Ланьлиньский насмешник - Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй

— Нижайшее вам почтение, невестка.

Они еще раз отвесили друг другу низкие поклоны, и с церемониями было покончено.

Инъэр подала чай. Пока хозяин расставлял на столе вино и закуски, У Сун и Цзиньлянь занялись чаем. Очаровательная хозяйка заставила гостя потупить взор. Затем хозяин пригласил гостя к столу. Разговор только завязался, как У Чжи понадобилось спуститься вниз купить еще вина и закусок, и он оставил У Суна наедине с Цзиньлянь. Она окинула взглядом мощную фигуру деверя, его мужественное лицо и подумала: «Да, у него хватит сил поднять тысячу цзиней, [75] Цзинь — китайский фунт, считается равным десяти лянам (см. примеч.). Как и другие меры длины и веса, не был одинаковым в разные периоды, в настоящее время составляет 500 г. а то разве убил бы такое чудовище. Ведь родной брат, а какой высокий и здоровый! Вот мне бы за кого замуж! А что мой коротыш? На треть человек, а на две — бес. За что мне такая кара на этом свете? У Сун — силач. Приглашу-ка его жить к нам! Кто знает, может, улыбнется судьба?» Лицо Цзиньлянь расцвело улыбкой, и она обратилась к гостю: — А где вы живете, дорогой деверь? Кто вам готовит?

— Ваш покорный слуга стал старшим охраны. Все время связан с начальством. Пока при уездной управе поселился — жить далеко неудобно. А прислуживают мне два солдата.

— Почему бы вам не перейти в свою семью? — предложила невестка. — Тогда и солдаты не понадобятся, и поесть можно повкуснее. Ведь домой когда ни приди, все стол накрыт. А для дорогого деверя я сама приготовлю не хуже солдат.

— Премного вам благодарен, невестка.

— Быть может, вы женаты? — полюбопытствовала Цзиньлянь. — Тогда милости просим и вашу супругу.

— Не женат я.

— Сколько весен прожили вы? — не унималась хозяйка.

— Впустую прожито [76] Впустую прожито — образец этикетного языка, ответ на вопрос о возрасте дается в оттенком уничижения, так, например, человек о своей фамилии говорил: «моя ничтожная фамилия» и т. д. двадцать восемь лет.

— О, вы на три года старше меня. Издалека пожаловали?

— Больше года прожил в Цанчжоу, — объяснял гость. — Думал, брат все на старом месте обитает, а он вот, оказывается, где.

— Всего сразу не расскажешь, — начала жаловаться Цзиньлянь. — Чего я только не натерпелась, как вышла за вашего брата. Будь муж такой же храбрец, как вы, никто б и пикнуть не посмел. А с ним одни обиды терпеть приходилось… Вот и переселились сюда.

— Да, брат всегда был спокойнее меня.

— Ну что вы! — засмеялась хозяйка. — Как раз наоборот. Говорят, без силы да отваги не обретешь и покоя. А я по натуре живая и терпеть не могу увальней неповоротливых.

О том же говорят и стихи:

Все более недвусмысленными становились намеки Цзиньлянь.

— Не огорчайтесь, невестка, — успокаивал ее У Сун. — С братом беды не наживете.

Приход хозяина помешал им продолжить разговор. У Чжи принес мяса, овощей, фруктов и сладостей и оставил все на кухне.

— Цзиньлянь! — крикнул он, поднимаясь по лестнице. — Ступай приготовь. — Вот бестолковый! Тут гостя некому занять, а он вниз гонит.

— Обо мне не беспокойтесь, невестка, — вмешался У Сун.

— Какой несообразительный! — продолжала ворчать Цзиньлянь. — Что ты, не можешь попросить мамашу Ван похозяйничать, да?

И хозяин тотчас отправился за старой Ван. Когда все было готово, наверху накрыли стол. Чего тут только не было: рыба, мясо, фрукты, сладости и прочая снедь. Принесли вина, и У Чжи предложил Цзиньлянь занять место хозяйки. [77] Согласно традиционному этикету расположение людей за столом было строго регламентировано. На центральное место («верхнее место» или «верхняя циновка») усаживали почетного гостя, лицо которого было обращено на восток (поэтому есть выражение «западный гость», то есть «сидящий на западе»). Напротив него (у дверей) садился хозяин (поэтому образное название хозяина — «восток дома» — «фандун»). Сбоку усаживались менее значительные люди. Домочадцы часто сидели за отдельным столом («снизу»). Так, в главе 24 зять Чэнь сидит за отдельным столиком с восточной стороны — самое незначительное место. Гость сел напротив, а хозяин сбоку. Он разлил вино и перед каждым поставил чарку.

— Отведайте, деверек, нашего пресного винца, — поднимая чарку, обратилась к У Суну хозяйка. — Не обессудьте за скромное угощение.

— Что вы, невестка! Я вам очень благодарен, — заверил ее гость.

У Чжи все время бегал за вином и наполнял чарки. Ему было не до жены, а она с сияющей улыбкой не переставала потчевать деверя.

— А мясо вы так и не отведали, — подавая блюдо, говорила она.

Прямой и скромный, У Сун относился к Цзиньлянь как следовало относиться к жене родного брата. Ему и в голову не приходило, что она, бывшая служанка, окажется такой искусной кокеткой да еще примется его соблазнять. Добродушный и слабохарактерный хозяин не умел занимать гостя и полагался целиком на жену, которая глаз не сводила с У Суна, а он даже не замечал этого и не смотрел на нее. Когда изрядно закусили и выпили, У Сун стал собираться.

— Если не спешишь, посиди еще, — упрашивал брата У Чжи.

— Простите за беспокойство, — отвечал У Сун. — Зайду как-нибудь в другой раз.

Хозяева спустились вместе с гостем вниз.

— О переезде подумайте, — напомнила Цзиньлянь, когда они вышли за ворота, — а то над нами смеяться будут. Ведь родной брат — свой человек. И недоразумение какое выйдет, так все обойдется.

— Вы так гостеприимны, невестка! — благодарил У Сун. — Я нынче же перенесу к вам вещи.

— Не забудьте, ждать буду, — отозвалась Цзиньлянь, которая все время предавалась пылким мечтам.

Да,

Вернувшись домой, У Сун собрал постель и вещи и велел солдатам отнести все в дом к брату.

При появлении деверя Цзиньлянь так обрадовалась, будто ей клад открылся. Комната для него была уже готова. У Сун остался ночевать, а солдата отпустил. Проснулся он рано, и хозяйка принесла ему горячей воды. Он умылся, причесался, надел на голову повязку [78] В старину китайцы-простолюдины повязывали голову длинным куском ткани, чтобы защитить ее от палящего солнца, либо, скрутив кусок материи в жгут, обматывали голову так, чтобы пот не стекал в глаза, а темя обдувал ветер. и отправился на утренний прием в управу.