ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ УЦУХО-МОНОГАТАРИ часть 1

Генерал то и дело подносил Сукэдзуми чашу с вином. Так они проговорили до рассвета.

Канэмаса написал Атэмия письмо:

«Посылаю Вам письмо, но теперь даже безрадостного ответа от Вас не получить. Как это горько!

Раньше случалось

Ответ получить,

И в смятенье душа приходила.

Но как жить мне отныне,

Не надеясь вовсе на письма?»

Вместе с письмом он послал Атэмия полный женский наряд.

Придя домой, Сукэдзуми сказал Атэмия:

— Очень уж сердится на тебя генерал, не получая ответа. Почему бы не написать ему что-нибудь, чтобы хоть как-то утешить его? Ни к чему, чтобы о тебе думали с такой горечью!

Но Атэмия всё равно генералу не ответила.

Пришло письмо от принца Хёбукё

«Из-за тебя

Я душу свою

Пылинкой считаю.

Такие пылинки собрать —

И встанет гора Атаго».

Атэмия ничего не ответила.

Пришло письмо от советника Масаакира:

«Снова и снова

На платья рукав

Падают слёзы.

Так море снова и снова

Гонит прилив».

Ответа на это письмо не было.

В четвёртый месяц пришло письмо от принца Тадаясу:

«Снегом покрылась

Моя голова…

Лето в разгаре.

И не знает никто,

Как снег этот выпал.

Как мне больно, что ты не обращаешь на это никакого внимания!»

Поблизости от столицы не оставалось святилища, куда бы Накатада не отправился с молитвой, и он захотел посетить храм на Белой горе в местности Коси. Сбившись в горах с пути, Накатада написал письмо Атэмия:

«От богов получить

Утешенье мечтал

И на север пустился.

Но гор не зная,

Сбился с дороги».

Она ничего ему не ответила.

Пришло письмо от Судзуси:

«Долгое время я не давал знать о себе… Я очень беспокоюсь и печалюсь. Что ждёт меня в будущем? О, как жестоко Вы меня обманули!

Человеком пустым

Почему меня ты считала?

И в будущих перерожденьях

Я от желаний моих

Не откажусь!»

Ответа на это не последовало.

Накатада был назначен посланцем в святилище Хатиман в Уса [635] Прим.65 гл. IX: Во время важных государственных событий, например, восшествия на престол императора, в святилище в Уса направляли посланца для подношения богам нуса . Первый раз посланец был направлен туда в 731 г., а с 898 г. начали направлять посланцев регулярно, один раз в три года. и прислал Атэмия письмо:

«Если бог Хатиман

К мольбам останется глух

И до отъезда в храм Уса

Я тебя не увижу —

Злобу навек на него затаю».

Ответа на это не было.

Прислал письмо Накадзуми:

«Слёзы, что лью

От горькой любви,

Стремятся бурным потоком.

Что если броситься в волны

И унестись по теченью, как лодка?» [636] Прим.66 гл. IX: Стихотворение основано на близких по звучанию словах: коги — «грести» и когарэ — «сгорать от любви».

Пришло письмо от Юкимаса:

«Ни равнины, ни горы

От страданий

Избавить не могут.

И больше не знаю,

В какой стороне мне укрыться».

Пришло письмо от Суэфуса:

«Эфемерна роса,

На летних травах лежащая,

Но ещё эфемерней

Моя жизнь,

Что тебе посвятил я».

Святой отец Тадакосо написал ей:

«Дом свой покинув,

Весь свет

Обошёл я.

Но на Горы Любви

Ступать ещё не пришлось».

Никому из них Атэмия не ответила.

Пришло письмо от наследника престола:

«Если тебя ненавидя,

Дни я окончу,

То превратившись в цикаду,

В саду у тебя

Беспрерывно буду стенать».

Атэмия написала в ответ:

«Если цикадой в соснах

Ты станешь,

То как же смогу

Облаков белых превыше

Я вознестись?»

После этого наследник престола прислал:

«Моё сердце, разбившись,

Унеслось

Пылью в небо,

А слёзы мои

Морем разлились.

