ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ УЦУХО-МОНОГАТАРИ часть 1

— Ива не может

В бледно-алое платье

Одеться.

По-прежнему нити

Зелёные сучит… [621] Прим.51 гл. IX: Стихотворение основано на двух значениях слова кобури : «головной убор» и «чиновник пятого ранга» (который носит бледно-алые одежды). Содержание стихотворения может быть резюмировано следующим образом: «Ива носит шапку чиновника (корону, см. предыдущее примеч.), но не может одеться в его алые одежды».

Дзидзюдэн произнесла:

— Мне показалось было,

Прибрежные ивы

Покрылись цветами.

Нет, то белые Цапли

На ветках сидят.

Атэмия сочинила:

— Много уж лет

Дерево это зовут

Ивой в красных одеждах.

Но с каждым годом всё зеленее

Становятся листья её.

Наконец доплыли до Нагасу [622] Прим.52 гл. IX: Нагасу — находится в провинции Сэтцу. .

Увидев стоящих на берегу журавлей, пятая дочь Масаёри, жена принца Мимбукё, сложила:

— Тысячелетний журавль

На берег спустился.

Может быть, назовут

Это место отныне

Отмелью вечности.

Услышав пение соловья, вторая дочь Масаёри, жена принца Накацукасакё сложила:

— Быстро пройдёт весна,

Что сейчас цветёт

В бухте Нагасу.

Слышу, как соловей

Плачет горько о чём-то.

Четвёртая дочь Масаёри, жена военачальника Левой императорской охраны, произнесла:

— Свободно льётся

Пение соловья,

Что грустит

О весне уходящей.

Всё поле опять цветами покрылось…

Жена Мимбукё сочинила:

— С приходом весны

Всё взморье Нагасу

Покрылось цветами.

И кажется, долгой будет

Пора их цветенья.

Лодки прибыли в бухту Мицу [623] Прим.53 гл. IX: Бухта Мицу была многократно воспета в японской поэзии, в частности в стихотворениях из «Собрания мириад листьев». , и жена военачальника Левой дворцовой стражи произнесла:

— Белое облако

Плывёт в вышине.

Можно ли верить,

Что видел когда-то

Бухту Мицу? [624] Прим.54 гл. IX: Стихотворение основано на игре слов: сиракумо (белое облако) уподобляется сирадзу (не знаю), а название бухты созвучно форме прошедшего времени глагола мицу (видеть).

Третья дочь Масаёри, жена Санэмаса, произнесла:

— Наконец приплыли сегодня

В бухту Мицу, о коей

Так много слыхана рассказов.

И мнится, что здесь

Была уж когда-то.

Шестая дочь Масаёри, жена правого министра, сложила:

— Вижу впервые

Бухту я Мицу,

О которой так много слыхала.

На берег сойти нельзя.

Что ж! В лодке можно соснуть…

Когда в бухте совершили церемонию очищения, пришло как раз письмо от наследника престола:

«Далеко ты плывёшь

И в каждой реке

Творишь очищенья обряд.

А я же от дерева нагэки

Ни на шаг отойти не могу».

Прочитав послание, Атэмия рассмеялась:

— Что-то простоватое есть в этом письме! [625] Прим.55 гл. IX: Смысл этого высказывания остаётся неясным.

В ответ она написала:

«Кончится месяц,

И опадут все цветы

Древа нагэки.

Ветер холодный по небу гонит

Восьмислойные облака».

Посланцу вручили женский наряд, прекрасного коня с седлом, и он поспешно возвратился в столицу.

Когда добрались до Нанива, то увидели, что там собрались наместники области Кинай [626] Прим.56 гл. IX: Кинай — пять провинций вокруг столицы Хэйан: Ямасиро, Ямато, Коти, Идзуми, Сэтцу. , тех территорий, через которые проходили дороги Санъё и Нанкай [627] Прим.57 гл. IX: Санъё и Нанкай — две из восьми главных дорог древней Японии. , и самым лучшим образом устроили место для стоянки путешественников. Прямо в бухте они разбили цветник, очень красиво усыпали землю песком, разложили камни и, подготовив всё к приезду гостей, ожидали их. Лодки подходили на вёслах одна за другой, сидящие в них искусные музыканты поочерёдно играли на разных инструментах, аккомпанируя пению гребцов. Они заиграли «Многие лета», а стоявшие на берегу стали подпевать и ожидали, когда гости причалят. Лодки приближались к берегу, и в каждой прочитали молитвословие [628] Прим.58 гл. IX: Молитвословие — имеется в виду древнейшая синтоистская молитва ( норито ). .

После того, как выполнили церемонию очищения, Накатада преподнёс Атэмия декоративный столик с различными фигурками из золота и серебра: быка, впряжённого в золотую коляску, господ, сидевших в ней, и слуг. К подарку было приложено стихотворение:

«Можно найти утешенье,

Глядя на облако белое,

Что пристало к лунному диску.

Всю жизнь на луну

Буду я любоваться…»

Атэмия возвратила подарок, написав:

«Если, на облако глядя,

Ты утешенье находишь,

Снизу смотри,

Как по огромному небу

Колесница летит» [629] Прим.59 гл. IX: Смысл стихотворения неясен. .

Судзуси, как и Накатада, приготовил подношение и послал Атэмия вместе со стихотворением:

«Если увижу я лодку

С теми, кто для того,

Чтоб я тебя разлюбил,

Хочет обряд совершить,

В открытое море её отошлю».

— Возвратить подарок без ответа было бы неучтиво, — сказала Атэмия и велела даме Тюнагон написать:

«Далеко в открытое море

Ветер отгонит

Лодку того,

Кто, обряд сотворив,

Любимую хочет забыть».

Таким образом она возвратила оба подарка, но господа послали их Атэмия снова.

Советник Санэтада, видя, что Накатада и Судзуси стоят у лодки, в которой находится Атэмия, и о чём-то разговаривают, страдал от ревности. Он послал Атэмия письмо:

«Завидую соснам,

В ряд у моря стоящим.

Сколько раз,

В Нанива-бухту прибыв,

Обряд священный свершал я!» [630] Прим.60 гл. IX: Под соснами подразумеваются будущие зятья Масаёри, Накатада и Судзуси. Санэтада говорит о не принёсшем результата обряде, который он совершал с целью забыть Атэмия.

Атэмия ответила ему:

«На высоком Холме богов,

А не у моря,

Где сосны густо растут,

Нужно было тебе

Обряд совершить» [631] Прим.61 гл. IX: Атэмия в своём стихотворении хочет сказать, что Санэтада вообще совершил ошибку, полюбив её. .

Санэтада через даму Моку передал ей:

«Думая о связи вечной

Сосен в Сумиёси,

Богам мольбы возношу.

Нет, не отвергнут боги

Обряда, что в Нанива я совершаю» [632] Прим.62 гл. IX: Сосны в Сумиёси — имеются в виду две сосны, растущие рядом, которые были символом супружеской верности. .

Дама Моку сказала:

— Цветами полна

Бухта Нанива.

В ней обряд совершив,

Сможешь избавиться ты

От грёз своих тщетных?

Тем временем наступила ночь, показалась красавица луна, Другом царило спокойствие. Началось исполнение музыки, и в разгар его, глядя, как лепестки, осыпаясь, покрывают всю поверхность воды у побережья, Масаёри произнёс:

— Тысяч цветов лепестки,

Осыпавшись,

Водную гладь покрывают.

Который уж раз

Бухту так красит весна?