Владимир Тарасов - Русские уроки японских коанов

Урок 38

Не стоит возлагать надежды на милость сильных мира сего. Главное — уберечься от тех неприятностей, которые они могут доставить.

Кадзан понял, что не выдержал этого социального давления и ему не хватило равного отношения к безвестности и славе, которого он теоретически до этого придерживался. Теория — это одно, а практика — другое.

И он потерял часть уважения к себе как к учителю. У учителя теория и практика не могут расходиться, иначе это не учитель, а озвучиватель текстов, правил и теорий.

Нужна практика, чтобы привыкнуть вести себя адекватно. Но человек не может все на свете перепробовать и освоить на практике. Кадзану необходимо было научиться точно держать и выполнять свою роль, независимо от того, имеет он опыт общения с той или иной аудиторией или такового не имеет. Научиться никому не предоставлять морального права приходить в чужой монастырь со своим уставом . И он пошел учиться.

Когда я начинал преподавать искусство управленческой борьбы — предмет новый и дотоле никому неизвестный, — практически от каждой новой аудитории неизменно следовали вопросы: « А у Вас есть психологическое образование? А у Вас есть ученая степень? » На что я в очередной раз удивлялся: « Вы считаете, что всё это сильно помогает ведению управленческой борьбы?! » Было понятно, что люди пытались спросить о другом: есть ли у меня моральное право преподавать. А я чувствовал, что оно у меня было.

Урок 39

Самое важное из необходимого для того, чтобы обучать других, — ощущать моральное право это делать.

Он не утешил себя рассуждением: «Я — хороший, а учение плохое». Он сказал себе: «Учение хорошее, а я недостаточно обучен». А если учение хорошее, то найдется другой мастер дзен, который сможет его обучить. И вовсе необязательно должен быть некий Великий Мастер. Если учение действительно хорошее, то таких мастеров, которые могли бы Кадзану помочь, должно быть достаточно много. Должна быть взаимозаменяемость мастеров, подобно врачам, которые лечат друг друга.

Когда я учился на курсах по гештальт-терапии, то после долгой работы сидя, нам предлагали встать друг за другом, образовав замкнутый круг, положить впередистоящему руки на плечи и сделать ему несложный массаж. Думаю, что многие читатели участвовали в подобной процедуре.

Это хорошо моделирует ситуацию обучения у коллеги: коллега делает для тебя то же самое, что и ты делаешь для него, но сам себе ты этого сделать не сможешь. Если те тренинги, которые ты проводишь для других, им действительно полезны, то значит, и тебе самому не мешало бы их время от времени проходить.

Урок 40

Учитель, не считающий ценным учиться у своих коллег и предшественников, каким бы хорошим он ни был для публики, в глубине души ощущает себя самозванцем.

Кадзан не просто молча исчез, чтобы втайне от учеников подучиться, а заявил своим ученикам, что не имеет морального права их учить. Тем самым он утверждал истину как наивысшую моральную ценность. Именно этот поступок дает возможность с чистым сердцем вернуться к своим ученикам после просветления .

Это накладывает на него определенные обязательства: он не сможет вернуться к ученикам прежним. Тем самым он поместил себя в местность смерти : либо он вообще не вернется к роли учителя, к делу всей своей жизни, либо вернется уже другим учителем, имеющим моральное право играть эту роль.

В годы студенчества я вдруг обратил внимание на то, что ни в каких группах сверстников я не являюсь лидером, хоть постоянно и занимаю место где-то рядом — в качестве друга лидера или его советчика. Попытки, хотя бы из интереса, самому занять лидерскую позицию не удавались. Я понял, что у меня есть проблема. Чтобы радикально её решить, я поменял город (и, как теперь оказалось, страну) и взял за правило в дальнейшем заниматься какими-либо делами либо в одиночку, либо только с теми сверстниками, которые воспринимают меня в качестве своего лидера, т. е. поместил себя в местность смерти. Это помогло, и проблема вскоре исчезла.

Урок 41

Тот, кто недоволен тем, что он из себя представляет, и хочет радикально себя изменить, должен радикально изменить своё социальное окружение и поместить себя в местность смерти.

Кейгу, великий дзенский учитель Эры Мэйдзи, стал главой Тофуку, кафедрального собора в Киото. Однажды правитель Киото навестил его в первый раз. Его слуга вручил визитную карточку правителя, на которой было написано: «Китацаки, правитель Киото».

— Я не имею дела с такими людьми, — сказал Кейгу слуге . — Скажи ему, пусть уходит отсюда.

Слуга с извинениями вернул карточку.

— Это моя ошибка , — сказал правитель и карандашом зачеркнул слова «правитель Киото». — Спроси учителя снова .

— О, это Китацаки? — воскликнул учитель, когда увидел карточку. — Я хочу видеть этого человека!

Кейгу стал главой кафедрального собора, т. е. стал главой государства в государстве . Как глава этого государства он был обязан о нем заботиться и поступать в соответствии с государственными интересами.

Правитель Киото навестил Кейгу впервые. Значит, создается прецедент. От того, какие у них сложатся отношения и как распределятся между ними роли в этот первый визит, зависят дальнейшие отношения между этими двумя социальными институтами.

Слуга вручил Кейгу визитную карточку, из которой следовало, что Китацаки пришел к нему в роли правителя Киото. Если это так, то в какой роли Китацаки ожидает видеть Кейгу? Ведь кафедральный собор географически на территории Киото.

Кейгу не видит приемлемой для себя роли, если Китацаки собирается с ним общаться в роли правителя Киото, поэтому он отказывает в визите.

Однажды в Марокко мы с Хелле пошли покупать сувениры, и нам понравился один деревянный слон, эстетически сильно выделявшийся среди всех, что мы видели до сих пор в различных странах. Я спросил цену и назвал свою, естественно, существенно меньшую, чем хотел продавец. Он начал торговаться, но я ответил, что я никогда не торгуюсь: либо покупаю, либо ухожу. И мы стали уходить. Он догнал и отдал слона за мою цену, однако был очень недоволен и чем-то озабочен. Когда мы отправились прицениваться к другим сувенирам, он стал забегать вперед и предупреждать других продавцов, что «надо сразу соглашаться с его ценой — этот парень никогда не торгуется». Продавцы сразу уступали нам в цене, мы остались очень довольны такой технологией, и я в конце дал нашему волонтеру-помощнику хорошие чаевые. То есть я создал полезный прецедент, он помог мне это закрепить в моей роли непреклонного покупателя.