Нет никого, кто бы заставил меня так мучиться. Второй такой в мире не найти!»

Атэмия написала в ответ:

«Какая пыль

На панцире черепахи

Как гора громоздится?

Ветер в синем просторе

Облака изумляет» [637] Прим.67 гл. IX: Смысл стихотворения непонятен. .

Наследник престола на это написал:

«Все могут подняться

На гору Хорай,

На морской черепахе стоящей.

Но тебя ожидая напрасно,

Стал стариком я.

Хоть и не был я в лодке…» [638] Прим.68 гл. IX: Наследник намекает на поиски Сюй Ши священных гор (см. примеч. 24 к гл. VII).

Атэмия написала ему:

«Проще подняться

На гору Хорай,

Чем к острову в море причалить.

Ветер свирепо свистит,

И огромные волны несутся».

Советник Санэтада, страдая от мук любви, отправился в горы и непрестанно служил молебны во всех храмах. Оттуда он написал Атэмия, но ответа не получил и беспредельно скорбел, убиваясь, что никак не может добиться от неё письма, Санэтада написал:

«Ветром парус наполнен.

От берега путь свой

Лодка стрёмит.

Но письма мои

Дороги к тебе не находят».

Но и на это ответа не было.

Тогда он написал так:

«Если и дальше

Увидеть тебя

Будет мне не дано,

Лучше, злясь на тебя,

В камень мне превратиться» [639] Прим.69 гл. IX: Намёк на китайскую легенду о горе Учан в северном Китае. Женщина, провожая мужа в дальний поход, поднялась на гору и превратилась в камень. В Японии существовала аналогичная легенда о горе Развевающегося Шарфа в уезде Мацура. Отомо Садэхико был послан в страну Мимана, его возлюбленная Мацура Саёхимэ поднялась на вершину высокой горы и провожала взглядом удаляющийся корабль, в последний момент она сняла с себя белый шарф и стала махать им. Существует вариант легенды, по которому, размахивая шарфом, Саёхимэ превратилась в камень. .

Он опять не получил ответа.

Не зная, что предпринять, Санэтада вызвал Хёэ в её комнату и спросил:

— Почему ж и сегодня нет ответа, о котором я так мечтаю? Когда должен состояться въезд твоей госпожи во дворец?

— Точно не знаю, — ответила девушка. — Госпожа совершенно перестала отвечать на письма даже тем, кому она время от времени писала, потому что судьба её уже решена. Но день въезда ещё не назначен.

— Что же мне делать! — воскликнул Санэтада. — Помоги мне, милая моя! Она ещё не въехала к наследнику, а я уже страдаю, как в предсмертных муках. Когда же она уедет к нему, я, без сомнения, умру. Но перед тем, как она покинет дом, я хотел бы сказать ей одно словечко, хотя бы через посредника. Долгие годы длятся мои страдания, а желаемого мне не достичь, так пусть она посочувствует мне.

— Ах, об этом и думать нельзя! — испугалась Хёэ. — И раньше такой возможности не представлялось, а нынче постоянно рядом с госпожой её матушка, генерал и старшие сёстры, и ночью все спят в её покоях. Даже мы, прислуживающие дамы, не можем приблизиться к ней. Сейчас уже ваши усилия бессмысленны, лучше вам забыть о ней.

— О, моя милая! Как ты можешь говорить мне такие слова? В любом из миров я не забуду твоей доброты. Сейчас у меня никаких намерений нет. Я только хочу, хотя бы через кого-то, сказать, как долгие годы я сгорал от любви к ней. Если ты даже убьёшь меня на месте, я и после смерти буду любить твою госпожу. Но если ты не убьёшь меня, а поможешь мне и генерал об этом узнает, ты ведь жизнью не рискуешь, разве что навлечёшь на себя его гнев. От генерала зависит твоё продвижение по службе, но на улицу-то он тебя не выгонит. Умоляю тебя, придумай что-нибудь. Я знаю, что это дело непростое, но у меня такое ощущение, что всё внутри пылает, — помоги мне, — уговаривал он её, проливая кровавые слёзы.