Лафкадио Хирн - Призраки и чудеса в старинных японских сказаниях. Кайданы

Эволюциониста все эти факты неизбежно приведут к выводу о том, что ценность наших нравственных идеалов преходяща, и при определенных условиях их может заменить нечто лучшее, чем добродетель, лучшее, чем доброта, лучшее, чем самопожертвование в нашем современном понимании. Эволюционист задастся вопросом, не способна ли цивилизация, у которой отсутствует понятие морали, превзойти в нравственном отношении цивилизацию, основанную на строгих этических нормах. Он непременно задумается, не указывает ли наличие у нас религиозных заповедей, нравственных законов и этических стандартов на то, что наше общество пока еще остается на весьма низком уровне социальной эволюции. И эти вопросы приведут его к другому, самому важному: удастся ли человечеству на этой планете когда-нибудь достичь этических высот за пределами устоявшихся идеалов – таких высот, где то, что мы сейчас называем злом, просто перестанет существовать, а то, что мы зовем добродетелью, превратится в инстинкт, и тогда в этом альтруистическом обществе любые моральные кодексы сделаются столь же бесполезными, как бесполезны они ныне в обществах высокоразвитых видов муравьев.

Современные мыслители не обошли этот вопрос вниманием, и величайшие из них ответили на него, некоторые – положительно. Герберт Спенсер выразил надежду, что человечество все-таки сумеет построить цивилизацию, этически не уступающую той, что уже создана муравьями:

«Если в животном мире, у низших отрядов, мы наблюдаем такие коренные преобразования изначальной природы, в результате которых альтруистические поступки индивидов перестают отличаться от эгоистических, можно не сомневаться, что подобное слияние частных и общественных интересов при тех же условиях может произойти и в человеческом обществе. Социальные насекомые в избытке снабжают нас при мерами для подражания – и эти примеры наглядно демонстрируют, какого высокого уровня жизни может достичь индивид, посвятивший себя заботе о других индивидах… Ни муравей, ни пчела не обременены чувством долга – в том значении, какое слову «долг» придаем мы; ни муравья, ни пчелу нельзя заподозрить в том, что они страдают от необходимости постоянного самопожертвования – в нашем понимании этого слова… [Факты] свидетельствуют о том, что создание определенного уклада жизни может преобразовать природу индивида, и он будет стремиться к альтруистическим целям столь же активно, и даже активнее, чем при иных обстоятельствах стремился бы к удовлетворению эгоистических потребностей. Факты также свидетельствуют, что в некоторых случаях альтруистические цели достигаются в процессе воплощения эгоистических желаний. И ради нужд общества подобные желания, способствующие всеобщему благу, должны приветствоваться… До сих пор в человеческом обществе забота индивида о себе самом ставится превыше заботы о других, но есть надежда на перемены в будущем, когда социум достигнет того уровня развития, при котором забота об окружающих станет служить неисчерпаемым источником удовольствия, превосходящего удовлетворение от достижения эгоистических целей… И тогда со временем эгоизм и альтруизм настолько сблизятся, что вскоре разница между ними исчезнет».

Конечно, предсказание Герберта Спенсера не означает, что в результате кардинальных психологических изменений произойдет социальное расслоение всего человечества на касту воинов и касту рабочих, уже существующие в обществе муравьев. Нас не призывают представить себе человечество будущего, в котором трудолюбивое большинство, состоящее из полуженщин-рабочих и воинственных амазонок, обслуживает меньшинство, то есть горстку праздных многодетных матерей. Даже в своей главе «Человеческая популяция в будущем» мистер Спенсер не углубляется в подробности физических модификаций, неизбежных в процессе рождения высоконравственного вида, хотя его общие рассуждения о развитии и совершенствовании нервной системы, а также о значительном снижении плодовитости человека, позволяют заключить, что моральная эволюция все же повлечет за собой заметные физиологические изменения. Но если мы допускаем, что в будущем люди станут получать удовольствие от совместного труда ко взаимной выгоде, и это составит всю радость их жизни, почему бы не допустить и другие трансформации, физические и моральные, ведь биологические особенности муравьев доказывают нам, что эволюция на это способна?.. Не знаю. Я с безмерным почтением отношусь к Герберту Спенсеру, ценю его как величайшего философа в мире, и мне крайне не хотелось бы писать что-то противоречащее его взглядам в данном контексте, ибо читатель может решить, что и свои возражения я тоже почерпнул из «синтетической философии» Спенсера. Потому сразу уточню, что за нижеизложенные рассуждения в ответе я один, и, если они ошибочны, да будет сей грех исключительно на моей совести.

Я полагаю, что нравственное преображение, предсказанное мистером Спенсером, возможно только при условии физиологических изменений, и человечеству оно дорого обойдется. Уровень этики, демонстрируемый сообществами некоторых видов насекомых, был достигнут ценой отчаянных усилий, прилагавшихся на протяжении миллионов лет по жесточайшей необходимости. С подобной жесточайшей необходимостью рано или поздно может столкнуться и род человеческий. Мистер Спенсер предупреждает нас, что пора великих испытаний у человечества еще впереди и что грядущие испытания будут вызваны увеличением численности населения планеты. Среди прочих последствий длительного периода невзгод, я думаю, окажется заметный рост уровня интеллекта и взаимопонимания в обществе, а вырастет интеллект за счет уменьшения плодовитости человека. Но снижения репродуктивной способности и рождаемости будет недостаточно для появления благоприятных социальных условий – таким образом удастся лишь отчасти решить проблему перенаселенности, которая станет главной причиной всех бед. Человечество сумеет приблизиться к установлению равновесия в обществе, к социальной гармонии, но так и не достигнет идеала – до тех пор, пока не будет найдено решение экономических проблем, не уступающее по эффективности тому, что придумали социальные насекомые, избавившиеся от этих проблем за счет устранения сексуального влечения .

Предположим, решение найдено – человечество сделало открытие и тоже может остановить развитие половой системы у большинства представителей подрастающего поколения, вследствие чего все силы, которые люди тратят на личную жизнь, будут уходить на развитие высшей нервной деятельности. Не приведет ли это к ярко выраженному полиморфизму, как у муравьев? И в таком случае не будут ли представители новой расы, появившейся в результате эволюции скорее женского типа, нежели мужского, в большинстве своем бесполы?