Алишер Навои - Смятение праведных

Так много у тебя одежд цветных,
Что ум не может перечислить их.

Твой конь, твой мул, твой верховой верблюд
Тебя в любую даль перенесут.

Твои сады полны живых щедрот,
В садах бегут потоки светлых вод.

В садах кумиры дивной красоты,
Как гурии небесной высоты.

До звезд айваны твоего дворца.
Возносятся — по милости творца.

Пусть счета нет богатству твоему,
Но знай — за все обязан ты ему.

Дороже всех богатств, тебе дана
Бесценная жемчужина одна:

И это — разум. Не сравняться с ним
Рубинам и алмазам дорогим.

В жемчужнице земного бытия
Заключена жемчужина твоя.

В ней — дар познанья тайн и высоты,
Вот чем при жизни удостоен ты!

Аллах, когда свой перл тебе вручал,
Тебя короной щедрости венчал.

Благодари его за дар любой
И ведай: благодарным — дар двойной.

За хлеб насущный, за питье и снедь
Молитвой благодарности ответь.

И да не будет до скончанья дней
Предела благодарности твоей.

На сущность жизни взор свой устремим,
О духе бытия поговорим.

Вот чудо силы зиждущей, живой —
Твой каждый вдох и каждый выдох твой.

Вдох новой силой наполняет грудь,
А выдох — в нем существованья суть.

Тебе дана двойная благодать —
Всей грудью вольным воздухом дышать.

Дыханьем жив светильник бытия.
Благодари! Дыханье — жизнь твоя!

Дыханье, дух живой! — Его почтил
Творец всего, владыка вечных сил.

Ты помни с благодарностью о том,
Что почитаемо самим творцом!

Ведь мыслишь ясно, видишь, слышишь ты
И чувствуешь — покамест дышишь ты.

Сознанье да сопутствует ему —
Дыханию святому твоему.

Ты душу будь всегда отдать готов
Тому, кто твой защитник, друг и кров.

Страшись о верности забыть своей,
Нет сердцу испытанья тяжелей.

В рассеянье, в самозабвенье ты
Чем занят в этом вихре суеты?

В твоих делах аллаху пользы нет…
Смотри, чтоб не возникли грех и вред.

Пускай твои заботы и дела —
Впустую, но не делай людям зла!

Противоядие тебе претит,
Зачем же ядом кубок твой налит?

Счастлив, коль друга ты сумел найти,—
Ему вниманье сердца посвяти.

Но устрашись насилье совершить,
Страшись жестокость к людям проявить!

Уж лучше пир веселый в майхане,
Чем стон и слезы по твоей вине.

Не тронь ничью казну, ничью семью
И чти чужую честь, как честь свою.

Друзей и собеседников найди,
От гнета горя жизнь освободи.

Увидя чудо розы молодой,
В саду беседу избранных устрой.

С любезностью, с изысканностью всей,
Присущей мудрым, созови друзей.

Чтоб с их приходом, радостна, светла,
Как сад весенний, жизнь твоя цвела.

В лачуге ль темной, в роскоши ль палат
Будь щедрым, беден ты или богат.

Ни серебра для истинных друзей
И ни души своей не пожалей.

Возрадуется пусть душа твоя,
Когда вокруг тебя твои друзья.

Здесь на разлуку все обречены.
Как меч кривой, сверкает серп луны.

Счастливец на земле любовь обрел,
Воздвиг беспечной радости престол;

Но, выкованный небом, меч кривой
Обрубит ветви радости живой.

Он неразрывных сердцем разлучит,
Как вихрь закрутит, в стороны умчит.

Таков в своих деяньях небосвод,
Таков его ужасный обиход.

О, если б от грозы его спаслись
Прекрасный ирис, стройный кипарис.

Как гости, все они в саду земном,
Как братья, все они в кругу своем.

О, если б сердце в мире повстречать,
Способное на дружбу отвечать!

Стремящийся к возлюбленной своей
Да будет осчастливлен встречей с ней.

Когда душой с любимой будет слит,
Пусть он меня в тот миг благословит.

Достигший здесь желанного всего,
Пускай на лоне счастья своего

Благодаренье поспешит изречь,
Чтоб счастья цвет от бедствий уберечь.

Пусть вечно благодарным будет он
За благодать, которой наделен.

И пусть создатель сущего всего
Продлит и осчастливит жизнь его!

Изображал художник не один
Красавицу, прославившую Чин.

Как передам я эту красоту?
Ее лицо — страна Хотан в цвету.

Лицо светилось, говорят, у ней
Под сенью темной мускусных кудрей.

Она такие сети чар плела,
Что даже сердце хана в плен взяла.

Чин потрясен был этой красотой,
Шатался вечной истины устой.

Ее изображенья обошли
Весь мир, околдовав людей земли.

Все люди — ближней, дальней ли страны
О ней лишь были мыслями полны.

Однажды эта дева на майдан
Собралась ехать — поиграть в човган.

Хан в этот день не мог поехать с ней,
Но дал в охрану избранных людей.

Дабы ее не оскорбил ни взгляд,
Ни слово, сказанное невпопад.

Он этой страже приказал хватать
Всех, кто хоть слово смел о ней сказать.

А стража, чем усердней, тем лютей;
Хватали в день по нескольку людей.

Они погибли в муках и крови…
Но был один — неколебим в любви.

Он жаждал встречи с ней, изнемогал;
Пил не вино, а кровь свою глотал.

Отчаяния хмель его увлек —
И чудом он проник в ее чертог.

В ее опочивальню он попал,
Но, сердцем слаб, в беспамятстве упал.

Тут стража зоркая его нашла,
Скрутила руки, к хану привела.

Всех, кто посмел хоть сердцем полюбить
Красавицу, — хан повелел убить.

Сказал: «На стройке крепости моей
Кладите их меж глыбами камней.

Пусть головы их из стены торчат
И дерзких, непокорных устрашат.

Да видит их мученья весь народ
И помнит пусть — кто дерзок, тот умрет».

И стали слуги хана в тот же час
Осуществлять чудовищный приказ…

Закат померк. И ветерок ночной
Рассеял черный мускус над землей.