Рамон Льюль - Книга о любящем и возлюбленном

288. «Скажи, безумец, в чем заключается мудрость?» Ответил: «В набожности и вере, по ступеням которых разум восходит к осознанию таинств моего Возлюбленного». — «А в чем заключаются набожность и вера?» Ответил: «В моем Возлюбленном, который озаряет веру и воспламеняет набожность».

289. Спросили Любящего, что весомее: осуществимость или неосуществимость. Ответил: «Осуществимость весомее в творении, а неосуществимость — в Возлюбленном, ибо осуществимость соответствует замыслу, а неосуществимость — реальности».

290. «Скажи, безумец, что весомее: многообразие или соответствие?» Ответил: «За исключением самого Возлюбленного, многообразие весомее во множестве, а соответствие — в единстве. Но в самом Возлюбленном нет разницы между многообразием и единством». [25] «Скажи, безумец, что весомее ~ нет разницы между многообразием и единством». — Метафора 290 — одно из ста утверждений Льюля, помеченных доминиканцем-инквизитором Н. Эймерихом как «еретические».

291. «Скажи, влюбленный, к чему стоит стремиться?» Ответил: «К тому, что чуждо устремлениям этого мира и низким помыслам тщеславных влюбленных, к недостойным целям устремляющихся».

292. «Скажи, безумец, встречал ли ты умалишенного?» Ответил, что он знает одного епископа, у которого много серебряных кубков, блюд и тарелок, а в покоях его много одеяний и роскошное ложе, и сундуки его ломятся от денег; но мало бедняков стучится в двери его дома.

293. «Скажи, безумец, знаешь ли ты, что есть предательство?» — «Мысли о подлости». — «А что есть преданность?» — «Трепет перед моим Возлюбленным, порожденный благочестием и застенчивостью, трепещущей от людской хулы». — «А что есть высокая честь?» — «Размышлять о моем Возлюбленном, мечтать о нем и чествовать его».

294. Муки и страдания, которые претерпевал Любящий от любви, внесли в его душу сомнение и смуту; и воззвал к нему Возлюбленный своими достоинствами и надеждами, объяснив ему, что мало он знал о любви, коль скоро зависел он от радостей и печалей. И зарыдал Любящий, и раскаялся, и просил Возлюбленного вернуть ему свою любовь.

295. «Безумец, скажи, что есть любовь?» Ответил, что любовь это сила, ввергающая свободных в рабство, а рабам дарящая свободу. Неясно лишь, чему любовь отвечает больше, свободе или неволе.

296. Окликнул Возлюбленный Любящего, и ответил на его зов Любящий: «Чем могу я служить тебе, Возлюбленный, очи моих очей, дума моих дум, совершенство моих совершенств, любовь моей любви и, наконец, основа моих основ?»

297. «Возлюбленный, я иду к тебе и с тобой, ибо зовешь меня. Иду созерцать созерцание, в твоем созерцании созерцая. В твоей добродетели пребываю, благодаря твоей добродетели иду, черпая в ней свою добродетель. Славлю тебя во славу тебе, тем самым себя прославляя, в славословиях тебе, которыми надеюсь заслужить вечную славу в благословении твоего благословения, в котором ниспослано мне благословение моих благословений». [26] «Славлю тебя во славу тебе, тем самым себя прославляя, в славословиях тебе ~ в котором ниспослано мне благословение моих благословений». — К сожалению, если еще можно попытаться передать игру слов, присутствующую в оригинале, то игра смыслов неизбежно теряется, так как каталонское слово «salutacio» одновременно означает «приветствие», «славословие», «здоровье» и «спасение души».

298. «Недосягаем ты, Возлюбленный, в своей недосягаемости, к которой благодаря тебе влекутся мои чувства, увлеченные влечением к недосягаемому, увлекающим разум мой воспоминаниями, влекомыми вовлеченностью в тебя, дабы познать твои достоинства и дабы любовное влечение овладело чувствами, а памяти было ниспослано высочайшее воспоминание».

299. «Возлюбленный, ты слава моей славы, и своей славой ты прославляешь, славя, мою славу, слава которой — в твоей славе. Благодаря этой твоей славе оборачиваются для меня славой как муки и страдания, ниспосланные мне, дабы пекся я о твоей славе, так и радости и сладкие грезы, даруемые твоей славой».

300. «Возлюбленный, в темнице любви заточен я любовью любованья тобой, возлюбив твою любовь, в твоей любви, твоей любовью. Ибо нет в тебе ничего, помимо любви, в которой я обречен на одиночество, взлелеянный твоей любовью и твоим величием. Ибо одинок ты в моем одиночестве, одиноком наедине со своими мыслями, дабы твое одиночество, одинокое в отдавании почестей, нашло бы меня одиноким и готовым чтить его достоинства, не опасаясь, что одиноким застанут меня нечестивые со своей любовью».

301. «Возлюбленный, ты утешение моего утешения, ибо утешает оно и ободряет, утешая, мои горькие думы, — утешение в моих печалях и невзгодах, алчущих твоего утешения, ибо не одаряешь ты своим утешением невежд, но и ведающих о твоем утешении не поддерживаешь в их стремлении возвеличивать твое величие». [27] «Недосягаем ты, Возлюбленный, в своей недосягаемости ~ в их стремлении возвеличивать твое величие». — Метафоры 298—301 — достаточно частый у Льюля образец «плетения словес», виртуозной игры слов и лексических изысков, представляющих собой отголосок его увлечения провансальской лирикой; убедительное доказательство того факта, что трубадур Христа щедрой рукой черпал из сокровищницы ьоэзии трубадуров.

302. Жаловался Любящий Господу на своего Возлюбленного, а Возлюбленному жаловался на Господа. Спрашивали тогда Господь и Возлюбленный: «Что отличает нас, неотторжимых и неотличимых, друг от друга?» И ответил им Любящий и сказал, что отличает их милосердие Господа и претерпеваемые Возлюбленным муки.

303. Потерпел кораблекрушение Любящий в бескрайнем море любви и воззвал к своему Возлюбленному, который поддержал его муками, печалями, слезами, стонами, вздохами и невзгодами, ибо любовью и хвалой полнилось море.

304. Ликовал Любящий, сознавая, что существует его Возлюбленный, ибо, благодаря его бытию, изменилось все его существо, призванием которого отныне стало служение и прославление бытия его Возлюбленного, сущность которого ничем сущим на земле не может быть нарушена, оскорблена, искажена или приуменьшена.

305. «Возлюбленный, твое величие возвеличивает мои томления, мои печали и мои страдания; ибо столь велик ты, что величавым становится каждый, кто отдал тебе свои чувства, разум и волю; и твое же величие измельчает все то, что живет вопреки твоим достоинствам и твоим заветам».

306. «Во веки веков мой Возлюбленный возникает, возник и возникнет; и во веки веков мой Возлюбленный не возникает, не возник и не возникнет. И нет противоречия в этом противоречии, ибо вечен мой Возлюбленный и триедин».

307. «Един мой Возлюбленный, и в его единстве объединены единой волей все мои печали и мои надежды; любые единства и любые множества приемлет единство моего Возлюбленного; а множественность моего Возлюбленного приемлет любые множества и любые единства».