Иван Рак - Зороастрийская мифология [Мифы древнего и раннесредневекового Ирана]

{В том же месяце, на 63-м году после обращения Виштаспы, умер Фрашаоштра. Джамаспа покинул этот мир три года спустя, а ещё через 14 лет не стало Асмо-хванвы.} [193] «Затспрам» 23.10.

В «Денкарт» VII.6.2-11 излагается содержащий множество смысловых неясностей миф о том, как после ухода Зардушта Виштасп путешествовал вместе с душой Сриты на чудесной небесной колеснице, на которой может разъезжать только праведник; это путешествие оказывает благотворное воздействие на живущих маздаяснийцев. Тождествен ли фигурирующий в этом мифе Срито одноимённому приближённому Кей Уса (см. с. 233-235), неясно.

{Кави Виштаспа царствовал 30 лет до обращения в ахуровскую веру, и 90 лет после обращения, всего — 120 лет.} [194] «Бундахишн» 34.7. Расчёт см. выше — внутритекстовый комментарий на с. 329.

Изложено по: «Ривайат» 49.12-18

Сын Виштаспы Пешотáну(фарси Пешутéн) был очень праведен. Каждый день он и его последователи почитали язатов.

Ахура Мазда сделал его бессмертным, нестареющим, не подверженным всяким болезням и вверил ему управление крепостью Кангхой. Обитатели Кангхи — люди и другие [творения] ни в чём не знали нужды и жили очень долго — некоторые доживали до 150 лет. Все они были праведными маздаяснийцами, все почитали язатов.

Пешотану стал бессмертным Рату. В тяжёлые времена он и 150 его последователей [195] См. выше — с. 307. приходили в Иран и изгоняли врагов

И когда наступит день Фрашо-керети, Пешотану и его воины придут на помощь Ахуре в деле конечного очищения мира от Зла.

В «Шахнаме» царствование Лохраспа (авест. Арватаспа), преемника Кей Кавуса, длится 120 лет. Приняв царский венец, он клянётся заветы Хусроу, и те превзойти, чтить Иездана, не вести войн; основывает в Балхе [339] (Бактрии) хром огня Бурзин-Михр. У него два сына-богатыря — Гуштáсп(авест. Виштаспа) и Зери́р(авест. Заривари), и ещё двух царевичей тою порой / Возвысил Лохрасп, венценосный герой. / Они среди знатных иранской земли / Свой род от царя Кей Кавуса вели. / Лохрасп этих юношей предпочитал / Гуштаспу, всё более их отличал. Оскорблённый Гуштасп после решительного разговора с отцом покидает родину вместе со своей дружиной и направляется в Хинд (Индию). Уход Гуштаспа повергает Лухраспа в глубокую печаль; в погоню за беглецом он отправляет Зерира.

Отряд Зерира настигает Гуштаспа неподалёку от Кабула. Зерир уговаривает брата вернуться, и Гуштасп внимает ему, возвращается под отчий кров, но на пиру царь всё о Хусроу-царе говорил, / Вниманье лишь внукам Кавуса дарил. Гуштасп под покровом ночи бежит в Рум (Римскую империю). Таи он долго скитается — все отказывают ему в крове, но наконец дехкан-кедхода [196] Кедхóда — у Фирдоуси староста селения. Исторически глава общины, низшей административной единицы Ирана. <���…> В ряде случаев Фирдоуси переносит привычные иранские обозначения в иноземную, здесь румнйскую (византийскую) действительность. ( Примеч. В.Г. Луконина .) уводит его в свой дом.

Далее в «Шахнаме» излагается «Сказание о Кетаю́н, дочери кейсара [кесаря — римского императора]». По обычаю, когда наступало время дочери кейсара выходить замуж, достойнейшие румийцы созывались на пир, и царевна сама выбирала себе жениха. Кетаюн, в ночь перед пиром увидевшая во сне Гуштаспа и влюбившаяся в него, ищет его среди гостей, не находит и в слезах возвращается в свои покои. Тогда кейсар снова устраивает пир. Весть об этом достигает Гуштаспа, и по совету своего покровителя дехкана-кедходы он отправляется в кейсаров дворец. Кетаюн узнаёт его, увенчивает его чело своей короной. Кейсар, узнав о выборе дочери, приходит в неистовство: «Снести поношенье такое невмочь. / Безвестному дочь уступить чужаку, / Навеки позору себя обреку! / Ей, дерзкой, с избранником вместе тотчас / Отрубят пусть головы — вот мой приказ!», — однако, вняв увещеваниям, всё же соглашается отдать дочь Гуштаспу, сказав ей при этом: «Не жди от отца / Ни перстня теперь, ни казны, ни венца!». Молодожёны уходят жить в дом кедходы. Впоследствии Гуштасп совершает подвиги: убивает чудовищного волка, убивает дракона и побеждает в поединке царя хазар Илья́са, [197] Образование Хазарского царства относится к середине VII в. н.э., а византийско(румийско)-хазарские войны — к VIII—IX вв. Имя Ильяс <���…> в источниках, повествующих об исторических хазарах, не встречаются. ( Примеч. В.Г. Луконина .) отказывавшегося платить дань кейсару; обретает благорасположение кейсара, и тот возвращает Гуштаспа и Кетаюн в царский дворец.

