ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ УЦУХО-МОНОГАТАРИ часть 1

— Пусть подают экипаж, — приказала госпожа.

— Как жаль, что отец сейчас не видит тебя, — сказал ей Накатада, и повернувшись к слугам, велел подавать экипаж, а сам поставил переносные занавески.

Вместе с госпожой в экипаж сели две дамы. В два других экипажа сели остальные дамы и служанки. Все тронулись со двора. Сам Накатада ехал верхом рядом с экипажем матери. Их сопровождало около восьмидесяти человек четвёртого, пятого и шестого рангов, обычно составляющих свиту Канэмаса.

Экипажи въехали в крепость и остановились у северных ворот императорского дворца. «Подождите меня здесь. Пусть свита не отходит у экипажей, а я пойду один», — распорядился Накатада и направился во дворец. Слуги зажгли факелы и стояли большой толпой. Накатада вошёл во дворец Человеколюбия и Долголетия и приблизился к императору.

— Ну что, выполнил обещание? — спросил, увидев его, государь.

— Экипаж с моей матерью ожидает у ворот.

Император довольно улыбнулся и сказал:

— Таким образом, ты со мной расквитался.

Накатада почтительно поклонился и отошёл. Сводная сестра Накатада служила в покоях наследника престола, и мать её, Третья принцесса, жила вместе с дочерью. Раньше Канэмаса был с ней в превосходных отношениях, но с тех пор, как у него поселилась мать Накатада, он и близко не подходил к покоям Третьей принцессы. Она очень страдала из-за этого, а когда её дочь начала служить у наследника престола, тоже переехала во дворец.

Накатада вошёл в её покои и через занавесь обратился к ней:

— Не могу ли я попросить вас кое о чём?

— Кто это? — спросила принцесса.

— Это Накатада, — назвался он. — Не могу ли попросить у вас переносные занавески, которыми пользуются при выходе из экипажа? У меня совсем нет времени, чтобы поехать за ними домой…

— Мои занавески очень грязны, но если хочешь, возьми, — ответила госпожа. — Насицубо ещё молода и совсем одна. Беспокоясь о ней, я переселилась сюда. Никто к нам не заглядывает, тут уж ничего не поделаешь, но и ты меня не навещаешь, совсем от меня отдалился…

— Ах, мне так стыдно! — ответил Накатада. — Я иногда являюсь во дворец наследника престола, но мне было невдомёк, что вы живёте здесь. ‹…› Я справлялся о вас в срединном дворце, но мне ответили, что вы пребываете во дворце отрёкшегося от престола императора Сага. А оказывается, вы живёте здесь. Я, конечно, человек незначительный, но всё же сестре не посторонний, и если бы она, находясь на службе у наследника престола и зная о моей никчёмности, всё-таки полагалась на меня, я был бы счастлив.

— Мне очень приятно это слышать, — поблагодарила госпожа. — Насицубо теперь живёт у наследника престола, но родной отец совсем её забыл, и она чувствует себя совершенно заброшенной. Других братьев у неё нет. Не забывай же, что она беззащитна, и утешай её время от времени.

— Да-да, обязательно, — промолвил молодой человек. — Если бы между нами не было родственных уз, тогда другой разговор, но о сестре я должен заботиться и без каких бы то ни было напоминаний. О многом мне хотелось бы подробнее поговорить с вами, но сейчас у меня срочное дело. — С этими словами он поспешно удалился.

В покоях принцессы он взял две переносные занавески из узорчатого шёлка с цветочным рисунком высотой в три сяку и принёс их к экипажу матери. Император же приказал приготовить в западной стороне южных внешних покоев дворца Человеколюбия и Долголетия помещение для приёма гостьи и поставить там переносные занавески. «Пусть придворные некоторое время побудут в другой части», — велел он, и сановники перешли в восточную часть, а император остался в западной.

Накатада сказал Сукэдзуми:

— Пойдём со мной. Я привёз во дворец человека, которого император обязательно хотел видеть сегодня, помоги мне провести его тайком в императорские покои.

— А кто это? — поинтересовался тот.

— Неважно, кто, — уклонился от ответа Накатада. — Идём же со мной.

Он попросил Сукэдзуми, который был его близким другом, держать переносные занавески, приказал слугам принести туфли, в которых Канэмаса посещал дворец, и сказал матери:

— Выходи из экипажа.

— Ничего не понимаю. — удивилась она. — Куда это я должна идти?

— Не спрашивай, — ответил сын. — Разве я поведу тебя туда, куда тебе было бы нельзя?

— Как это неприятно! — воскликнула госпожа. — Какой странный визит во дворец! Я и представить не могла ничего подобного. Попала я с тобой в беду.

Но с давних пор привыкнув во всём слушаться сына, она вышла из экипажа.

Четыре служаночки держали переносные занавески, возле них стояли взрослые служанки. Накатада велел служанкам обуть мать, надеть на неё шлейф, а сам поправил ей причёску. Зрелище было удивительное: госпожа блистала красотой, Накатада, одетый в великолепные одежды, держал вместе с другими переносные занавески, между которыми его мать шла во дворец.

Император в сопровождении придворных вышел навстречу гостье. Лампы во дворце потушили, факелы во дворе погасили. Госпожу провели в дворцовые помещения, и там её встретил император.

— Я провожу вас… Пожалуйте вот в эту комнату, — говорил он, и они вошли в приготовленные покои.

Накатада как ни в чём не бывало присоединился к придворным, а Канэмаса ни сном ни духом не догадывался, что во дворец прибыла его жена.

Император уселся на подушки, разложенные возле переносной занавески, и начал с госпожой разговор.

— Дело в том, что этой ночью Накатада проиграл мне в шашки, но сказал, что сам не может выполнить моего желания, и предложил кого-нибудь взамен. Я подумал: «Кто же сможет его заменить?» — и вот таким образом исполнилась моя давнишняя мечта.

— Мне всё это показалось странным и необычным. Накатада явился неожиданно и так спешил, что даже не присел. Я отправилась во дворец, ничего не понимая, и чувствую себя очень смущённой, — ответила гостья.

— Что же вас смущает? Я всегда этого ждал. Особенно в полные очарования вечера мне хотелось, чтобы вы приехали сюда и мы могли бы беседовать, но я думал, что это совершенно невозможно, и очень переживал, — признался император.

Он заговорил о прошлом

— В то время, когда был ещё жив придворный Тосикагэ, мне очень хотелось услышать, как вы играете на кото, и я всё время мечтал, что вы въедете во дворец. Вы жили в удивительном доме, устроенном на старинный лад, и отец ваш совсем не хотел расстаться с вами. Как-то раз я сказал ему: «Пусть ваша дочь поступит на службу во дворец», но он мне не внял. После этого вы исчезли, и хотя часто вспоминал, дать вам знать о своих настроениях не мог. Так время и прошло…

— Долгие годы я провела далеко, в совершенно ином, как мне казалось, мире. А сейчас вновь живу в мире, который знала в дни моей юности.