Сказание о Кришне (Бхагавата-пурана или Шримад Бхагаватам вкратце) Литературное изложение Э. Н. Тёмкина и В. Г. Эрмана

Когда Кришна увидел этот могучий лук Кансы, ему захотелось взять его в руки и испытать свою силу. Но горожане не одобрили его желания. «Не следует тебе этого делать, — сказали они Кришне, — этот могучий лук тебе не под силу. Ведь ты его даже с земли не поднимешь. Не берись, а то будут над тобой смеяться все жители Матхуры. Людей ты насмешишь, а себя только опозоришь».

Но Кришна их совета не послушал. Он смело прошел к помосту, отстранив стражу, легко, левой рукой поднял огромный лук царей Матхуры и натянул тетиву с такой силой, что могучий лук сломался на две половины. При этом раздался такой гром, что он заполнил собой все небесные пределы, и гулкое эхо отозвалось со всех сторон света. Когда этот громовой гул донесся до ушей Кансы, то его обуял ужас, а стража, охранявшая лук царей Матхуры, набросилась с палицами на Кришну и Баладеву, угрожая им оковами и темницей. Пришлось братьям защищаться от асуров Кансы. Они вооружились обломками лука, вдвоем смело встретили нападение стражи и в короткой охватке всех до единого воинов Кансы отправили в царство Ямы. А потом они пошли по улицам Матхуры дальше, любовались ее рощами и дворцами, и все жители столицы Кансы радостными кликами восхваляли силу и доблесть юных сыновей Деваки.

Когда жгучее солнце покатилось на запад и скрылось за высокими горами, Кришна и Баладева со своими друзьями покинули Матхуру и вернулись на свою стоянку. Там они омыли себе ноги, сменили дневную одежду на ночную, утолили голод рисом, сваренным в очищенном масле, напились ключевой воды и улеглись спать прямо на теплой земле, положив под голову солому. И сон их был легок и светел.

А встревоженный государь Матхуры все не мог найти себе места, он метался в страхе по своей опочивальне и почти не смыкал глаз до самого рассвета. Дневные подвиги Кришны и Баладевы не давали ему покоя, и, когда приходила к нему недолгая дремота, ему чудились зловещие видения. То он видел себя в зеркале, но почему-то не было головы на шее; небесные светила в глазах у Кансы двоились, и кто-то враждебный сверлил отверстия в его теле; то ему казалось, что он потерял слух, и мир вокруг него стал беззвучным; то он видел деревья с золотыми стволами и ветвями, и, когда он шел куда-то мимо этих деревьев, то стопы его следов на песке не оставляли. То чудилось Кансе в тяжелых сновидениях, что злые чудища сжимают его в своих объятиях, и вырваться от них он не может; что вместо пищи слуги кормят его цветами и что едет он куда-то без войска, без охраны, верхом на осле, и нет у дороги ни конца, ни края.

Так провел Канса эту тяжкую ночь, и страх перед неотвратимой смертью не оставлял его ни на одно мгновение.

Но когда наступило утро и солнце осветило землю, государь Матхуры приободрился и повелел начинать в назначенное время праздничное состязание в борьбе и кулачном бое. Служители украсили арену, музыканты ударили в барабаны, и жители Матхуры, а также знатные гости Кансы, окрестные и подвластные ему государи, заняли свои места вокруг арены. Пестрые флаги, цветочные гирлянды и богатые ткани украшали павильон государя Матхуры, советники и полководцы окружали Кансу, но на душе у него было неспокойно.

По царскому знаку музыканты ударили в барабаны, и барабанный бой заглушил воинственные клики борцов, приготовившихся к поединку.

Участники предстоящих состязаний, гордые своей силой и умением, облаченные в нарядные одежды, в сопровождении наставников вышли на арену, и зрители встретили их радостными криками.

А затем Чанура, Муштика, Кута, Шала и Тосала, могучие воины Матхуры, взволнованные и ликующие, вышли на середину арены и приготовились к состязанию. Но Канса все еще не велел начинать схватку — он ждал, когда появятся на арене сыновья Васудевы и Деваки. А Кришна и Баладева, совершив накануне очистительные обряды, надев свои лучшие одежды и украсив себя цветами, подошли в тот час к воротам, ведущим на праздничную арену, но войти в них оказалось невозможно: в воротах стоял огромный, как горная вершина, слон и загораживал дорогу.

«Эй, ты, послушай, — сказал погонщику слона Кришна, подняв свое лицо кверху, — убери своего слона из ворот и дай пройти нам на арену. Да поспеши, а то я отправлю и тебя, и твоего слона в царство Ямы».

Голос юного сына Деваки был звучен и рокотал, как рокочут грозовые тучи перед бурей. В ответ на слова Кришны погонщик, выполняя тайный наказ своего государя, двинул слона прямо на сына Деваки, нещадно коля животное стрекалом. Слон, разъяренный болью, бросился на Кришну, хоботом притянул его к своим острым бивням и только было изготовился покончить с сыном Деваки, как Кришна освободился от захвата и, ранив слона в ногу, отбежал в сторону и стал слону невидим. Потеряв Кришну из виду, слон стал вертеться на одном месте, стараясь снова зацепить хоботом сына Деваки. Но Кришна торопился на состязания и решил не давать ни слону, ни погонщику пощады. Он схватил могучее животное за хвост, оттащил его от ворот на расстояние длиною в четыреста боевых луков, а затем ударил его с такой силой, что слон не удержался на ногах и упал на землю. Когда слон поднялся с земли, злобе его ие было предела. Сотрясая землю, он бросился на Кришну, стремясь растоптать его ногами, но сын Деваки ловко уклонился от удара, и слон снова потерял его из виду. Тогда, совсем от ярости обезумев, слон нацелил свои бивни на юного сына Деваки, желая пронзить его своими могучими клыками, но вместо увернувшегося в сторону Кришны вонзил свои бивни в твердую землю. Злоба погонщика и свирепая ярость опасного животного разгневали сына Деваки, и он решил тотчас с ними покончить. Кришна схватил слона мощной рукой за хобот, сильным рывком повалил его на землю, вырвал у него из пасти огромные бивни и поразил слона его же клыками. А затем наступил черед погонщика, послушного раба Кансы. Кришна убил его слоновьим бивнем.

Оставив у ворот два трупа, слона и человека, Кришна и Баладева, вооруженные бивнями, как острыми мечами, прошли через свободные ворота на арену. Зрители замерли от восторга, увидев перед собой юного сына Деваки. Он явился, держа в руках слоновый бивень, разгоряченный схваткой, забрызганный вражеской кровью, грозный, как Индра с его громовой ваджрой, и прекрасный, как Кама, воплотившийся на земле для радости и счастья всех живущих на ней женщин.

Когда повелитель Матхуры, свирепый и отважный Канса, узнал, как погиб в воротах самый могучий слон его войска, когда увидел он на арене двух юных и бесстрашных сыновей Деваки, то не знавший страха в битве с врагами сын Уграсены почувствовал, как его охватывает ужас. Возложив теперь все надежды на асуров, ожидавших своих соперников на арене и обладавших неодолимой силой, Канса повелел начинать состязание.