. . - Норвежские народные сказки

— Да, отличная дудочка, — сказал король. — Я понимаю, что даром ты её не отдашь. Но я король и во всем поступаю по-королевски: я даю тебе за эту дудочку тысячу талеров.

— Тысяча талеров это, конечно, не мало, но для такой дудочки и тысяча талеров цена небольшая. Ну да вот что: видите, там на лугу пасётся белая лошадь?

— Конечно. Это моя королевская лошадь. Если ты хочешь, я дам тебе её в придачу.

— Нет уж, оставьте её себе. А я хочу вот что: дайте мне тысячу талеров и поцелуйте эту лошадь, тогда дудочка будет ваша.

Король был очень смущён.

— Послушай, Эспен, нельзя ли придумать какое-нибудь другое условие?

— Нет, ни на что другое я не согласен, — сказал Эспен и лениво зевнул.

— Ну, а можно мне поцеловать лошадь через шёлковый платок?

— Через платок? — Эспен задумался. — А он королевский?

— Ну, конечно, королевский. Он мой, а я — король, значит, платок королевский.

— Ладно, на это я согласен. Целуйте через платок.

И вот — вы только представьте себе! — король подошёл к лошади, накрыл ей морду своим королевским платком и звонко чмокнул лошадь три раза.

После этого он отсчитал Эспену тысячу талеров, взял дудочку, положил её в кошелёк, кошелёк положил в карман, а карман застегнул на пуговицу. И не на какуюнибудь, а на королевскую, потому что у короля даже пуговицы королевские.

Вернувшись в замок, король позвал королеву, принцессу и фрейлину, расстегнул карман, вынул оттуда кошелёк, раскрыл его — и что же вы думаете? — дудочки в нём как не бывало.

Это было уж слишком!

Король так рассердился, что решил немедленно казнить Эспена.

Королева была совершенно согласна с королём, а это случалось не так уж часто.

И вот, когда вечером Эспен привел стадо в замок, король сказал ему, что сегодня его казнят.

Эспен очень удивился.

— Это несправедливо, — сказал он. — Я исправно пас заячье стадо, и теперь вы должны не казнить меня, а отдать мне в жёны свою дочь.

— Пустяки, — ответил король, — сказал казню, значит, казню. Я король, и моё королевское слово неизменно. Разве вот что: если ты сумеешь наговорить целую бочку лжи, да так, чтобы ложь через край потекла, тогда я тебя, пожалуй, помилую.

— Ну, это проще простого! — сказал Эспен. — Прикажите только выкатить бочку.

И он стал рассказывать обо всём, что с ним было: как он пошёл наниматься в пастухи, как встретил на дороге старуху, которая прищемила себе нос, как он помог ей вытащить нос и в награду за это получил волшебную дудочку.

Все очень смеялись над небылицами, которые сочинял Эспен.

— И вот, — рассказывал Эспен, — пришла ко мне первая фрейлина королевского двора и стала просить эту дудочку. Ей так хотелось получить эту дудочку, что она даже согласилась прислуживать мне и сняла с меня сапоги — сперва левый, потом правый!

— Неправда! — закричала фрейлина.

И все придворные закричали:

— Неправда!

— Ну, может быть, сперва правый, а потом левый! — сказал Эспен.

— Неправда! Неправда! Он всё лжёт! — кричала фрейлина чуть не плача.

— Да ведь мне и велено говорить неправду, — сказал Эспен. — Целую бочку надо наполнить ложью! Слушайте-ка лучше, что было дальше. На другой день явилась ко мне принцесса. Чтобы получить волшебную дудочку, ей пришлось набить и раскурить мне трубку…

— Это ложь! Как ты смеешь! — закричала принцесса.

— Ну конечно, ложь, — сказал Эспен. — Правдой бочку не наполнишь, вот я и плету невесть что… А потом пришла ко мне сама королева…

— Кажется, бочка уже совсем полна, — сказала королева, с беспокойством погляывая на Эспена.

— Э, нет, еще далеко не с верхом, — сказал король.

— Ну, раз не с верхом, надо ещё врать, — сказал Эспен. — Так вот, пришла ко мне сама королева. Торговалась она и рядилась, словно на базаре, и всё-таки пришлось ей выложить триста талеров и вычистить мне куртку.

Все придворные так и замерли, а Эспен как ни в чём не бывало спросил:

— Ну, как там — полна уже бочка?

— Полна, совсем полна, — поспешно сказал король.

— Нет, нет, еще не с верхом, — решительно сказала королева.

Эспен почесал затылок.

— Что бы мне ещё придумать? А, знаю!

После всех пришёл ко мне король. А как раз в это время на лугу паслась его белая лошадь…

— Стой! Стой! — закричал король. — Не видишь, что ли, ложь через край льёт!..

Так и пришлось королю отдать принцессу за простого пастуха, да в придачу ещё подарить половину королевства, чтобы жил там Эспен Лежебока как ему вздумается, а на его королевскую половину и не заглядывал.

Жил-был Плут. Он только и делал, что плутовал, хитрил, обманывал, лукавил, одним пускал пыль в глаза, других обводил вокруг пальца, третьих водил за нос, словом, никому не давал покоя.

А правил той страной король, который и вовсе ничего не делал.

Как-то раз шёл Плут по дороге и встретил короля.

— Куда ты идёшь, Плут? — спрашивает король.

— Да вот ищу, кого бы обмануть.

— А ну-ка, обмани меня! Что, берёшься?

— Куда там! — говорит Плут. — Шуточное ли дело — обмануть самого короля! А я к тому же самые свои лучшие плутни оставил дома.

— Ну так сходи за ними. Очень хочется мне посмотреть, такой ли ты ловкий плут, как говорят люди. Ну, ступай, ступай, а я тебя здесь подожду.

— Боюсь, долго вашему величеству придётся ждать. Хожу-то я не так быстро, как плутую.

— А я тебе дам своего коня и седло, — сказал король.

— Да я и сесть-то на коня не умею. Конь ведь не пень!

Но королю очень уж хотелось, чтобы Плут показал ему свои плутни.

— Мои слуги подсадят тебя, — сказал король, — ну а там уж ты как-нибудь доедешь!

Плут почесал затылок, подумал и сказал:

— Ладно, так и быть, подсадите!

Кое-как влез Плут на коня и затрусил по дороге.

Ну и потешалась же королевская свита, глядя ему вслед! А король — тот прямо до слёз смеялся. Да и было над чем! Плут дрыгал ногами, размахивал руками, заваливался то на один бок, то на другой — вот-вот свалится, только неизвестно, на какую сторону.

Но едва только он скрылся с королевских глаз, как сразу дело пошло у него на лад: он хорошенько уселся в седле, пришпорил коня и во весь опор поскакал в город, словно он украл коня и за ним гналась погоня. И это было не далеко от правды, потому что в городе он продал королевского коня вместе с королевским седлом, а сам вернулся домой пешочком, но зато с кошельком, доверху набитым монетами.

Между тем король всё прохаживался взад и вперёд по дороге, поджидая Плута с его плутнями. То и дело он принимался смеяться, вспоминая, как Плут переваливался с боку на бок, сидя в седле. Ну прямо мешок с песком, а не наездник!

Однако время шло, а Плут не возвращался.

Вот уже солнце скрылось за лесом, стало совсем темно, а Плута всё нет и нет.