Калидаса - Род Рагху

39. Но когда в последний раз ради свершения обряда отпустил коня, разнузданного, жертвователь, Шакра, явившийся невидимо, похитил его прямо на глазах у охранявших его лучников.

40—43. Ошеломленное и павшее духом, пребывало в горести войско царевича, и тут предстала их взорам вдруг явившаяся Нандини, корова Васиштхи, известная своим волшебным могуществом. Тогда святой водой, излившейся из ее тела, промыл глаза сын Дилипы, и стали зримы для него и те предметы, что за пределами чувственного восприятия. Сын земного бога, он увидел на востоке бога, Того, кто отсек крылья гор [152] Тот, кто отсек крылья гор — Индра, согласно мифу, упоминаемому еще в Ведах, утвердивший на земле горы, до ТОГО летавшие по небу на крыльях. , увлекающего за собою коня, привязанного уздою к его колеснице; он увидел, как то и дело осаживает того коня колесничий. Узнав в нем Красного Индру [153] Красный Индра. -В подлиннике обыгрывается созвучие одного из имен Индры - Хари (букв. Красный) и слова, означающего «гнедой конь». по сотням его немигающих глаз и по красным коням его, воззвал к нему Рагху громовым голосом, достигшим небес, как преградой прерывая его бег:

44—46. «Первым из вкушающих долю от жертвы называют тебя мудрые, о властитель богов! Как же случилось, что прибег ты к нарушению обряда отца моего, нерушимо блюдущего обрядовые службы? Владыка трех миров, небесный прозорливец, кому назначено карать повсюду осквернителей жертвы, если сам ты станешь препятствием для обрядов благочестивых, погибнет Святой Закон! Потому соизволь, о Щедрый [154] Щедрый - Магхаван, у потребительный эпитет Индры. , отпустить этого коня, главного в великом жертвоприношении. Божества, указующие смертным пути святого откровения, не вступают на нечистую стезю?»

47. Услышав эту смелую речь от Рагху, властелин небожителей, удивленный, повернул колесницу и молвил в ответ такие слова:

48—50. «Верно то, что говоришь ты, царский сын, но берегущие славу свою должны защищать ее от тех, кто на нее посягает, отец же твой вознамерился своим жертвоприношением затмить свет моей всемирной славы. Пурушоттама, Высший Дух, — один Хари [155] Хари - зд. Вишну; далее следуют эпитеты Шивы. так зовется, Махешвара, Великий Владыка, — это Треокий и никто иной, меня же мудрецы знают как Шатакрату, Свершителя ста жертвоприношений, и нет другого, кто носил бы мое имя. Вот почему, следуя деянию Капилы [156] К а пил а — мифический мудрец; воплотившись в его образе, Вишну сжег сыновей Сагары. , я отобрал коня у твоего отца. Ты не должен здесь чего-то добиваться. Не вступай на путь сыновей Сагары».

51—52. Тогда засмеялся бесстрашный хранитель священного коня и снова молвил Разрушителю твердынь: «Берись за оружие, если таково твое решение; но пока ты не победил Рагху, не думай, что ты достиг цели». Так сказал он Щедрому, наложив стрелу на тетиву и отступив назад левой ногою, стал он, возвышаясь во весь рост, обратив лицо ввысь; прекрасен был облик его, словно подражающего великому Шиве [157] Словно подражающго.... Шиве — подразумевается миф о Шиве, пронзившем стрелой оленя, в котором воплотился бог-отец. .

53—56. Как будто оружием в грудь пораженный тем вызовом Рагху, взъярился бог, разверзающий тучи, и сам возложил бьющую без промаха стрелу на лук, ставший на миг тот радугой [158] Лук, ставший... радугой. - Радуга считается луком Индры. , знамением сбирающихся облаков. Глубоко вонзилась в широкую грудь сына Дилипы та стрела, привыкшая к крови страшных асуров, и напилась, любопытствуя, еще не отведанной ранее человеческой крови. И царевич, отвагою равный Кумаре, пустил стрелу, отмеченную его именем, и она вошла в руку Индры — листья, выведенные на щеках Шачи, отпечатались на той руке, а пальцы ее затвердели, натертые стрекалом, которым погоняет бог своего небесного слона. А другой стрелой, оперенной перьями павлина, Рагху сбил знамя грома с колесницы Шакры; еще больше разгневался тот на него, как если бы вырвал он дерзостно прядь волос у самой богини, хранящей счастье небожителей.

57—58. И был тогда яростный бой между ними обоими, жаждущими победы, летели стрелы остриями вверх и вниз, подобные страшным крылатым змиям, а царское войско и сиддхи, обступив, наблюдали за ними. Но и непрерывными ливнями стрел не мог угасить Предводитель Васу [159] Предводитель Васу — Васава, эпитет Индры; Васу — группа богов, числом восемь, олицетворяющих различные явления природы. пылавший в нем неодолимый боевой дух, как не может туча погасить водами извергнутый из себя огонь молнии.

59—62. И вот стрелою с серповидным острием рассек Рагху тетиву на луке в руке Индры, покрытой желтым сандалом, и взревел он страшно, как океан, когда пахтали его боги и демоны. С возросшим гневом, отбросив лук, подъял бог, чтобы сразить насмерть могучего противника, оружие свое, предназначенное для отсечения крыльев гор, бросающее окрест сверкающий отблеск. Пораженный в грудь сокрушительным ударом, пал Рагху наземь, вызвав слезы на глаза воинов; но, оправившись мгновенно, восстал под их же радостные клики. Истинное достоинство проявляется всюду — необыкновенное мужество его, столь долго стоявшего насмерть в жестоком противоборстве оружием, понравилось Победителю Вритры [160] Вритра - дракон, олицетворение первозданного хаоса, победа над ним - главный подвиг Индры, воспеваемый в Ведах. .

63—64. «Еще никогда и никто до тебя не мог противостать мощи моего оружия. Знай, что я доволен тобою, проси чего хочешь, кроме коня» — так молвил ему открыто Предводитель Васу. Тогда царский сын опустил обратно в колчан наполовину извлеченную стрелу, оперение которой окрасило в золото пальцы на его руке, и так отвечал благосклонному в речах богу:

65—66. «Если ты полагаешь, владыка, что конь уже не может быть возвращен, да обретет тогда мой отец, неукоснительно следующий обетам, плод того жертвоприношения в полной мере, как было бы по свершении его согласно предписаниям. И сделай так, о властитель миров, чтобы из уст твоего посланца услышал весть о том, восседая в совете, царь, воплотивший в себе частицу Треокого бога и потому неприступный для простых смертных».

67—70. «Да будет так», — молвил Индра, обещая исполнить просьбу Рагху, и вместе с Матали, своим колесничим, удалился тем же путем, каким пришел. И сын Судакшины, не очень довольный, возвратился в дом совета к царю. Властитель же, осведомленный уже посланцем Индры, с ликованием принял его и рукой, онемелой от радости, гладил тело его, покрытое шрамами от оружия бога. Так девяносто девятью великими жертвоприношениями, как девяносто девятью ступенями, проложил себе путь на небо, мечтающий вознестись после смерти, владыка земли. И теперь, отвратившийся душою от всего земного, он передал юному сыну в соответствии с законом свой белый балдахин как знак царского достоинства, а сам с царицею удалился под сень лесных дерев, как то пристало мудрецу, ибо таков был обет царей рода Икшваку в преклонные годы.