Автор неизвестен - Иранская сказочная энциклопедия

— Как называется эта земля и кто здесь правит? — спросил Султан Ибрагим.

И старуха отвечала:

— Это — Фаранг.

Султан Ибрагим сжег перо птицы Рух, и она тотчас же явилась к нему и спросила:

— Как ты здесь оказался?

Шахзаде рассказал обо всем, что с ним приключилось, и попросил ее доставить его в страну Чин. Так отправились они в Чин.

Тем временем малика Нушафарин Гавхартадж и Махи Зарафшан три дня ожидали появления Султана Ибрагима, но, так и не дождавшись его, послали слугу узнать, что с ним случилось. Слуга встретил Ильяса, и тот сказал, будто шахзаде отправился на охоту и скоро вернется. Но в этот самый момент из темницы донесся голос Ханмухаммада:

— Не верь этому нечестивцу и обманщику! Три дня назад он вознамерился было повесить шахзаде Султана Ибрагима, и только какая-то таинственная рука уберегла нашего шахзаде от гибели.

Слуга поспешил к малике и поведал ей обо всем, что ему удалось узнать, и малика стала горько плакать. Махи Зарафшан как могла успокаивала ее. Ильяс же приказал закрыть все двери и не выпускать малику и Махи Зарафшан из дому.

А вскоре птица Рух с Султаном Ибрагимом на спине опустилась на крышу того дома, в котором томилась малика. Увидев несчастную малику, Султан Ибрагим в душе поклялся жестоко отомстить Ильясу за страдания своей любимой. И он попросил птицу Рух доставить его в покои Ильяса. На рассвете, едва Ильяс открыл глаза, показалось ему, будто все небо сплошь покрыто перьями. Это пролетела над ним птица Рух.

— Поздравляю тебя, шахзаде Ильяс: ты замышлял повесить меня и завладеть маликой. В действительности же повешенным окажешься ты.

И, покарав Ильяса, Султан Ибрагим снова улетел на птице Рух.

А шахзаде Туфан и его приближенные поспешили в темницу к Ханмухаммаду и Хамиду, попросили у них прощения и выпустили их на волю.

Так встретились наконец малика, Султан Ибрагим, Ханмухаммад и Хамид. В знак благодарности шахзаде Ибрагим даровал птице Рух нескольких баранов.

Через некоторое время они все вместе покинули Чин и направились в Фаранг. Когда по пути в Фаранг они достигли подножья какой-то горы, увидели они огромное войско. Это войско под предводительством сипахсалараготовилось к битве с фарангцами. Вскоре между предводителями враждующих сторон завязался поединок. Сипахсалар тяжело ранил шаха фарангцев, и тогда фарангское войско обратилось в бегство. Султан Ибрагим разгневался на сипахсалара и так ему сказал:

— Я пришел, чтобы сразиться с тобой, сипахсалар. Готовься к поединку.

Увидев Султана Ибрагима в сопровождении двух юношей с закрытыми лицами, сипахсалар удивился и спросил:

— О незнакомец, откуда ты явился, почему ты изъявил готовность пожертвовать жизнью ради фарангцев?

И Султан Ибрагим ответил:

— Это тебя не касается. Знай одно: ты мне враг, — и, схватив меч, пронзил сердце сипахсалара. И когда воины сипахсалара увидели, как их предводитель замертво упал на землю, они обратились в бегство. Султан Ибрагим повелел своим людям и фарангским воинам преследовать воинов сипахсалара, а сам поспешил к шаху фарангцев — Каниязу— и повелел Ханмухаммаду перевязать его раны, а потом отправить во дворец.

Когда раненого Канияза доставили во дворец, его дочь Хуршеди Аламгир осведомилась у визиря, что произошло, и визирь отвечал:

— Да будет тебе известно, что твоего отца тяжело ранил синахсалар и наши войска обратились в бегство, но в это время появился некий юноша, который убил сипахсалара и тем самым спас твоего отца.

Когда Канияз пришел в себя и узнал обо всем случившемся, он повелел разыскать того юношу и доставить его во дворец.

Визири разыскали Султана Ибрагима и сообщили ему, что его хочет видеть шах Канияз. И шахзаде в сопровождении Ханмухаммада и Хамида отправился к Каниязу.

Канияз с должными почестями принял гостей, а потом изъявил желание подробнее узнать о своем спасителе. И когда Султан Ибрагим рассказал ему всю свою историю, Канияз заплакал и сказал, что обязательно должны сбыться все желания такого благородного юноши, как Султан Ибрагим. Хуршеди Аламгир, сидевшая за занавесом, слышала этот разговор и, растрогавшись, послала в дар гостям яблоки, гранаты и прочие фрукты. Канияз повелел приготовить для гостей богатые покои, а вечером опять пригласил к себе Султана Ибрагима и его спутников.

И тогда Канияз повел такую речь:

— Я желал бы должным образом отблагодарить тебя за спасение и очень прошу быть моим гостем до тех пор, пока я выздоровею и смогу устроить в твою честь пир. Если же мне суждено умереть от ран, я хочу, чтоб в последний путь проводил меня именно ты.

— Благодарю тебя, — сказал Султан Ибрагим, — но твоему покорному рабу предстоят еще важные дела. А кроме того, меня с нетерпением ждут мои родители.

В это время находившаяся за занавесом Хуршеди Аламгир сказала грустным голосом:

— О шахзаде, пожалуйста, погости у нас.

Когда шахзаде услышал этот голос и узнал, что просьба исходит от дочери Канияза, он, не раздумывая, принял приглашение шаха.

На одиннадцатый день к Султану Ибрагиму явились опечаленные визири и сообщили, что шах Канияз при смерти. Шахзаде Султан Ибрагим и его спутники поспешили в покои Канияза, и Султан Ибрагим сказал:

— Да продлится твоя жизнь, но если ты желаешь изъявить свою последнюю волю, то я готов тебя выслушать и клянусь в точности выполнить твое завещание.

Канияз, плача, отвечал ему:

— Вот и пришел мой смертный час. Есть у меня к тебе одна просьба: после похорон ты должен с моими визирями отслужить молебен по случаю возведения на престол моей дочери, Хуршеди Аламгир. Когда же она начнет править, ты можешь уехать.

И только сказал это Канияз, как тут же отдал душу творцу. Султан Ибрагим в точности исполнил завещание шаха Канияза. На третий день после того, как отслужили молитву в честь Хуршеди Аламгир, Султан Ибрагим увенчал ее голову короной и возвел юную шахиню на престол. А потом был устроен пир, который длился три дня и три ночи. На четвертый день Хуршеди Аламгир пригласила Султана Ибрагима, малику, Махи Зарафшан и их друзей в церковь, дабы показать великолепные росписи на стенах.

— У нас принято изображать на стенах церкви покойных шахов и членов их семей. Это делается для того, чтобы будущие правители помнили своих предшественников и учились у них доброму отношению к своим подданным.

Часть этой стены была сокрыта под занавесом. Там находились изображения Канияза и Хуршеди Аламгир. Султан Ибрагим попросил священника показать ему эти росписи, и когда тот исполнил его просьбу, присутствующие, взглянув на портрет Хуршеди Аламгир, пришли в восхищение.

— О Ибрагим! — вздохнула малика. — Я никогда еще не видела подобной красавицы!