Автор неизвестен - Записи о Масакадо

С давних пор и до наших дней, тяготы воинов в походе — днём наложить стрелу и высматривать цель, а ночью дремать, подложив лук под голову, в страхе перед внезапным нападением. В бурю соломенные накидки им вместо дома, а когда поджидают врага, скрываясь в травах, то приходится сражаться ещё и с комарами и слепнями. Однако же в своей ненависти к врагу бьются они без оглядки на жару и холод.

Во время этого похода осенний урожай был обильным. Рис в колосьях стелили в грязь, и так переправлялись через заболоченные места. Десять быков пало, объевшись сеном. Семь человек перепились сакэ и были убиты [16] [1] Смысл данного отрывка не вполне ясен. Предполагают, что, возможно, захваченное во время похода сакэ послужило причиной стычек и смертей среди воинов. . (Люди в отряде Маки избежали этой участи). Больно и говорить о том, что спалили они несколько тысяч крестьянских домов. Горько и подумать, что без пользы уничтожили они множество риса. И в конце концов вернулись в вотчину Масакадо, так и не столкнувшись с врагом.

После того, в пятый день одиннадцатого месяца того же года в земли Мусаси, Ава, Кадзуса, Хитати и Симоцукэ пришёл приказ Государственного совета о преследовании врагов Масакадо, что засели в Хитати, сиречь Скэ-но Ёсиканэ, Минамото-но Мамору, а также Тайра-но Садамори, Кинмасы, Кинцуры, и Хата-но Кёбуна.

Тут воспрянул духом Масакадо и возрадовался. Однако же правители тех земель медлили и не торопились действовать, хоть и имели приказ государя.

В то же время Скэ-но Ёсиканэ жгла ненависть и стремление уничтожить Масакадо. Выжидал он только удобного случая, чтобы напасть на него.

Тем временем Хасэцубэ-но Кохарумаро, служивший гонцом у Масакадо, частенько наведывался к родне, что жила вблизи поместья Исида в земле Хитати. Подумалось тогда Ёсиканэ: «Меч ненавидящего пронзает скалы, а страстное желание сворачивает горы. Привлечь бы этого Кохарумаро, глядишь — и управился бы с Масакадо». Зазвал он его к себе и расспрашивал, что да как в лагере Масакадо. Кохарумаро отвечал: «Да будет по желанию вашему. Извольте послать со мной кого из здешних ваших крестьян, и через него я буду докладывать, как обстоят дела». Не было предела радости Ёсиканэ, подарил он ему один хики [17] [2] Хики — мера длины для измерения тканей, 2 тан = 21,2 м шёлка, сделанного в Восточных землях, и сказал: «Ежели с твоей помощью удастся управиться с Масакадо — не будешь больше маяться на тяжёлой работе, непременно сделаю тебя воином и одарю конём! Само собой, награжу и рисом за твою храбрость, и одеждами не обижу!» Разгорелись глаза у Кохарумаро на такие милости, и не знал он, что вместо них смерть суждена ему. Обрадовался он несказанно, как пьющий ядовитое сакэ, настоянное на перьях птицы Тин, радуется его сладости. Взял он одного из крестьян Ёсиканэ и отправился домой, в деревню Окадзаки, что в уезде Тоёда.

Ранним утром следующего дня добрался Кохарумаро со своим спутником до усадьбы Масакадо в Иваи с грузом угля. Покрутился Кохарумаро там день-другой, позвал связного и в подробностях объяснил ему, где хранят оружие, где проводит ночи Масакадо, вплоть до пастбищ на востоке и западе и входов и выходов на севере и юге. А тот вернулся к хозяину и всё в точности ему передал.

