Рамон Льюль - Книга о любящем и возлюбленном

14. Так же как у судейских, лекарей и клириков есть ученые книги и посещают они лекции и обучаются своим наукам, и в рыцарском ордене было бы недостаточно лишь на практике обучать оруженосца заботиться о коне, служить своему господину, ратоборствовать вместе с ним и прочее, но желательно было бы обучать рыцарской науке в специальных школах, и чтобы наука эта была описана в книгах, и чтобы она преподавалась, подобно иным наукам, и чтобы сыновья рыцарей сначала обучались бы азам рыцарской науки в школах, а затем становились оруженосцами и следовали за рыцарями в их походах.

15. Если не будет недостатка в клириках и в рыцарях, все будет в порядке и с остальными людьми; ибо благодаря клирикам они проникаются благочестием и любовью к Господу, а благодаря рыцарям остерегаются совершать преступления друг против друга. Отсюда следует, что если клирики, совершенствуясь в своем деле, посещают школы, где в их распоряжении имеются учителя и науки, и если столько наук изложено в письменном виде, вопиющей несправедливостью по отношению к рыцарской науке является тот факт, что она не удостоена до сих пор чести быть оформленной в виде доктрины для преподавания в школах, [41] ...быть оформленной в виде доктрины для преподавания в школах... — Одной из задач, которую ставил перед собой Льюль, и было написание трактата, способного служить этой цели. подобно иным наукам. Исходя из всего вышеизложенного, автор этой книги обращается к королю и его придворным, собравшимся, чтобы воздать должное рыцарству, и просит он их воспользоваться его трудом к вящей славе рыцарского ордена, столь любезного Господу.

1. Обязанности рыцаря вытекают из тех целей и задач, которые перед рыцарским орденом поставлены. Отсюда следует, что если рыцарь не выполняет возложенных на него обязанностей, то он вступает в вопиющее противоречие как с орденом, так и с его предназначением, о котором выше шла речь; ввиду помянутого противоречия он не является истинным рыцарем, хотя бы он и носил это имя; подобный рыцарь достоин большего презрения, нежели ткач или трубочник, выполняющие свои обязанности.

2. Рыцарь обязан поддерживать и защищать святую католическую веру, ради которой Бог Отец послал своего Сына воплотиться через Пресвятую Деву Марию, Владычицу, и восславить веру, приняв многие унижения, страдания и мученическую смерть. Отсюда следует, что, подобно тому как Господь Бог возложил на клириков обязанность поддерживать святую веру Священным писанием и послушничеством, донося ее до неверных с таким пылом, чтобы те были готовы умереть за нее, Вседержитель обязал рыцарей силой оружия покорять и подавлять неверных, неустанно пытающихся разрушить Святую Церковь. Вот почему Господь и на этом и на том свете воздает должное рыцарям за то, что ревностно отстаивают они дело Божье и веру, которой мы все спасемся.

3. Рыцарь, верующий, но пренебрегающий обрядами, не имеет ничего общего с теми, кто крепок в вере, и подобен он тем, кого Господь наделил разумом, но кто ведет себя по своему разумению [42] ...но кто ведет себя по своему разумению... — В данном случае мы следуем списку, хранящемуся в Библиотеке Каталонии в Барселоне, не внося в него коррективы, ибо считаем вполне допустимым и отнюдь не абсурдным противопоставление «raho», т. е. разума, которым нас наделил Господь, и «de sa raho», т. е. «своеволия», стремления человека жить «по своему разумению», а не только «de desraho», т. е. «неразумно», как полагает, опираясь на другие списки, Альбер Соле. и безрассудно. Отсюда следует, что тот, кто верует, но склоняется к безверию, вознамерился спастись вне веры; тем самым надежды его коренятся в неверии, которое противно вере и спасению; и за свое неверие человек этот будет осужден на вечные муки.

4. Много возможностей открыты Господом людям, готовым служить ему. И все же самых почетных, самых достойных, самых заветных — две: священничество и рыцарство; вот почему священник и рыцарь должны быть связаны теснейшими узами дружбы. Отсюда понятно, что как клирик, действующий вопреки установлениям рыцарства, нарушает установления духовенства, так и рыцарь, действующий вопреки и во вред установлениям духовенства, призванного относиться с теплотой и участием к рыцарскому ордену, противостоит установлениям рыцарства.

5. Служение ордену заключается не только в том, чтобы быть преданными своему ордену, но и в том, чтобы быть преданными всем другим орденам. Поэтому преданность своему ордену и пренебрежение к чужому несовместимы с истинным служением, ибо по замыслу Всевышнего ордена находятся в согласии друг с другом. Отсюда следует, что как монах чужд своему ордену, если свой орден ему дорог, а чужой — нет, так и рыцарь чужд своему ордену, если свой орден ему дорог, а чужой ненавистен и отвратителен. Ибо если бы рыцарь, выполняя установления своего ордена, отторгал и уничтожал другой орден, получалось бы, что Господь и орден противны друг другу, что невозможно.

6. Обязанности рыцаря настолько благородны, что все рыцари должны были бы быть владетельными сеньорами; беда лишь, что на всех рыцарей владений не хватит. Подобно Творцу, который всему является господином, император должен быть рыцарем и господином для всех рыцарей; однако один он всеми рыцарями управлять не имеет возможности, поэтому помогать ему управлять рыцарским орденом должны монархи, которые, также будучи рыцарями, уступали бы ему по положению. Вассалами же монарха должны быть графы, кондоры, инфансоны [43] Вассалами же монарха должны быть графы, кондоры, инфансоны... — Речь идет о дворянских достоинствах в средневековой Каталонии. При этом разница между ними состояла в том, что присвоение титулов кондора и инфансо-на было прерогативой графов. и иные ступени в иерархии рыцарства; ниже всех располагаются рыцари-однощитники, [44] ...ниже всех располагаются рыцари-однощитники... — Рыцарь-однощитник — представитель особой категории феодалов, обладавших лишь конем и оруженосцем. В обстановке феодальных войн и крестовых походов рыцари-однощитники становились все многочисленнее, участвуя в самых разнообразных авантюрах как у себя на родине, так и за ее пределами, в различных уголках Средиземноморья. находящиеся в подчинении вышеперечисленных категорий рыцарства.

7. Явным умалением величия, мудрости и власти Господа Бога, которому одному лишь дано править и владеть всем сущим, было бы наделение какого-либо рыцаря правом по собственной воле управлять всеми людьми, обитающими на нашей земле, ибо будь это так, величие, власть и мудрость Господа Бога не были бы столь безусловными. Вот почему Господь распорядился так, чтобы человечеством управляло немалое число рыцарей. Отсюда следует, что монарх или король, назначающие прокураторами, викариями и судьями людей, не имеющих чести быть рыцарями, наносят ущерб рыцарству, ибо у рыцаря, благодаря его предназначению, больше оснований, чем у кого бы то ни было, править людьми; ведь не секрет, что люди питают к нему, благодаря его высоким обязанностям, большее уважение, нежели к тем, кто этой чести не удостоен. Он наделен душевным благородством, свойственным ему как представителю своего ордена, а благодаря душевному благородству он меньше других предрасположен к злобе, к низким и подлым поступкам.