Владимир Тарасов - Русские уроки японских коанов

Урок 24

Вырабатывайте привычку в каждом, даже пустяковом решении закладывать условия для благоприятного будущего, привычку подходить к каждому решению как прецеденту.

Тенно понял, что он еще не учитель, а значит еще ученик! И пошел на шесть лет учиться к Нан-ину.

Однажды мой товарищ, кандидат наук, заместитель директора по экономике крупного таллиннского предприятия, был несправедливо снят директором с должности «по сокращению». Он решил воспользоваться своим правом остаться на предприятии, и поскольку директор был против этого, ему удалось устроиться лишь в цех упаковки рядовым упаковщиком. Восприняли это как шутку, весь завод ходил смотреть как на диковинку, когда он заворачивал шурупы в крышки ящиков. Возле него образовалось нечто вроде клуба, обсуждающего заводские дела. И уже через месяц директор начал к нему приходить и увещевать, чтобы он его не позорил и вернулся обратно на должность заместителя.

Урок 25

Не бойтесь и не стесняйтесь в любом деле при очевидной необходимости отступать назад. Подойдя к канаве и оценив её ширину, нередко отступают назад , чтобы разбежаться и её перепрыгнуть.

Почему к Нан-ину, а не туда, где учился раньше? Потому что Нан-ин одним вопросом смог аттестовать Тенно. Учиться лучше у того, кто минимумом средств достигает максимального результата.

Одно время мне изредка задавали вопрос: «Вот у вас есть однодневные тренинги, а разве можно за один день чему-то научить?!» На что я отвечал: «Кто не может ничему научить за один день, тот ничему не научит и за триста дней! Потому что ноль, умноженный на триста, дает также ноль».

Урок 26

Важно понять, чему учиться и от чего лечиться, но не менее важно — у кого учиться и у кого лечиться. И лучше у того, кто может при первой же, даже короткой встрече сделать что-то полезное и чем-то реально помочь.

Когда путник подходит к храму Обаку в Киото, он видит вырезанные над воротами слова: «первый принцип».

Буквы необычайно большие, и ценители каллиграфии восхищаются ими, как верхом мастерства. Они были написаны Кодзеном 200 лет тому назад. Когда мастер писал их, он изобразил их сначала на бумаге, с которой рабочие, увеличив, перенесли их на дерево. Когда Кодзен рисовал буквы, с ним работал самоуверенный ученик, который сделал несколько галлонов чернил для письма и никогда не упускал случая покритиковать работу своего мастера.

— Это нехорошо , — сказал он Кодзену после первых его усилий.

— А это? — Плохо. Еще хуже, чем раньше, — произнес ученик.

Кодзен терпеливо исписывал один лист за другим, пока не набралось 84 «первых принципа», ни один из которых так и не заслужил одобрения ученика.

Однажды, когда молодой человек вышел на несколько минут, Кодзен подумал: « Вот единственная возможность избежать его строгих глаз !»

И он торопливо написал с умом, свободным от раздражения: « Первый принцип ».

— Это — работа мастера, — произнес ученик.

Многие и очень многие произведения искусства люди называют выдающимися и гениальными. Нередко такая оценка весьма субъективна. Если же изготавливают увеличенную копию, руководствуясь лишь эстетическими, а не коммерческими соображениями, то это уже нечто более объективное.

На уроке каллиграфии в Киото я спросил у наших учителей о надписи «первый принцип» на воротах. Я хотел увидеть эту надпись своими глазами. К сожалению, в тот момент я не смог припомнить название самого храма — Обаку. Но то ли мой английский был слишком плох, то ли перевод с английского на японский, то ли ни ворот, ни надписи уже нет, то ли учителя просто ничего не слышали об этой истории, но только моя затея не удалась. В следующий раз, когда я буду в Киото, постараюсь довести дело до конца и в новой редакции этой книги расскажу, чем оно закончилось.

Кстати, недавно я прочел этот же коан в другой версии, там вместо слов «первый принцип» было слово «первооснова». Слова похожие, но всё же разные.

Урок 27

Работа, действительно совершенная, нуждается в воплощении в значимой для общества форме, иначе она для большинства людей потеряется среди посредственных работ, а мнение о том, что она совершенна, так и останется только мнением.

Ученик готовил чернила для мастера, т. е. осуществлял техническую помощь, но считал себя морально вправе критиковать работу мастера. Очевидно, считал, что они работают вместе, и он тоже, в какой-то мере, отвечает за качество написанных иероглифов. То есть написанные иероглифы являются отчасти делом коллективного творчества. Случается, что человек, оказывающий творцу техническую помощь, искренне считает себя, хоть и в небольшой степени, соавтором.

В эпоху до персональных компьютеров в бывшей Великой стране пользовалась популярностью и хорошо продавалась моя Система автоматизированной аттестации руководителей и специалистов (СААРС). Когда пришло время переводить программу на персональные компьютеры, мне пришлось дважды сменить команду программистов: не доделав работу до конца, они стремились за моей спиной её продать, искренне считая, что я только рассказал алгоритм, а всю работу по программированию (в общем-то несложную и не требующую особого творчества) делают они, значит, и интеллектуальный продукт принадлежит скорее им, чем мне. Они не видели, что рассказанному алгоритму предшествовали годы исследовательской работы и экспериментирования, а сам он являлся изобретением. Третьей попытки я так и не стал предпринимать, а занялся другими делами.

Урок 28

Иногда человек, добровольно оказывающий техническую помощь, ощущает себя в какой-то мере соавтором творца и считает себя вправе навязывать свою помощь даже в тех вопросах, где таковая не требуется, а является скорее помехой.

Но для того чтобы играть роль критика, и критика очного, а не заочного, кто-то должен играть роль критикуемого, и эту роль играет мастер. Мы видим, что он даже подыгрывал ученику, спрашивая: «А это?», т. е. проявлял такт. Но не только. Ему ведь и в самом деле было любопытно, что скажет ученик на этот раз. Ведь играя даже неприятную для себя роль, человек порой находит и в ней положительные моменты.

Кроме того, мастер, очевидно, был человеком тактичным.

Во время кофейных перерывов на семинаре ко мне часто подходят, иногда вставая в очередь, и задают различные вопросы, а то и рассказывают собственные проблемные ситуации. Мне не очень хочется играть в это время роль отвечающего на вопросы, поскольку хочется, как и всем другим, отдохнуть. Но вопрос или ситуация иногда меня так увлекают (а это и есть положительные моменты ненужной в данный момент роли), что нередко я так и остаюсь без отдыха.