Софокл - Антигона

Конечно, знала; всем он ведом был.

Как же могла закон ты преступить?

450 Затем могла, что не Зевес с Олимпа
Его издал, и не святая Правда,
Подземных сопрестольница богов.
А твой приказ-уж не такую силу
За ним я признавала, чтобы он,
Созданье человека, мог низвергнуть
Неписанный, незыблемый закон
Богов бессмертных. Этот не сегодня
Был ими к жизни призван, не вчера:
Живет он вечно, и никто не знает,
С каких он пор явился меж людей.
Вот за него ответить я боялась
Когда-нибудь пред божиим судом,
А смертного не страшен мне приказ.
Умру я, знаю. Смерти не избегнуть,
460 Хотя б и не грозил ты. Если жизнь
Я раньше срока кончу — лишь спасибо
Тебе скажу. Кто в горе беспросветном
Живет, как я, тому отрадой смерть.
Нет, не в досаду мне такая участь.
Но если б брата, что в одной утробе
Со мной зачат был — если б я его,
Умершего, без чести погребенья
Оставила — вот этой бы печали
Я никогда осилить не смогла.
Ты разума в словах моих не видишь;
Но я спрошу: не сам ли неразумен,
470 Кто в неразумии корит меня?

Отца мятежного мятежный дух
В тебе живет: не сломлена ты горем.

(Антигоне)

Ну, так узнай: чем круче кто в гордыне,
Тем ближе и падение его.
Пусть раскалится в огненном горниле
Железа сила: будет вдвое легче
Его ломать и разбивать тогда.
И пылкого коня лихую удаль
Узда смиряет малая: не след
Кичиться тем, кто сильному подвластен.

Что ж нам о ней поведать? Провинилась
480 Уж в первый раз сознательно она,
Когда закон, известный всем, попрала;
Теперь же к той провинности вторую
Прибавила она, гордяся делом
Содеянным и надо мной глумясь.
Не мужем буду я — она им будет —
Коль власть мою ей в поруганье дам.
Нет; будь сестры она мне ближе, ближе
Нам всем родного домового Зевса: [12] …домового Зевса… — В подлиннике речь идет о Зевсе ἑρκεῖος — покровителе очага, стоящего посреди двора, обнесенного оградой. Почитание такого «приочажного» Зевса было символом прочности семейных связей.
Они с Исменой не избегнут кары,
И кары строгой. Обе виноваты:
490 Они вдвоем обдумали тот шаг.

Вы, позовите мне сюда Исмену.
Я только что ее в покоях видел
Безумною от крайнего волненья.
Да, кто во тьме недоброе замыслит,
В своей душе предателя взрастит;
Но хуже тот, кто, пойманный с поличным,
Прикрасы слов наводит на вину.

Ты кару ищешь мне сильнее смерти?

Нет, этого достаточно за все.

Зачем же ждать? Мне речь твоя противна;
500 Не примирюсь я с нею никогда.
Так и тебе не по сердцу мой подвиг. —
И все ж — могла ли я славнее славу
Стяжать, чем ныне? Я родного брата
Могилою почтила.

Если б страх
Язык им не сковал, они б признались
Что мыслями со мною заодно.
Завидна жизнь царей: они лишь могут
И говорить, и делать, что хотят.

Ужели всех кадмейцев ты умнее?

Спроси у них — пусть разомкнут уста.

510 Не стыдно ль мыслить розно ото всех?

Почтить родного брата — не позорно.

А тот не брат, что с ним в бою сразился?

О да, и он: одна и та же кровь.

За что ж его ты оскорбила тень?

Меня покойный не осудит, знаю.

Как? Нечестивца ты сравняла с ним!

Погиб мой брат, а не какой-то раб.

Погиб врагом, а тот спасал наш город!

И все ж Аида нерушим закон.

520 Нельзя злодеев с добрыми равнять!

Почем мы знаем, так ли там судили?

Вражда живет и за вратами смерти!

Делить любовь — удел мой, не вражду.

(указывая на землю)

Ступай же к ним и их люби, коль надо;
Пока я жив, не покорюсь жене!

Посмотрите: Исмена у входа, друзья!
Сердобольные слезы [13] Сердобольные слезы… — Как видно, Исмена появлялась в другой маске, чем та в которой она выступала в прологе. Теперь на маске были обозначены кровавые полосы — знак того, что, горюя о сестре, она ногтями разодрала в кровь щеки. текут из очей;
Ее щеки в крови; над бровями печаль,
Словно туча, нависла, горячей струей
530 Молодой ее лик орошая.

(Исмене)

А, это ты в тени укромной дома
Змеей ползучей кровь мою точила,
И я не ведал, что рощу две язвы,
Две пагубы престола моего!
Скажи мне ныне: признаешь себя ты
Сообщницей в том деле похорон,
Иль клятву дашь, что ничего не знала?

Коли она призналась — то и я.
Ее вину и участь разделяю.

Нет, не разделишь — Правда не велит:
Ты не хотела — я тебя отвергла.

540 Но ты несчастна — и в твоем несчастье
Я не стыжусь быть дольщицей беды.

Любовь не словом дорога, а делом;
О деле ж знает царь теней, Аид.

О, не отталкивай меня! Мы вместе
Умрем и смертью мертвого почтим.

Ты не умрешь. Чего ты не коснулась,
Своим не ставь; за все отвечу я.

Какая жизнь мне без тебя мила?

Спроси Креонта: он тебе опора.

550 К чему насмешки! Легче ли от них?

Верь, горше слез нас мучит смех такой.

Чем же утешу я тебя хоть ныне?

Себя спаси; тебе я жить велю.

О горе, горе! Жить с тобой в разлуке?

Ты жизни путь избрала, смерти — я.

Но я тебя отговорить пыталась.

Кто прав из нас, пускай рассудят люди.

Но в этом деле обе мы виновны.

Нет. Ты жива, моя ж душа давно
560 Мертва; умерших чтит моя забота.

Ума решились эти девы, вижу:
Одна — теперь, другая — с малых лет.

Да, государь, ты прав; врожденный разум
Со счастьем вместе покидает нас.

Впрямь, коли ты со злой влечешься к злу!

Мне жизнь не в жизнь с ней розно, государь.

Не говори ты «с ней»! Ее уж нет.

И ты казнить решил невесту сына?

Есть для посева и другие нивы!

570 Нет, коли все давно сговорено!

Дурной жены я сыну не желаю.

О Гемон, [14] О Гемон… — Ркп. традиция отдает этот стих и 574 Исмене; в первопечатном издании Альда Мануция ст. 572 был отдан Антигоне, и так поступают с тех пор многие издатели, движимые романтическими представлениями о любви Гемона и Антигоны; между тем, сама Антигона на протяжении трагедии об этом ни слова не говорит и, на наш взгляд, нет оснований менять ркп. атрибуцию реплик ни в 572, ни в 574 который отдают то хору, то все той же Антигоне. См. подробнее: Ярхо В. Н. Трагедия Софокла «Антигона». С. 77 сл. как не дорог ты отцу!

Его женитьба — не твоя забота.

И сына ты лишишь такой невесты?

Лишу не я: разлучница здесь смерть!

Как видно, казни ей не избежать.

Ты понял верно. Но довольно. Стража!
Домой их уведите… Да, еще:
Двух женщин этих под охраной верной
Держать, свободы не давать отнюдь:
580 И смельчаки не презирают бегства,
Коль сознают, что смерть недалека.