Абулькасим Фирдоуси - Сказание о Бахраме Чубина из «Шахнаме»

Властителя цени расположенье,
Иначе горьким будет сожаленье!»

Она вельмож поставила в тупик,
Воитель прикусил себе язык,

Он правду, слушая сестру, увидел,
Стезю, ведущую к добру, увидел.

«О госпожа, — сказал Ялонсина, —
Твоя печаль вельможам не страшна:

Ормузда жизнь склоняется к закату,
Престол он твоему уступит брату.

Твердишь: «Ормузд силен в своих делах!»
Но если так, Бахрам — иранский шах:

Не может сильным быть властитель жалкий,
Что одарил рубахой нас и прялкой!

Речей довольно: пусть Ормузд умрет,
Погибнет пусть его проклятый род.

Ты с Кай-Кобада счет ведешь владыкам.
Увы, в круговращении великом

Тысячелетия прошли с тех пор,
О мертвых нам не нужен разговор!

Запомни: кто к лицу Ормузда близок,
Тот пред Бахрамом будет мал и низок.

Стрелки, Бахрама услыхав приказ,
Ормузда в цепи закуют тотчас!»

Ответствовала Гурдия в печали:
«Вас дивы черные околдовали,

Вы сами устремились к ним в силки
И разуму, и чести вопреки.

Ялонсина, ты нас толкаешь в яму,
Всю душу взбаламутил ты Бахраму,

В тебе я лишь бахвальство нахожу,
Ты весь наш род приводишь к мятежу.

Отец наш был простой правитель в Рее:
Ужели сын храбрее и мудрее?

Ужели должен жаждать он венца,
Развеять имя доброе отца?

Ты нас погубишь, низкий простолюдин!
Но если брат мой разуменьем скуден,

Веди его по темному пути
И наш покой крамолой возмути».

Сказав, она слезами разразилась,
И посреди молчанья удалилась,

И сердцем брату сделалась чужда,
И витязи подумали тогда:

«Она мудра, чиста, красноречива,
Подобно книге речь ее красива,

Тускнеет перед нею похвала,
Она Джамаспа в знаньях превзошла!»

Разгневали слова сестры Бахрама.
О царском троне думал он упрямо,

Сверкал пред ним венец во всей красе…
Вздохнув, сказал он: «Счастья ищут все,

Находят лишь печаль в чертогах мира!»
Он приказал накрыть столы для пира,

Потребовал вина для храбрецов,
Потребовал танцовщиц и певцов.

Искусней всех певцов был самый юный.
Ему сказал: «Настрой сегодня струны

Не для того, чтоб плакать о любви.
Семь подвигов Рустама оживи,

Поведай также об Исфандиоре,
Как в крепость он попал врагам на горе,

Как стен высоких рассекал он медь…
Мы будем пить, а ты нам будешь петь».

Питомцы боя осушили кубки:
«Пусть будут наши мысли и поступки

Достойны памяти богатырей,
Пусть не померкнет славный город Рей,

Пусть в господе Бахрам найдет опору
И уподобится Исфандиору!»

Так пили все, а ночь была темна,
И мысли омрачились от вина.

Как только утра вспыхнуло светило
И тени ночи в бегство обратило,

Бахрам велел, чтобы пришел писец,
Письмо послал он, слога образец,

Исполненное тонких украшений,
Величественных красок и сравнений,

Туранскому хакану Пармуде:
«Я пребываю в муках и стыде

С тех пор, как оскорбил тебя жестоко.
Поверь, мое раскаянье глубоко,

Я никогда теперь не посягну
На твой покой и на твою страну.

Когда венец и царство я добуду,
Тебе, хакан, я младшим братом буду.

Сотри в душе обиды прошлых лет, —
Прощает повинившихся Изед.

Свой гордый дух очисть от мести ржавой,
Сдружи Туран с иранскою державой,

Да славится твой благородный нрав,
Да заблестишь ты, недругов поправ!»

Придя в восторг от этих слов убранства,
Посол покрыл огромное пространство,

Вручил хакану те слова посол.
Ответ благожелательный пришел:

«Прими дары в своем дворце высоком,
Меж нами больше места нет упрекам».

И, радуясь ответу и дарам,
Душою возвеличился Бахрам,

И вот сокровищниц открыл он двери —
Своей добычи, вражеской потери —

И войско жемчугами одарил,
Диргемами, конями одарил.

Из войска выбран был Бахрамом воин,
Что Хорасаном править был достоин.

Бахрам вручил ему большой отряд,
Весь Хорасан — Балх, Нишапур, Герат,

А сам бойцов из Балха в Рей повел он,
Таинственными замыслами полон.

Построить крепость приказал Бахрам,
Велел дворец воздвигнуть мастерам

Из золота и камня дорогого,
На имя сына шахского, Хосрова,

Велел монеты отчеканить он:
Решил Ормузда в сердце ранить он!

Призвав купца, что был не чужд величью,
Что всыпал те диргемы в шкуру бычью.

«Я в Тайсакун тебя послать хочу, —
Сказал Бахрам. — Румийскую парчу

Приобрети: она золототкана.
Плати монетой моего чекана,

Чтоб мог взглянуть властитель многих стран
На те диргемы и на их чекан».

Затем бесстрашного, как вестник божий,
Бойца призвал он, равного вельможе,

Письмо отправил шаху с тем послом,
Поведал в нем о малом и большом.

Письмо, как вихрь, примчалось к шахиншаху.
Веретено припомнив и рубаху,

Бахрам писал: «Ты опротивел мне,
Меня ты не увидишь и во сне.

Теперь твои уловки не пригодны.
Когда твой сын, сей отрок благородный,

Воссядет на престол Хосров Парвиз,
Я горные вершины сброшу вниз,

Освобожу я от врагов пустыню
И превращу я весь Иран в твердыню.

Хосрова я владыкой подниму,
Я буду подчиняться лишь ему:

Он — царь царей, хотя он юн и скромен,
Он — верности пример, ты — вероломен.

Такого ли ты ждал, Ормузд, конца,
Что станет сын печалью для отца,

Что преисполнишься ты злодеяньем?»
Посол приехал в Тайсакун с посланьем.