Скэ-но Ёсиканэ заранее подготовил воинов для ночного нападения, и вечером четырнадцатого дня двенадцатого месяца двинулся в Иваи. Воинов взял он более восьмидесяти, и таких, которые, как говорится, один равен тысяче. Луки у них, как у Ян Ю, (В «Хань шу» говорится, что когда Ян Ю брал в руки лук, то птицы сами падали с неба, и из ста выстрелов попадал он сто раз), а колчаны — как у Уничтожающего воронов (В «Хуайнань-цзы» говорится, что был умелый стрелок из лука по имени И. Жил он во времена правителя Яо. Как-то на небе появилось сразу десять солнц, и он подстрелил девять лишних и сбил их на землю. На тех солнцах были золотые вороны. Потому и прозвали его «Уничтожающий воронов». По этой причине уподобляют ему умелых воинов), погнали они своих редкостных скакунов (Го Пу сказал, что когда рождается редкий скакун, то на третий день он превосходит свою мать, и пробегает сто ли за один день. Потому так и говорится), подняв плети, подобно Ли Лину, как ветер понеслись они, полетели как птицы.

В час Вепря [18] [3] Ок. 10 часов вечера. , когда достигли они окрестностей храма Ходзёдзи в уезде Юки и уже были близки к цели, оказался как раз поблизости один из воинов Масакадо, из тех, что один равен тысяче; догадался он о готовящейся ночной стычке, затесался в отряд, ехавший позади, и неспешно поехал с ними, так что никто и не заподозрил неладного. А у моста Камо он потихоньку пробрался вперёд и поскакал в Иваи, где и выложил всё в подробностях. Поднялась суматоха среди воинов и командиров, вопили мужские и женские голоса.

В час Зайца [19] [4] Ок. 6 часов утра. враги уже подступили и окружили их. У Масакадо к тому времени под рукой не было и десятка воинов. Тут Масакадо закричал врагам:

— Слыхали вы, что в старину Ю Гун победил десятки тысяч, имея лишь ногти вместо щита, а Цзы Чжу с единственной иголкой захватил тысячи копий [20] [5] Данные персонажи неизвестны. ! Не стоит и говорить вам, что я готов сражаться подобно Ли Лину! Так не показывайте же спины, когда придётся жарко!

И двинулся Масакадо в бой, выпучив глаза и скрежеща зубами. При виде его враги бросали щиты и разбегались, как облака, а Масакадо носился на коне как ветер. Бегущие были точь-в-точь мыши, которые бегут от кота и не могут найти щель. Нападавший же Масакадо был как сокол, что слетел с перчатки охотника и завидел фазана. Первой стрелой поразил Масакадо одного из лучших во вражеском отряде, Тадзи-но Ёситоси. Лишь горстке удалось бежать, как говорится — от девяти быков остался один волос. Убито было более сорока человек, а бежавшие сумели унести ноги лишь по милости Неба. (А предателя Кохарумаро постигла небесная кара. В третий день первого месяца восьмого года Дзёхэй поймали его и предали смерти).

В это время Садамори трижды обдумывал своё положение, и подумалось ему: «Для взращивания в себе добродетели нет лучше, чем проявлять верность государю, а следовать неверным путём — самое худшее, что может очернить имя и нанести вред. Даже чистого, если он поживёт в хижине, где сушатся моллюски-аваби, нарекут люди «вонючкой». И в одной книге сказано: «Не след печалиться о дурной карме, полученной в прежних рождениях, должно лишь заботиться, чтоб не оставить по себе дурное имя». Если ещё побыть в этом месте, исполненном зла, непременно имя моё будет очернено. Куда лучше податься ко двору, в столицу, и искать продвижения в чинах. Да и к тому же жизнь человеческая — лишь краткий миг. Никто не процветает тысячу лет. При том же, подобает вести достойную жизнь и прекратить жить грабежом. Ведь на самом деле я, Садамори, служу ближайшим государевым слугам, и происхожу из рода правителей земель. Что и говорить, если буду я служить государю усердно, то будет позволено мне надевать лиловые и пурпурные одежды [21] [6] Одежду красного цвета было позволено носить сановникам от пятого ранга и выше, лилового — от третьего ранга. . Так что послужу государю, не жалея сил!» — и в середине второго месяца восьмого года Дзёхэй отправился он в столицу по Горному пути [22] [7] Т. е. по Восточной Горной дороге — Тосандо, пролегающей через провинции Симоцукэ, Кодзукэ, Синано, Мино, Оми. .