Сюэ Фэй - Притчи Чжуан-цзы

– Эх, как жаль, что из него ничего нельзя сделать. Балки для моста точно не получится.

Затем он наклонился рассмотреть корни и ствол и увидел множество больших и мелких трещин, похожих на кривые рты; узоры на стволе неровные – не подойдет даже в качестве простой древесины.

Он снова вздохнул:

– Для строительства дома тоже не подходит. А если сделать гроб? Для этого древесина тоже недостаточно прочная.

Цзы-Ци из Наньбо думал: раз уж древесина этого огромного дерева ни на что не годится, возможно, оно имеет лекарственные свойства? Он слегка лизнул листок с дерева и словно обжег язык; как оказалось, в листьях содержалось едкое вещество, которое жгло до страшной боли. Затем он понюхал листья – запах был похожим на дыхание пьяного, до того ужасен да резок, что аж голова закружилась.

Цзы-Ци из Наньбо воскликнул:

– Такое огромное дерево, можно сказать, царь деревьев, как жаль, что из него ничего нельзя сделать, совсем ни на что не годится!

Затем он поразмыслил над этим. Как раз потому, что дерево это ни для чего не пригодно и бесполезно, его и не срубил дровосек, только поэтому оно и выросло таким высоким, иначе давно бы уже пошло на древесину. Неудивительно, что как раз по этой причине многие известные люди скромно называют себя «бесполезными».

Чжуан-цзы рассказывает эту притчу, на первый взгляд, критикуя «бесполезность» и «негодность», но, если посмотреть глубже, эти свойства – лучший способ спасения в беспокойные времена. Ни на что не годное дерево с горы Шан избежало топора как раз благодаря «бесполезности», выросло высоким и пышным; другие же деревья были срублены, потому что их древесина была хороша и могла принести пользу. Мудрый Чжуан-цзы использует понятия «бесполезности» и «непригодности», чтобы проиллюстрировать даосскую истину, которая учит, «как прожить годы, предопределенные судьбой». При встрече с опасностью «бесполезность» и «непригодность» с легкостью помогут защитить себя.

Чжуан-цзы рассказывал притчу, а случай, изложенный ниже, произошел на самом деле. Это история последнего правителя государства Шу, Лю Шаня (период Трех царств).

Лю Шань был сыном Лю Бэя, императора Шу Хань. Его отца называют первым правителем, а его самого – вторым и последним. В 223 году Лю Бэй скончался, и Лю Шань взошел на престол. Согласно поручению отца, он передал управление важными государственными делами ЧжугэЛяну, а также присвоил ему титул первого министра. После смерти Чжугэ Ляна Лю Шань предался увеселениям, приблизил к себе подлых людей, а государственные дела пришли в упадок. Царство Шу и раньше было слабым, поэтому в 263 году, когда генерал Дэн Ай из царства Вэй напал на столицу Шу – город Чэнду, Лю Шань открыл ворота и сдался. Он был императором сорок лет, но не сделал ничего стоящего.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь и далее цит. по: Чжуан-цзы / Пер. В.В. Малявина. М.: «Мысль», 1995.

Ли – единица измерения, равная примерно 500 метрам.

Цинь Шихуан – первый император объединенного Китая. Проводя прогрессивные реформы, действовал с крайней жестокостью.

«Ли цзи» («Записки о благопристойности») – одно из основных произведений конфуцианского канона, его авторство приписывают Конфуцию и его ученикам, хотя трактат содержит и более поздние тексты.

Цит. по: Древнекитайская философия. Собрание текстов в 2-х томах. Т. 2. M.: Мысль, 1973. С. 100.

Цитата приводится по изданию: Яковлев Н. Вашингтон. – М.: Молодая гвардия, 1973. С. 400.

Варварами китайцы обычно называли представителей других народов. – Примеч. ред.

Дань – мера объема сыпучих и жидких тел; один дань равней примерно десяти доу или 103,54 л.

Лян – мера веса, равен примерно 50 г.

Перевод Л. Эйдлина.

Говорят, что Кун Жун, будучи четырехлетним ребенком, всегда брал себе самую маленькую грушу, уступая братьям крупные.

Перевод Л. Эйдлина.

В древности считалось, что кукушка не перестанет куковать, пока не докричится до крови.