Кейсар требует дани от Лохраспа, отправляет к нему гонца с угрозным посланием. Лохрасп спрашивает гонца: «Рум прежде отваги такой не являл / Кейсара смириться любой заставлял, / А ныне владыкой себя он зовёт, / Он сборщиков дани к властителям шлёт <���…> Что ж дерзость такую внушило ему?» Гонец отвечает, что среди румийцев появился невиданной силы богатырь. «Каков он из себя?» — спрашивает Лохрасп и по ответу, что этот богатырь похож на Зерира, догадывается, что это Гуштасп. Тогда Зерир едет в Рум с посланием от Лохраспа: «Знай, если утратил ты совесть и стыд, — / Нагряну с иранской дружиною всей, / Рум станет второю столицей моей». Узнав, что Гуштасп — сын Лохраспа и ему суждено стать великим царём, кейсар раскаивается, щедро одаривает Кетаюн; Гуштасп встречается с иранскими богатырями и те приносят ему клятву на верность. После этого Гуштасп и Зерир возвращаются в Иран, и Лохрасп передаёт царский венец Гуштаспу.

Кетаюн рожает Гуштаспу двух сыновей — Исфандия́ра(авест. Спентадата, среднеперс. Спандатт) и Пешутéн(средненерс. Пешотáну).

Далее следует повествование о Зардуште из «Шахнаме Дакики». Зардушт приходит к Гуштаспу, объявляет себя пророком и призывает: «За мною идти повелел тебе бог. [340] / Горящие угли принёс я, их жар — / Небесного рая спасительный дар. Создатель изрёк: „Веру в сердце внедри / На землю взгляни, небеса обозри — / Без глины, без влаги, из небытия, / Ты видишь, воздвигла их воля моя. / Признай, что лишь я совершить это мог, / Лишь я, всемогущий, всеведущий бог! / Коль истину эту познаешь, поймёшь, / Создателем мира меня назовёшь". Я послан Творцом <���…> Чтоб веру в него от меня ты приял. / Так следуй отныне заветам моим, / Добро предпочти бренным благам земным». Гуштасп обращается в веру Зардушта, следом за ним Зерир, и на страну нисходит благодать.

Зардушт увещевает Гуштаспа не платить дани Арджáспу(авест. Ареджатаспа), туранскому царю. Гуштасп соглашается с доводами пророка. К Арджаспу немедленно отправляется див и, прикинувшись посланником Йездана, сообщает, что отныне Гуштасп больше не его данник. На расспросы Арджаспа див отвечает, что в Иране появился колдун, объявивший себя пророком; этот злой колдун, мол, и смутил умы иранцев. Туранцы решают пригрозить Гуштаспу войной и отправляют к нему двух послов — Намхáста(среднеперс. Намхваст) и Бидрéфша(среднеперс. Видрафш). В письме, которое они вручают Гуштаспу, говорится: «Слыхал я, свой дух осквернил ты — свернуть / Решился на ложный, губительный путь. / К тебе некий старец — бессовестный лжец — / Явился, смутил твою душу, хитрец! <���…> Коварною речью его обольщён / Ты принял неправедной веры закон <���…> Зардушта отвергни и впредь не греши, иначе мы объявим тебе войну и разорим твоё царство». Зерир от имени царя отвечает послам Арджаспа гневным отказом, в оскорбительных для Арджаспа и туранцев выражениях. Война объявлена, обе стороны собирают войско. Гуштасп просит у Джамаспа, своего везиря, предсказать исход сражения. Джамасп предсказывает кровопролитную битву и гибель многих иранских героев.