Танские новеллы

В седьмой год правления «Кайюань» [25] «Кайюань» — девиз правления императора танской династии Сюань-цзуна (713—741). даосский монах по имени Люй, постигший тайну бессмертия, по дороге в Ханьдань остановился в маленькой харчевне. Сняв шапку, распустив пояс и опершись на мешок, он сидел и отдыхал, как вдруг к нему подошел молодой человек по имени Лу, одетый в платье из грубой ткани. Верхом на вороном коне он ехал в деревню и остановился в этой же харчевне. Усевшись на одной циновке с монахом, юноша стал шутить и болтать. Потом, взглянув на свою ветхую одежду, он с глубоким вздохом сказал:

— Не везет мне в этой жизни: видно, такова уж моя судьба!

— Посмотреть на вас — вы здоровы, не знаете ни горя, ни печали. Вам бы радоваться, а вы вздыхаете о неудачах. В чем дело? — сказал монах.

— Какая это жизнь! — вздохнул Лу. — Жалкое прозябание!

— Если это не жизнь, то что вы называете жизнью? — спросил монах.

— Мужчина рождается, чтобы совершать подвиги и прославлять свое имя, — отвечал юноша, — быть полководцем или министром, задавать пиры, слушать любимую музыку, вести свой род к процветанию, а семью — к богатству, — вот что я называю жизнью! Я стремился к знаниям, совершенствовал их в странствиях, мечтал сдать экзамены. И вот, полный сил, я занимаюсь земледелием, — разве это не несчастье?

Лу замолк, и его стало клонить ко сну. В это время хозяин только что поставил варить просо. Монах достал из своего мешка подушку и передал ее молодому человеку со словами:

— Положи голову на мою подушку, и твои желания исполнятся.

Подушка была из зеленого фарфора [26] В старом Китае для сохранения прически пользовались валиками, сделанными из фарфора или других твердых материалов. , с двух сторон в ней имелось по отверстию. Только было Лу склонил к ней голову, как отверстия эти стали постепенно увеличиваться и озарились светом. Он поднялся, вошел в отверстие и очутился в своем доме.

Прошло несколько месяцев, и он взял в жены красивую девушку из богатой семьи Цуй, из Цинхэ. Лу был счастлив, каждый день он менял одежды и коней.

На другой год он сдал экзамен на степень цзиньши [27] Цзиньши — третья (высшая) ученая степень в старом Китае. Выдержавшие экзамен на степень цзиньши по первому разряду зачислялись в академию «Ханьлинь». , получил должность в секретариате и облачился в одежды чиновника. Затем его сделали военачальником в Вэйнани, оттуда неожиданно перевели на должность цензора, а потом он получил более высокое назначение — стал секретарем по составлению важных указов. Через некоторое время он стал служить в Тунчжоу, потом был назначен наместником провинции Шэньси. Здесь он построил канал длиною в восемьдесят ли, который принес населению столько пользы, что жители поставили камень и выбили на нем перечень заслуг Лу. Затем он был правителем Бяньчжоу, надзирателем за общественным порядком в Хэнаньдао и наконец был назначен наместником столичного округа.

В этот год император начал войну с варварскими племенами Жун и Ди, чтобы вернуть свои земли. Воспользовавшись этим, туфаньский военачальник Симоло и чжулунский Манбучжи захватили Гуачжоу и Шачжоу; как раз в это же время был убит наместник Ван Цзюнь-хуан. Все это потрясло империю.

Император вспомнил о полководческих талантах Лу и назначил его старшим цензором и наместником Хэсидао. В смертельной битве Лу уничтожил семь тысяч варваров, отвоевал у них девятьсот ли земель, возвел три больших стены для охраны границ. Жители этих мест поставили на горе Цзюйяньшань камень в честь его подвигов.

Лу вернулся ко двору, заслуги его были занесены в анналы, а сам он удостоился самых высоких почестей. Его назначили в управление по гражданским делам, затем начальником управления по сбору налогов и одновременно летописцем императора. При дворе его уважали, народ любил его.

Завистники распустили о нем вздорные слухи, и Лу был назначен правителем в Дуаньчжоу. Через три года его вернули ко двору и назначили советником императора. Вскоре Лу стал во главе императорского совета и в течение десяти с лишним лет вершил государственные дела совместно с секретарем совета Сяо и советниками Сун Бэем и Гуан Тином. Случалось, что в один день он получал по три секретных приказа от императора, всегда помогал ему мудрым советом и был назначен главным советником.

Другие советники из завести оклеветали его. Был издан приказ о заточении Лу в тюрьму. Стражники уже были у ворот, чтобы схватить его. В отчаянье Лу сказал жене и сыновьям:

— У нашей семьи в Шаньдуне было пять цин [28] Цин — мера площади, около 6,67 га. хорошей земли, и этого было достаточно. И зачем мне нужны были почести, принесшие мне столько горя? Как бы я хотел ехать на вороном коне, в простом платье в Хань-дань. Увы, это невозможно!

Выхватив меч, он хотел заколоть себя, но жена не дала ему сделать это.

Все сторонники Лу были казнены, только он избежал казни благодаря заступничеству одного из евнухов и был лишь сослан в Хуаньчжоу.

Через несколько лет император, узнав, что Лу невиновен, вернул его из ссылки, назначил начальником правительственного совета, пожаловал ему в удел княжество Янь, не забыл оделить его и другими милостями.

У Лу было пять сыновей: Цзянь, Чуань, И, Вэй и Ци. Это были одаренные люди. Старший, Цзянь, получил степень цзиньши и служил в управлении наград; Чуань стал цензором; Вэй ведал храмом предков императора; Ци был правителем в Ваньнянь; И — самый смышленый, в двадцать восемь лет стал доверенным советником императора. Все они взяли в жены девушек самых знатных родов. И было у него более десяти внучат. Дважды Лу ссылали в пограничные местности и снова призывали ко двору. Он жил то в столице, то на окраинах; в течение пятидесяти с лишним лет он то подвергался опале, то получал награды. Лу был расточителен и предавался удовольствиям. Его внутренние покои были полны певиц и танцовщиц удивительной красоты. Тучные земли, усадьбы, красивые женщины, быстрые кони — все было к его услугам. В последние годы Лу одряхлел, несколько раз просил разрешения уйти в отставку, но каждый раз получал отказ императора. Он заболел, — и посланцы императора один за другим спешили узнать о его здоровье. Его лечили знаменитые врачи, но все было напрасно. Чувствуя, что смерть близка, Лу просил передать императору:

— Я родился в Шаньдуне, я познал радость, владея полями и садами. Случай выдвинул меня в ряды высших сановников. Я изведал опалу и милости, я был военачальником на чужбине и возвращался ко Двору советником. В этом круговороте жизни я не замечал, как бежали годы. Но несмотря на милости императора, я не стал бессмертным. Живя в вечных тревогах, я не заметил, как подкралась старость. В этом году мне исполнилось восемьдесят лет, я занимаю высокий пост, но конец мой уже близок, — я дряхл, болезни одолевают меня, и я жду смерти. Никакой пользы я не приношу, — явите высочайшую милость, отпустите меня на покой, и я навсегда уйду из вашей священной эпохи. Безгранично благодарный и преданный, прошу этой милости.