ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ УЦУХО-МОНОГАТАРИ часть 1

— Я был бы этому очень рад! — воскликнул Накатада.

Так они говорили друг с другом.

— Сегодня очень много выпито, — заметил Накадзуми, — и мы вряд ли сможем поговорить на этом пиру по душам.

— То, что мы смогли встретиться и открыться друг другу, — уже счастье, которое принесла эта ночь, — ответил Накатада.

— Я вскоре навещу вас. — С этими словами Накадзуми отправился домой.

Ночь прошла в развлечениях и шуме.

После ухода гостей Канэмаса пошёл к госпоже из северных покоев.

— Всё ли ты хорошо разглядела на этом пиру? [170] Прим.87 гл.1: Женщины не должны были показываться перед посторонними мужчинами и, даже устраивая пиршества в своём доме, могли видеть приглашённых только через просветы между занавесями. — спросил он жену. — Наш сын выглядел лучше других.

— Разве я что-нибудь понимаю в таких вещах?

— Не говори так, ведь ты очень проницательна. Как замечательно, что твой покойный отец, который в музыке не уступал небожителям, передал тебе своё искусство! — продолжал Канэмаса. — Похоже, все уверены, что Накатада равен тебе в этом мастерстве. Масаёри не бросает слов на ветер, а он сказал, что за музыкальный талант Накатада отдаст ему в жёны свою дочь — дочь, о которой все в Поднебесной только и говорят и которая смущает покой многих молодых людей. Отец не соглашается отдать её даже наследнику престола. Может быть, Накатада и не получит её в жёны, но обещание Масаёри всё равно приятно.

— Сам господин Масаёри очень хорош! — промолвила его жена. — У него и дети должны быть необыкновенно красивы.

— Он действительно редкий человек. Пирсы всегда кончаются полным забвением этикета, а он, даже выпив вина, выгодно отличался от других.

Поговорив о прошедшем пиршестве, они отправились спать.

Накатада не пошёл на службу и тоже лёг спать.

Приятно проведя время у Канэмаса, левый генерал возвратился к себе. Его провожали Накаёри и Юкимаса.

— Это будет нашей ночной службой, — сказали они.

Когда Масаёри вошёл в дом, госпожа спросила его:

— Почему так поздно?

— Пиршество было столь замечательно! Я на подобном никогда не бывал. Все остальные гости ещё там до сих пор, — ответил он. — Ах, какую изумительную музыку слышал я сегодня благодаря Атэмия!

— Что же ты слышал? — спросила госпожа. — Как я тебе завидую!

— Я всё надеялся, что в исполнении музыки, которое было на этом пиру замечательным, примет участие и Накатада, — начал рассказывать Масаёри, — но он не показывайся. День начал клониться к закату, я уже стал терять терпение. Когда наступил вечер, я подумай, что, может быть, Накатада будет преподносить подарки. Наконец я поймал его, заставил выпить и стал просить поиграть на кото. «Поиграй», — говор» ему и его отец, но Накатада и тут не соглашался. Потом он всё же начал играть, но только терзал мне душу, играя вместе с другими музыкантами всем известные произведения. Но я не успокаивался. «Я отдам вам в награду свою любимую дочь», — пообещал я ему. Накатада сбежал по лестнице во двор, исполнил благодарственный танец [171] Прим.88 гл.1: Благодарственный танец — ритуальный танец, исполняемый в знак благодарности за подарки или обещание перед императором или какой-либо важной персоной. и заиграл снова. Играл он божественно. Он исполнит много произведений. Впечатление от его музыки выразить невозможно. Его отец заливался слезами. Накатада действительно выдающийся человек, в музыке с ним сравнить некого. Если бы ты могла услышать его!

— Как же это сделать? — спросила госпожа

— Просто так он совсем не играет. Иногда сам государь его просит, но он даже не прикасается к кото. Если бы я не просил столь настойчиво, он ускользнул бы и сегодня. Но я-то стреляный воробей, настаивал безжалостно, и Накатада хотя отнекивался, но в конце концов начал играть.

— А что, если сказать Атэмия, чтобы она попросила его поиграть и пообещала за это побеседовать с ним? Может быть, он тогда и согласится?

— Тогда он, может быть, и согласится. Подождём, когда представится случай, — ответил Масаёри и стал показывать жене полученные подарки.

— Ах, какая красота! — восхищалась она.

Об остальном вы узнаете из следующих глав.

В то время, когда император Сага находился ещё на престоле [172] Прим.1 гл.2: Глава «Тадакосо» возвращает нас к периоду правления императора Сага, что соответствует началу первой главы. , жили два вельможи: левый министр Минамото Тадацунэ и правый министр Татибана Тикагэ [173] Прим.2 гл.2: Род Татибана ведёт своё происхождение от принца Кацураги, потомка императора Бидацу (годы правления 572–585) в шестом колене, которому император Сёму (годы правления 724–749) пожаловал фамилию Татибана. .

Никого в мире не было красивее и умнее Тикагэ, своими талантами он превосходил всех сановников. Император очень любил его. Тикагэ получал повышение в чине два или три раза в год [174] Прим.3 гл.2: Повышение по службе получали обычно один раз в год. с каждым днём возносясь всё выше и выше. В тридцать лет он занимал две должности: левого генерала Личной императорской охраны и правого министра.

Он взял в жёны знаменитую своей красотой четырнадцатилетнюю девицу, дочь принца, получившего фамилию Минамото. Когда ей было шестнадцать лет, в пятый день пятого месяца она родила очаровательного мальчика, блиставшего красотой, как драгоценный камень. Назвали его Тадакосо [175] Прим.4 гл.2: Тадакосо — детское имя, которым автор называет героя и в дальнейшем. . Ни одного ребёнка на свете не любили так, как любили Тадакосо его родители. ‹…› Тикагэ с женой глубоко любили друг Друга и жили душа в душу. Сын их рос, затмевая всех своей красотой. Уже в три года он обнаруживай незаурядный ум и редкие способности. Отец и мать пеклись о нём днём и ночью. Мать любила его так, что скажи он: «Пусть водрузят мне на голову гору Хорай» [176] Прим.5 гл.2: Хорай (кит. Пэнлай) — в даосской мифологии священная гора (или остров) в Восточном море, на которой живут небожители, обладающие эликсиром бессмертия. В древнем Китае некоторые императоры снаряжали экспедиции на поиски этой горы. или: «Пусть построят у меня на ладони золотой дворец», — она бы и это выполнила.

В год, когда ребёнку исполнилось пять лет, в третьем месяце, мать вдруг очень тяжело заболела. В доме поднялся переполох, на всех горах [177] Прим.6 гл.2: Имеются в виду прежде всего гора Хиэй, находящаяся недалеко от столицы, на которой было много монастырей, а также другие горы, где были монастыри. и во всех храмах служили молебны о её выздоровлении, но пользы это не принесло.

Умирающая терзалась мыслями о Тадакосо. Она говорила мужу: