Array Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том XV

Что же касается до его отца, то, когда он увидел эти обстоятельства, он встал и сказал: «Выходи, о дитя моё, мы запрём лавку и уйдём домой. Не подобает нам в сегодняшний день покупать и продавать. Аллах великий пусть воздаст твоей матери за то, что она с нами сделала. Это она была причиной всего этого. О дервиш, – сказал он потом, – выходи, я запру лавку».

И дервиш вышел, и купец запер лавку, и взял своего сына, и пошёл. И дервиш следовал за ним, вместе с людьми, пока они не дошли до дому, и мальчик вошёл в дом, и купец обернулся к дервишу и спросил его: «Что ты хочешь, о дервиш, и почему это, я вижу, ты плачешь?» – «О господин, – сказал дервиш, – я хочу быть «твоим гостем сегодня вечером. Ведь гость – гость великого Аллаха». – «Добро пожаловать гостю Аллаха, – сказал купец, – входи, о дервиш…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Девятьсот шестьдесят пятая ночь

Когда же настала девятьсот шестьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда дервиш сказал купцу, отцу Камар-аз-Замана: «Я гость Аллаха», купец ответил ему: «Добро пожаловать гостю Аллаха! Входи, о дервиш». А про себя купец сказал: «Если этот дервиш влюбился в мальчика и потребует от него мерзости, я обязательно убью его сегодня ночью и скрою его могилу, а если в нем нет разврата, то пусть гость съест свою долю».

И потом он ввёл дервиша и Камар-аз-Замана в одну комнату и сказал потихоньку Камар-аз-Заману: «О дитя моё, садись рядом с дервишем и подразни его и поиграй с ним, после того как я от вас выйду. И если он потребует от тебя дурного, я буду смотреть на вас из окна, которое выходит в эту комнату, и спущусь к нему и убью его».

И когда дервиш остался с мальчиком один в комнате и тот сел рядом с дервишем, дервиш стал смотреть на него, и вздыхать, и плакать. И когда мальчик заговаривал с ним, он отвечал ему мягко, а сам дрожал и оглядывался на мальчика, вздыхая и плача. И пришло время ужина, и дервиш стал есть, и глаза его были устремлены на мальчика и не переставали плакать. И когда прошла четверть ночи, и кончилась беседа, и пришло время спать, отец мальчика сказал: «О дитя моё, постарайся сам служить твоему дяде дервишу и не перечь ему», – и хотел выйти. Но дервиш сказал ему: «О господин мой, возьми своего сына с собой или спи с нами». – «Нет, – сказал купец, – вот мой сын – он будет спать с тобой. Может быть, твоя душа чего-нибудь захочет, и тогда мой сын исполнит твою нужду и будет тебе служить».

И он вышел, и оставил их, и сел в другой комнате, где было окно, выходившее в комнату тех двоих, и вот что было с купцом.

Что же касается мальчика, то он подошёл к дервишу и стал его распалять и предлагать ему себя. И дервиш рассердился и сказал: «Что это такое за слова, о дитя моё! Прибегаю к Аллаху от сатаны, битого камнями! О боже мой, это осуждается и неугодно тебе! Удались от меня, о дитя моё!» И дервиш поднялся со своего места и сел далеко от мальчика, но тот последовал за ним, и бросился ему на грудь и сказал: «Почему, о дервиш, ты лишаешь себя услады близости со мной, когда моё сердце тебя любит?» И гнев дервиша усилился, и он воскликнул: «Если ты не отступишься от меня, я позову твоего отца и расскажу ему о твоём деле». – «Мой отец, – сказал мальчик, – знает, что я такой, и невозможно, чтобы он помешал мне. Залечи же моё сердце! Почему ты от меня отказываешься? Разве я тебе не нравлюсь?» – «Клянусь Аллахом, о дитя моё, – сказал дервиш, – я не сделаю этого, даже если буду изранен острыми мечами!»

И он произнёс слова поэта:

И он заплакал и сказал мальчику: «Встань, открой мне дверь, и я уйду своей дорогой. Не буду я больше спать в этом месте!» И он поднялся на ноги, но мальчик уцепился за него и стал говорить: «Посмотри, как сияет моё лицо, как красны мои щеки и мягки мои члены и нежны мои губы».

И потом он обнажил ногу, приводящую в смущение вино и кравчего, и посмотрел на дервиша взором, обессиливающим волшебников и колдунов, и был он редкостно красив и мягок в своей изнеженности, как сказал о нем кто-то из сказавших:

И потом юноша показал ему свою грудь и сказал: «Посмотри на мои соски оеони прекраснее сосков девушки, а моя слюна слаще растительного сахара. Брось благочестие и воздержание и избавь рас от богомольности и набожности! Воспользуйся моей близостью и насладись моей красотой. Не бойся ничего совершенно – ты в безопасности от дурного. Оставь равнодушие – скверное это свойство?»

И он стал ему показывать и открывать то, что было скрыто из его прелестей, и ослаблять поводья его ума своими движениями, а дервиш отворачивал лицо и говорил: «Прибегаю к Аллаху! Стыдись, о дитя моё! Это дело запретное, и я не сделаю его даже во сне!» И мальчик стал настаивать, и дервиш вырвался от него и, обратившись к кыбле, начал молиться; и мальчик, увидев, что он молится, оставил его. И дервиш совершил молитву в два раката и произнёс возглас приветствия, и тогда мальчик хотел подойти к нему, но дервиш начал молиться второй раз и совершил молитву в два раката, и сделал это в третий раз, и в четвёртый, и в пятый. И мальчик сказал ему: «Что это за молитва! Разве ты хочешь взлететь к облакам? Ты погубил нам веселье, простояв всю ночь в михрабе».

И затем мальчик бросился к дервишу и начал целовать его меж глаз, и дервиш сказал ему: «О дитя моё, прогони от себя шайтана и соблюдай повиновение всемилостивому!» Но мальчик воскликнул: «Если ты не сделаешь того, что я хочу, я позову отца и скажу ему: дервиш хочет со мной сделать мерзость, – и он войдёт к тебе и побьёт тебя так, что сломает кости под твоим мясом».

А отец его при всем этом смотрел глазами и слушал ушами, и он уверился в том, что в дервише нет разврата, и сказал себе: «Если бы этот дервиш был развращён, он бы не стал терпеть всей этой тяготы».

А мальчик все пробовал соблазнять дервиша, и всякий раз, как тот хотел начать молитву, прерывал её, так что дервиш рассердился на мальчика до крайности и стал с ним груб и побил его. И мальчик заплакал, и его отец вошёл к нему, и вытер ему слезы, и, успокоив его, сказал дервишу: «О, брат мой, раз ты такой, чего же ты плакал и горевал, когда увидел моего сына? Есть ли для этого какая-нибудь причина?» – «Да», – сказал дервиш. И купец молвил: «Когда я увидел, что ты плачешь при виде мальчика, я подумал о тебе дурное и велел мальчику так делать, чтобы испытать тебя, и задумал, если я увижу, что ты требуешь от него мерзости, войти к тебе и убить тебя. Но когда я увидел, как ты поступил, я узнал, что ты до крайности праведен. Но, ради Аллаха, расскажи мне о причине твоего плача».