Сомадева - Океан сказаний

Из-за взятого на себя обета молчания оказался я в стороне от государственных дел, и, хотя не хотел отпускать меня царь, выпросил я знаками — ведь говорить-то я не мог — освобождения от милостей божественного.

Сопровождаемый двумя учениками, я покинул город и, решившись на жизнь, полную религиозных подвигов, пошел поклониться Виндхийской Богине. Явилась она мне во сне и велела идти в этот страшный Виндхийский лес, чтобы повидать тебя. Спрашивая о дороге встречавшихся мне людей, пришел я сюда и нашел великое множество пишачей. Прислушиваясь к их болтовне между собой, усвоил я их речь и по этой причине избавился от немоты, так как их язык не санскрит, не пракрит и не бхаша. Узнал я из их разговоров, что отправился ты в Удджайини, и стал ждать, пока вернешься оттуда. А как увидел тебя, приветствовал на пайшачи и вспомнил сразу былое свое рождение. Вот и вся моя история».

Кончил Гунадхйа, и тогда сказал ему Канабхути: «Слушай же, как узнал я о твоем приходе сюда.

Есть у меня друг, ракшас Бхутиварман, обладающий даром провидения. Пошел я в Удджайинский лес повидаться с ним и спросил его, когда кончится лежащее на мне проклятие. А он так ответил: «Нету нас, ракшасов, днем никакой силы. Вот подожди до ночи, и я тебе скажу». Прошел день, и, когда настала ночь, я его спросил: «Почему духи радуются наступлению тьмы?» — «Слушай. — отвечал мне Бхутиварман. — расскажу я тебе о том, что сказал Шанкара Брахме. «Нет у них силы днем, потому что изнуряют их солнечные лучи, оттого и радуются йакши, ракшасы и пишачи, когда наступает ночь. Не приносят они жертв Богам и не чтят брахманов, не ведают в еде никаких правил, едят где и как придется, в спутники не берут тех, кто не ест мяса, да и сами не ходят туда, где живут добродетельные, не питающиеся мясом, и никогда не нападают на чистых, мужественных и разумных». Заключил же Бхутиварман так: «Ступай к себе, пришел Гунадхйа, который избавит тебя от проклятия».

Поспешил я сюда и увидел тебя. Расскажу я теперь тебе повесть, которую сообщил мне Пушпаданта. Но сначала утоли мое любопытство, объясни, по какой причине прозвали его Пушпадантой, а тебя Малйаваном?»

Так ответил ему на это Гунадхйа:

«Стоит на Ганге пожалованная брахманам деревня Бахусуварнака, и там, рассказывают, жил когда-то брахман Говиндадатта, а его жену, для которой муж был истинным Божеством, звали Агнидаттой. Она со временем родила ему пятерых сыновей. Выросли они красивыми, но глупыми и заносчивыми. Случилось однажды, что пришел в гости к Говиндадатте другой брахман, по имени Вайшванара, который и вправду казался воплощением Бога огня. Говиндадатта куда-то отлучился, и гость, войдя в дом, поприветствовал его сыновей. Но они только засмеялись ему в ответ. Тогда, разгневавшись, брахман собрался было уходить, да тут как раз возвратился Говиндадатта и спросил, что случилось. На это пылавший яростью брахман сказал ему: «Глупы твои сыновья, да и ты, наверное, не лучше. Никакого угощения я у тебя не приму, не то придется мне совершать обряд очищения». Стал уверять его Говиндадатта, что ничего у него нет общего с такими дурными сыновьями и не будет. И жена вслед за ним, желая гостю угодить, сказала то же самое. Только тогда после долгих колебаний согласился Вайшванара вкусить предложенной ему пищи.

Видя, что дело оборачивается худо, один из сыновей, по имени Девадатта, стал раскаиваться. Поняв, что отвергнут он отцом и матерью, преисполнился он отвращения к жизни и отправился совершить покаяние в обитель Бадарику. Там он жил, сначала питаясь листьями, а потом одним дымом, и возрадовал своим долгим и суровым подвижничеством супруга Умы. Явился к нему Шамбху и оказал милость, воскликнув: «Познаешь ты все науки, насладишься земным счастьем и исполнятся твои желания!» Пошел тогда алчущий знаний Девадатта в город Паталипутру и стал учиться у наставника Ведакумбхи и, как следовало по правилам, служить ему. Однако жена Ведакумбхи воспылала к нему страстью и попыталась заставить юношу сойтись с ней. Какая только блажь не придет в голову женщине!

Из-за этого покинул Девадатта Паталипутру и поспешил уйти в город Пратиштхану, где стал учиться у дряхлого наставника по имени Мантрасвамин, имевшего столь же дряхлую жену. У него и овладел он всеми науками. Но случилось однажды Девадатте увидеть дочь царя Сушармана по имени Шри, и поистине она, словно Богиня Шри, была земным воплощением красоты и счастья. Увидел он ее, когда царевна стояла у окна, и показалась она ему Богиней луны, летящей по воздуху на волшебной повозке. Страстные взгляды, эти цепи, выкованные богом любви, так привязали их друг к другу, что никак не могли они разойтись. Тогда дочь царя поманила его пальцем, и было это движение словно веление Смары. Когда же он приблизился, она надкусила цветок и бросила ему, но не понял юноша знака царской дочери и, озадаченный и недоумевающий, пошел к наставнику.

Вернулся он домой, палимый пламенем страсти, и стал метаться на полу в корчах и ничего не мог вымолвить. Понял многомудрый, что томится он любовью, и хитростью выведал у него, что случилось. Затем проницательный наставник объяснил ему умысел царевны: «Бросив надкушенный цветок, подала она тебе знак прийти в храм Пушпаданты, усыпанный цветами, и ждать ее. Поспеши туда».

Понял тогда юноша смысл поданного знака, отправился в храм и стал дожидаться встречи. Пожаловала туда и царская дочь, словно затем, чтобы в восьмой день светлой половины месяца Богу поклониться, и вошла в храм. А юноша, нетерпеливо поджидавший за дверью, тут же схватил ее в объятия, а ее руки сплелись вокруг его шеи. Тогда так говорит ему царская дочь: «Интересно, как это ты понял мой знак?»

«Да это не я, — отвечает юноша. — Это мой наставник понял». Разгневалась она: «Поди прочь от меня, глупец!» — и, опасаясь, как бы кто-нибудь не заметил ее, покинула храм. Девадатта же, оставшись один, стал мучиться мыслями о только что обретенной и вновь утраченной возлюбленной, и до того терзал его огонь горькой разлуки, что юноша чуть было не лишился жизни.

Однако Шамбху, которого он умилостивил подвижничеством, видя его мучения, послал к Девадатте своего слугу — гану Панчашикху, чтобы тот помог юноше достичь желаемого. Лучший из ганов, утешив Девадатту, одел его в женские одежды, а сам нарядился старым брахманом. Потом пошли они к повелителю земли Сушарману, отцу красавицы, и так сказал ему превосходнейший среди ганов: «Куда-то, царь, пропал мой сын. Пойду я его поискать, а тебя прошу взять сноху мою под защиту».

Выслушав его и боясь разгневать брахмана, принял Сушарман эту мнимую девицу и поместил ее в покои своей дочери. Затем Панчашикха удалился, а Девадатта, наряженный женщиной, остался со своей возлюбленной и сделался ее самой близкой подругой.