Люй Бувэй - Вёсны и осени господина Люя (Люйши чуньцю)

Обратимся к анализу содержания памятника, руководствуясь главным образом тем, что мы имеем дело с многоплановым текстом.

Первый его план составляют "Полунные указы", известные и по другим источникам, как "Юэлин" в "Лицзи" ("Книга обрядов") и "Шицзэ" в "Хуайнаньцзы". Весьма сходаый материал лежит также, по всей видимости, и в основе сороковой главы "Гуаньцзы".

Как мы видели, композиция "Двенадцати замет" вообще и "Полунных указов" в частности определяется числовыми комплексами, важнейший из которых, двенадцать, соответствует числу лун в годовом цикле. Организованные по три, луны составляют времена года. Четыре времени года в сочетании с так называемым центром дают число пять, символизирующее пять стихий. Для того чтобы разобраться во взаимоотношениях этих величин, необходимо ознакомиться с материалом, наполняющим числовые клише.

Год, по "Люйши чуньцю", начинается в тот момент, когда "солнце в Инши" [34] См. наст, изд., с. 71. , а заканчивается, когда "солнце в Уню" [35] См. там же, с. 171. . Между этими двумя моментами солнце совершает свой путь в зодиакальной плоскости, последовательно проходя двенадцать зодиакальных созвездий. Этот солнечный круг, разбитый на двенадцать равных частей, и будет представлять собой физическое, так сказать, "тело" времени.

Границы частей — "заметы" — увязаны с определенными созвездиями, кульминирующими на закате и на рассвете, переход из одной луны в другую сопровождается также сменой тональности из двенадцатиступенного звукоряда. Каждые три луны составляют время года, также снабженное определенным набором атрибутов: парой циклических знаков из "небесных пней", нотой из пятиступенного звукоряда, числом, символизирующим одну из пяти стихий; кроме того, у каждого времени года свой вкус и запах, также соотнесенные с пятью стихиями, а также один из пяти внутренних органов, предназначенный для принесения в жертву в первую очередь, в определенном месте, тоже символизирующем ту или иную стихию. Помимо этого каждым временем года "заведуют" свой собственный предок-бог и дух, — через них осуществляется символическая связь с определенной стороной света, или центром, так как каждый из них понимается как владыка определенного направления.

В схеме в целом осуществлена попытка объединения временных и пространственных категорий в единой космогонической системе, однако этой системе присущи известные погрешности, связанные с числовым несовпадением набора стихий и времен года: на четыре времени года приходится пять стихий, что вызывает необходимость введения пространственной категории "центра", для которой невозможно найти какие-либо временные атрибуты. В данном случае, хотя авторы и стремились подчинить всю вышеописанную символику идее изменения мира во времени и с этой целью поставили во главу угла символику лунно-солнечного цикла, влияние комплекса пяти стихий, изначально связанного не столько со временем, сколько с пространством, привело к нарушению логики целого, с чем нам придется столкнуться по мере прочтения текста.

В данный момент, считая вслед за авторами "Люйши чуньцю", что ход событий на земле осуществляется в соответствии с ходом солнца на небе, проследим за земными делами, как они изложены в "Полунных указах".

Так, за время, проходящее, так оказать, от первой до второй "заметы", "восточные ветры растапливают лед, твари пробуждаются от зимней спячки, рыбы поднимаются ко льду, выдры приносят в жертву рыбу, дикие гуси тянутся к северу" [36] Там же, с. 71. . За время, проходящее от второй до третьей "заметы", "начинаются дожди, цветут персики и сливы. Поют иволги. Ястребы оборачиваются горлицами" [37] Там же, с. 79. . В следующей луне "расцветает тунг. Хомячки оборачиваются перепелами. На небе радуга, на воде ряска" [38] Там же, с. 88. . Таковы приметы, соответствующие первому времени года — весне.

Летом соответственно "квакают лягушки, выползают червяки; разрастаются тыквы, осот в цвету" [39] Там же, с, 98. ; "приходит малая жара, появляются богомолы, поет сорокопут; больше не слышно пересмешника" [40] Там же, с. 107. , "начинают дуть холодные ветры, под стрехой заводится сверчок, ястребы учатся охотиться, сопревшая трава оборачивается светлячками" [41] Там же, с. 117. .

Осенью "приходят прохладные ветры, выпадают белые росы. Поют зимние цикады, ястребы приносят в жертву птицу. Приступают к смертным казням" [42] Там же, с. 126. , "рождаются холодные ветры. Прилетают дикие гуси, улетают ласточки. Все птицы собираются в стаи, готовясь к отлету" [43] Там же, с. 135. , "прилетают дикие гуси. Кулик глубоко заходит в воду и оборачивается ракушкой. Хризантема цветет желтыми цветами. Шакал приносит в жертву зверя и бьет птицу" [44] Там же, с. 144. .

Зимой "воды начинают замерзать; землю сковывает холод. Фазан вступает в большую воду, оборачивается устрицей. Радуга прячется, ее не видно" [45] Там же, с. 153. , "лед становится твердым; земля начинает трескаться. Умолкают ночные птицы. Тигры начинают ходить парами" [46] Там же, с. 162. , "гуси летят на север. Сороки вьют гнезда. Фазан кричит. Самка фазана высиживает птенцов" [47] Там же, с. 172. .

В этом перечислении различных природных явлений, характерных для той или иной луны, очевидно использование народных примет, некогда заменявших календарь. Единственное исключение — смертные казни, явно относящиеся к миру не природы, а человека, но здесь они привязаны к первой осенней луне, когда "ястребы приносят в жертву птицу", и вступает в силу жестокая стихия металла. Впрочем, не исключено, что здесь имеет место и путаница, допущенная при переписке.

Все прочее в "Полунных указах" связано с деятельностью человека, представленного главным образом фигурой "сына неба", властелина мира, власть которого ограничена, как мы увидим, лишь "властью" неба-отца.

Первые действия "сына неба", с которыми мы встречаемся в тексте, носят ритуальный характер и связаны с изменением его местопребывания в своих палатах в каждой луне и смене одеяния, убранства и экипажа, а также вкушаемых блюд и утвари в каждое время года и в момент, который теоретически соответствует "центру".

Так, в первой луне весны "сын неба" поселяется в "левых покоях Цинъяна" [48] См. там же, с. 71. , затем в следующей луне переходит в собственно храм "Таймяо Цинъяна" [49] См. там же, с. 79. и, наконец, третью весеннюю луну проводит в "правых покоях Цинъяна" [50] См. там же, с. 88. . Летом "сын неба" живет последовательно в левых [51] См. там же, с. 98. , средних (Таймяо) [52] См. там же, с. 107. и правых [53] См. там же, с. 117. покоях "Минтана". Затем в связи с тем, что наступает "владычество" стихии земли, т. е. "центра", он в третьей луне лета переселяется в "Тайши храма Таймяо" [54] См. там же, с. 118. , т. е. в центральные покои всего комплекса. Осенью "сын неба" живет последовательно в левых [55] См. там же, с. 126. , средних (Таймяо) [56] См. там же, с. 135. и правых [57] См. там же, с. 144. покоях Цзунчжана; зимой пребывает соответственно в левых [58] См. там же, с. 153. , средних (Таймяо) [59] См. там же, с. 163. и правых покоях Сюаньтана [60] См. там же, с. 172. . Затем цикл, естественно, повторяется в новом году.