Валерий Андросов - Буддийская классика Древней Индии

** Прекращение знаково-понятийной деятельности мышления — nirvikalpatva , тиб. mi rtogphyir — это вовсе не означает безумие или физическую смерть, напротив, так открываются внезнаковая интуиция и высшие духовные состояния сознания.

* См. ДС, CXXVIII, 1-4. Но, по-видимому, здесь имеются в виду лишь нижние небеса первого уровня созерцания (дхьяна), поскольку в 59 плодом следующей стадии роста будет вновь рождение Брахмой, более высоким богом.

** Достойный нирваны — arhant , тиб. dgra bcon (ра) — высшая стадия духовного совершенствования в Хинаяне, см. ДС, СИ, 8.

*** Просветлённый одиночка — pratyeka-buddha , тиб. rang sangs rgyas — Будда, который не учит других, см. ДС, И.

* В отличие от перевода с санскрита, по-тибетски — это великолепный, святой, благой ум, см. ДС, LXIV, 9.

** Юный царевич — yuva-rajan — этот термин восстановлен на санскрите Нгаванг Самтеном. В тибетский перевод и РА, и комментария Аджитамитры вкралась ошибка в понимании этого термина — rgyal tshab bzhin, что буквально значит «заместитель царя», «регент», который в раннем тибетском государстве назначался при малолетних царях, традиционно избираемых в 13-летнем возрасте [Андросов 1996: 125-127, 149-150; 20006: 300-302; 328-329, примеч. 11]. В Индии же исторические реалии были другими, здесь юные царевичи приглашались для участия в работе царского совета, чтобы набираться мудрости. Именно в этом контексте можно понять Аджитамитру: «Считается, что, как у юного царевича растёт влияние [при участии в совете], точно так же и у юного царевича (бодхисаттвы этой стадии) растёт знание Законоучения, — таково значение» [Ajitamitra 1990: 142]. Переводчики с тибетского на английский следовали буквальному смыслу, и текст получился надуманным [Hopkins 1975: 86]. Следует отметить, что, как и в случае с предыдущей стадией, «Юный царевич» является эпитетом бодхисаттвы Манджушри.

*** Этот ум способен постичь значение, область применения, причины и последствия любого явления, действия, слова [Ajitamitra 1990:143].

* «Слово “облако” употреблено потому, что оно воспринимается как большое. Как только Облако Закона достигается Истинносущими (татхагатами), оно тут же поднимается выше» [Там же].

* Высшие небеса чистоты — suddha-äväsa , тиб. gnas gtsang — это пять верхних миров четвёртого уровня созерцания (дхьяна, см. ДС, CXXVIII, 14-18), а также их божественные обитатели. Высшее из небес (Акаништха) считается иногда уже местом нирваны [Kloetzli 1983: 30, 33—34]. В буддийской мифокосмологии боги этих небес объединяются в единую группу на том основании, что они «переправились» сюда в момент обретения Шакьямуни состояния буддства. До этого же они пребывали на небесах Брахмы (первый уровень созерцания) и, как известно, принимали активное и благотворное участие в жизни Будды [Там же: 105-106; Lamotte 1944-1980, Т. 1: 527].

** Владыка всех богов — makes vara, тиб. dbang phyug chen po — он же Шива индуизма, но Аджитамитра подчеркнул, что это выражение здесь нужно понимать не буквально (в буддизме нет Бога-творца), а условно [Ajitamitra 1990: 143], т. е. мощь бодхисаттв этой стадии сопоставима с той, которую приписывают Шиве. Нгаванг Самтен ошибочно добавил к комментарию на эту строфу ещё одно предложение Аджитамитры [Ratnavali 1991: 260—261], в котором поясняются термины строфы 63, Далее в этом издании произошёл соответственный сдвиг до строф 65—66.

*** Фактически на этой стадии бодхисаттву можно называть буддой, поскольку он уже обладает всеми качествами последнего [Dayal 1932: 277], но остаётся просветлённым существом либо рождаясь на земле, либо так или иначе воплощаясь в различных сторонах и странах вселенной.

*См. ДС, LХV

* См. ДС, LXXVI. Аджитамитра тоже указал на эту матрику, назвав первый её пункт [Ajitamitra 1990].

* См. ДС, XXXIX

* «Неизмеримо беспредельными являются силы и прочее у просветлённых (будд). Существуют различные неизмеримые следствия, вызванные различными неизмеримыми причинами. Например, вселенная порождена неизмеримой беспредельностью, [которая тождественна пустоте]. Такой же должно считать неизмеримость буддства, состояния Будды. Эта неизмеримость накапливается не такими средствами (упайя), [как в случае со вселенной]. Причина неизмеримости — сама неизмеримость» [Там же: 143—144].

* Ср. СЛ, 2.

** Но содержательно эти 20 строф полностью отличны от «Двадцати строф о Великой колеснице»,см. ниже и [Андросов 19956]. Собственно, в 20 строфах РА представлен иной вид текстовой деятельности в нагарджунизме — молитвотворчество (см. [Андросов 1990: 53—54; 2000а: 39—42]. Во-первых, оно предстаёт в редких для РА и всех философских трактатов Нагарджуны грамматических формах: императивах, оптативах, инфинитивах, первом лице личного местоимения и т. д., что особенно наглядно при чтении сохранившихся санскритских строф этого гимна-молитвы — 79-87. Во-вторых, отличается от других видов текстовой деятельности, представляя собой не нравоучение и не пересказ учений Закона, а песнь восторга, хвалу. В-третьих, это молитвотворчество передаёт особое состояние сознания махаяниста. Главное здесь — это преданная Любовь, причём не майтри, а бхакти, т. е. состояние всепоглощающего преклонения перед Абсолютом, в котором личное Я, столь тщательно искореняемое в буддизме, в том числе в РА, вдруг вспыхивает вновь, дабы продемонстрировать своё деятельное и сострадательное служение, благоговение перед Буддой, свою жертвенность (см. [ Андросов 1990: 48—52]), о чём говорится и прямо, и иносказательно, как и в других Нагарджуновых гимнах, например в «Гимне Высочайшему Будде»,см. [Там же: 221—222; Андросов 1995а: 174], а также ниже. Знаменательно, что и тибетцы — составители и редакторы текстов Тенгьюра — осознавали и жанровое, и типологическое отличие этих 20 строф из РА. Именно так можно расценить тот факт, что они в этом каноническом собрании представлены и отдельным текстом под названием «20 строф молитвы, извлечённой из Драгоценных строф “Наставления царю"»(том 150, № 5928), или Rgyal ро la gtam bya ba rin po che’i phreng ba zhes bya ba ‘byung ba’i smon lam tshigs su bead pa nyi shu pa ( Raja-parikatha-ratna-avali - näma ~ udbhava - pranidhana -

gäthä-vimsaka) [Dietz 1980а: 217]. В этих строфах реализуется несколько видов высокого благоговения (см. ДС, XIV), кроме «признания в проступках», уже перечисленных в первой половине этой главы РА, а также не упомянутого в данной матрике ДС «поиска прибежища», см. следующую строфу.

* См. ДС, I. Причём названные в следующей строке бодхисаттвы делают традиционную троицу прибежищ махаянской четвёркой. В тибетском буддизме зачастую четвёртым называют ламу (учителя). Нужно сказать, что и в раннем палийском каноне драгоценностей, или прибежищ, иногда перечисляют четыре, см. [Андросов 1995: 139; 20006: 32].