Мухаммад Ас-Самарканди - Синдбад-Наме

По страницам щек его лились слезы раскаяния, и повторял он, печалясь и тоскуя:

Так выяснилось, что он ступил на стезю оплошности и на путь насилия, что он видел лицо своих мыслей через кривое зеркало. Но раскаяние было бесполезным, сожаление — тщетным. Ему оставалось только повторять:

— Я рассказал эту сказку для того, чтобы падишах не приступал к исполнению наказания, которое является лишь насилием и несправедливостью, ибо завтра он раскается в отданном повелении и будет осуждать собственные поступки, как тот муж, убивший попугая. И тогда он всю жизнь будет сожалеть и горевать о своей поспешности в наказании, ибо коварство женщин превосходит величие разума и возможности ума. Даже самые мудрые мужи попадают в сети их хитростей и поддаются обману их проделок и кокетства. Если шах не утомлен этими разговорами, то я расскажу повесть о коварстве женщин и их плутнях.

— Рассказывай! — ответил шах.

— Жизнь падишаха, родившегося под счастливой звездой нашего времени, да продлится во владычестве над миром и в державном царствовании тысячу лет! Рассказывают, что жил в давние времена в одной стране мужчина, занимавшийся воинским ремеслом. У него была любовница, стройная и кокетливая, миловидная и живая. Она была хороша, как весенний цветок, не знала она себе равных по томности и изяществу,

У этого воина был слуга с лицом белее луны. Красотой своей он был подобен солнцу, у него была походка плавная, как у ангела, облик *пери и при всем этом хороший характер. В своей *шустерской кабе он походил на месяц и *Тира, на гурию и пери, принявших облик человека. Короче говоря, красоту его можно было бы выразить словами поэта:

А в записке той были слова восхищения и любви, говорящие о страсти и муках разлуки. Он писал:

«Надеюсь, ты решишься утомить свои ножки и соизволишь посетить мой дом, чтобы побеседовать со своим рабом и обласкать его, ибо минуты свидания проносятся мгновенно, как мысль в мозгу, миг единства скоротечен, как вспышка фосфора. Если в терновнике судьбы расцветет роза, то это редкостная жемчужина и драгоценный дар счастья:

Когда юный слуга прибыл в дом любовницы воина и стал передавать ей его послание, привет, поклоны и благословения, она взглянула на него. Увидела она стройного, как кипарис, юношу, с лицом, подобным месяцу, со щеками словно розы, обликом напоминающего солнце, — юношу, по лицу которого бежала вода красоты, а *за ушами скрывалась Зухра, и воскликнула:

Чистота лица его говорила о верности намерений: *«Двое самых великодушных из его жилища, быть может, помогут нам». Пламя в груди женщины вспыхнуло от давнишней страсти: «Ты поразил меня, так приблизься, ты нашел меня, так бери же! Нельзя отказываться от такого лакомого куска, не глотать такое сладостное зелье».

Иначе говоря, она была очарована его жестами, полными неги, и взглядами, увлеклась будто ста тысячами сердец и, став рабыней его кудрей и родинки на щеке, беспрестанно повторяла:

А воин между тем приводил в порядок свой дом, украшал комнаты для гостей в надежде, что с минуту на минуту или появится его возлюбленная, или придет весть о ее прибытии; что уголок его осветится лучами ее красоты, комната наполнится благоуханием ее локонов и превратится в цветник.

Но слуга оказался счастливее хозяина, а любимая оказалась менее верной, чем любящий ее:

Слуга потребовал, чтобы прежде чем *сборщик свидания получит подать для своего *дивана, расплатились с ним за его службу привратника. Женщина ответила:

— Я и тебе спою те же песни и дам вознаграждение.

Юноша поклонился и прочел такие стихи:

— Цель любви и смысл страсти, — продолжал он, — внимательно читать каждую тайну, начертанную на страницах сердца любимого. Именно об этом говорится в изречении: «Сердца — зерцала для сердец».

— Тот, кому недоступны тайны любви, не человек, а грубое животное. Зато там, где обитает чистота человеческой природы, вино приобретает цвет того сосуда, в который оно налито.