Фэн Мэнлун - Развеянные чары

– Господин правитель округа послал меня передать тебе, что приговор в ямыне был объявлен только для видимости, – сказал У Пустой глаз, приблизившись. – На самом же деле господин велит вам где-нибудь в укромном месте прикончить Бу Цзи, а клеймо на его лице уничтожить. За это он обещает вам щедрое вознаграждение.

Дун Чао кивнул и побежал догонять Се Ба. Тайком посоветовавшись, они уговорились о дальнейших действиях.

Когда добрались до ближайшего леса, Дун Чао нарочно сказал приятелю:

– Что-то я сегодня устал! Не отдохнуть ли нам в лесу?

– Еще и тридцати ли не прошли, а ты уже отдыхать! – проворчал Се Ба, притворяясь недовольным.

– Встал я сегодня чуть свет, да и за день умаялся, – оправдывался Дун Чао. – Или, может, боишься, что Бу Цзи сбежит? Так мы его свяжем, а сами поспим спокойно.

– Хотите – связывайте, хотите – нет, я никуда не убегу, – сказал Бу Цзи.

Тогда Дун Чао привязал Бу Цзи к дереву, взял в руку свою красно-черную дубинку казенного посланца и сказал:

– Слушай, Бу Цзи! Господин правитель округа повелел нам тебя прикончить. Ты уж на нас не обижайся, мы здесь ни при чем.

Бу Цзи похолодел от ужаса, на глаза ему навернулись слезы, и он взмолился:

– Люди добрые, за что вы хотите меня погубить? Я ведь с вами никогда не враждовал! И перед правителем округа я невиновен. Пощадите, и я всю жизнь буду преданно служить вам, как собака и конь!

Он говорил, а по щекам его ручьями катились слезы.

– Зря плачешь! – оборвал его Дун Чао. – Так повелел правитель округа, а кто посмеет ослушаться его приказа? Ты останешься в живых, а мы за это поплатимся головой?

– Брат Дун Чао, а может, и в самом деле не убивать? – сказал Се Ба Дун Чао, уже занесшему дубинку над головой Бу Цзи. – Оставим его здесь, пусть помрет своей смертью.

– Горе мне, горе! – возопил Бу Цзи, и тут же ему вспомнились слова старухи, которые она сказала, передавая ему треножник.

– Святая тетушка, спаси меня! – вскричал несчастный, и тотчас же из-за деревьев послышался голос:

– Ну-ка отпустите невинного человека! Я уже давно слежу за тем, что вы тут творите...

Перепуганные Дун Чао и Се Ба бросились было бежать, но путь им преградил грозного вида даос в красном халате:

– Правитель округа приказал вам препроводить этого человека в Мичжоу. Зачем же вы его связали и хотите лишить жизни?

– Наставник! – заволновались конвойные. – Мы не виноваты, сам правитель округа повелел прикончить его.

– Нечего болтать! – прикрикнул на них даос. – Приговор, вынесенный ему, ясен, как зеркало! Я спрашиваю, почему вы хотите лишить жизни невинного человека? Впрочем, из мира людей я ушел давно, и с тех пор мирские дела меня не касаются. Просто я услышал, что кто-то в лесу зовет Святую тетушку, и решил разузнать, в чем дело. Развяжите его, я хочу с ним поговорить.

Дун Чао развязал Бу Цзи. Тот, не дожидаясь расспросов, заговорил первым. Он подробно рассказал даосу обо всех своих злоключениях, начавшихся с того, как он повстречал на дороге молодую женщину, которая попросила довезти ее до Чжэнчжоу, и напоследок сказал:

– Отдавая мне треножник, Святая тетушка наказывала, чтобы я позвал ее, если мне будет грозить опасность. Вот я ее и позвал.

– Вон что! – воскликнул даос и обратился к конвойным: – Бу Цзи не должен умереть. Послушайте, служилые! Сейчас мы вместе пойдем в деревню за лесом, выпьем вина, я дам вам на дорогу денег, и вы доставите его в Лочэн целым и невредимым.

– Премного благодарны, наставник! – воскликнули конвоиры.

Они вышли из леса, прошли около половины ли и, увидев на окраине деревни трактир, вошли в него и сели за столик.

Подошел трактирщик:

– Сколько прикажете подать вина, наставник Чжан?

– Четыре рога, – сказал даос. – И курицу на закуску.

– Не знаю, как быть, – замялся трактирщик. – Курицу нужно покупать, а до рынка далеко – долго ждать придется.

– Ладно, обойдемся без закуски. А вино есть?

– Вино есть, пожалуйста.

Трактирщик поставил на стол вино. Все четверо выпили.

– Все-таки жаль, что закусить нечем, – посетовал даос и огляделся по сторонам. Заметив у стены чан с водой, он незаметно вытащил из рукава тыкву-горлянку, вытряхнул из нее белую пилюлю, бросил в воду и, сев как ни в чем не бывало на прежнее место, позвал трактирщика:

– Не годится же пить без закуски! Я там бросил в чан кое-что съестное – возьми и свари для нас.

– Наставник, вы же пришли с пустыми руками, – недоумевал трактирщик. – О каком съестном вы говорите?

– А ты загляни в чан!..

Трактирщик заглянул – и, к своему великому удивлению, вытащил из кипящей воды огромного карпа.

Очистив рыбу, он бросил ее довариваться и вскоре подал к столу, предварительно приправив соевым соусом и перцем.

Когда все изрядно выпили и плотно закусили, Дун Чао обратился к даосу:

– Премного вам благодарны, наставник, за вашу щедрость.

– А я бы еще немного съел, – не удержался Се Ба. – Уж очень хороша рыба!

– Охотно вас угощу! – сказал даос. – Если не брезгуете, прошу вас в мою обитель. Выпьете, отдохнете, а завтра в путь. Согласны?

Се Ба, любивший гульнуть, обрадовался приглашению:

– Конечно, наставник! Сегодня уже поздно, и мы с удовольствием переночуем в вашей обители.

Однако Дун Чао, который был постарше своего приятеля и обладал кое-каким жизненным опытом, потихоньку шепнул ему:

– Этот даос – колдун! Разумно ли принимать его приглашение?

– Эх, брат Дун Чао! Хоть ты и прожил больше меня, но, видать, так ничему и не научился! – возразил Се Ба. – Здешний трактирщик знает даоса и всегда поможет его найти, если с нами что случится.

– Тоже верно, – вынужден был согласиться Дун Чао.

Между тем даос расплатился с трактирщиком, и все четверо покинули трактир. Болтая по дороге о разных пустяках, они и не заметили, как прошли довольно большое расстояние. Неожиданно даос остановился и, показывая рукой вперед, сказал:

– Вот здесь я и живу...

Перед ними стояла небольшая по размерам, но очень искусно построенная камышовая хижина. Дун Чао огляделся по сторонам – никакого жилья больше поблизости не было, и он заколебался.

Тем временем даос отпер ворота и пропустил гостей во двор. Они осторожно вошли и хотели было сесть на землю, но даос их удержал:

– Для отдыха найдется место получше, так что не беспокойтесь. Отдохнете как следует, а завтра пойдете дальше.

Надо сказать, что происходило это в середине шестого месяца, когда луна всходит рано.

Вскоре даос вынес из хижины столик, расставил на нем всевозможные редкостные яства и обратился к гостям:

– Простите, что в трактире я не мог угостить вас как полагается. Зато здесь можете есть и пить, сколько душе угодно!

Конвоиры удивленно переглянулись.