Томас Мэлори - Смерть Артура. Книга 1

— Мы согласны исполнить вашу волю. Но какое имя назвать нам, как сказать, кем мы присланы?

— Скажите, что послал вас рыцарь, отряженный за оленем.

— А как ваши имена? — сказал Гавейн.

— Сэр, мое имя Сорлуз-Лесовик, — отвечал старший.

— А мое, — отвечал меньший, — Бриан-Лесовик.

С тем они с ним простились и отправились ко двору короля.

Гавейн же продолжил свой путь.

Преследует он оленя по голосам гончих и вдруг видит: впереди большая река. Олень переплыл ее. Только собрался было сэр Гавейн последовать за ним, как появился на том берегу рыцарь и сказал ему:

— Сэр рыцарь, не переплывай через эту реку вслед за оленем, а переплывешь, так будешь биться со мной.

— Из-за такой малости, — отвечал сэр Гавейн, — не откажусь от подвига, мне назначенного.

Взяли они свои пики и ринулись друг на друга что было мочи, и Гавейн сшиб его с коня и сказал ему, чтобы он сдавался.

— Нет, — отвечал ему рыцарь, — неправильно это, ибо, хотя ты взял надо мною верх в конном бою, я заклинаю тебя, доблестный рыцарь, спешиться и сразиться со мной на мечах.

— Назовите же мне ваше имя, — сказал сэр Гавейн.

— Сэр, мое имя — Алардин-с-Внешних-Островов [11] Внешние острова — этим названием во времена Мэлори чаще всего обозначали острова Оркней и Уайт. .

Тут загородились они щитами и ударили мечами, но сэр Гавейн с такой силой обрушил меч на его шлем, что рассек ему череп, и упал тот рыцарь мертвый.

— Ого, — молвил тут Гахерис, — вот это могучий удар для молодого рыцаря.

Как Олень был загнан в замок и там убит, и как Гавейн убил даму

И поехали сэр Гавейн и Гахерис дальше в погоню за белым оленем и выпустили на него еще три пары гончих. Так загнали они оленя в какой-то замок и там, в главном зале, убили его. Но тут вышел из внутренних покоев рыцарь с обнаженным мечом в руке и убил двух собак на глазах у сэра Гавейна, остальных же, размахивая мечом, выгнал из замка. А возвратившись, сказал так:

— О, мой белый олень, как горестно мне, что ты мертв! Ведь тебя подарила мне моя госпожа. Плохо я берег тебя, но за смерть твою отплачу жестоко, если только буду жив.

Тут удалился он в свои покои, надел доспехи, вооружился и вышел, готовый к бою. Говорит ему сэр Гавейн:

— Зачем убили вы моих собак? Ведь они лишь сделали то, что положено им по природе, и лучше бы вам выместить злобу на мне, чем на бессловесной твари.

— Правду ты говоришь, — отвечал рыцарь. — Я выместил обиду на твоих псах, но отплачу тебе, прежде чем ты покинешь этот замок.

Тогда сэр Гавейн спешился, загородился щитом, и разили они друг друга с такой силой, что раскололи щиты, рассекли шлемы, разрубили кольчуги, и кровь струилась у них по ногам. Но под конец так ударил сэр Гавейн, что тот рыцарь рухнул на землю и вскричал, прося о пощаде, и сдался ему, умоляя, чтобы, как благородный рыцарь, он пощадил ему жизнь.

— Нет, ты умрешь, — ответил сэр Гавейн, — за то, что убил ты моих собак.

— Я возмещу урон, — сказал рыцарь, — по мере сил моих.

Но сэр Гавейн слышать не хотел о пощаде и отстегнул ему шлем, дабы отрубить голову.

Но тут из покоев выбежала дама и упала, закрыв его своим телом, и Гавейн, по воле несчастного случая, отсек голову ей.

— Увы, — сказал Гахерис, — низкое и позорное это дело, и позора вам не смыть никогда. К тому же всегда следует даровать пощаду тем, кто просит о пощаде, ибо рыцарь, не ведающий милосердия, — недостойный рыцарь.

А сэр Гавейн так был потрясен смертью этой прекрасной дамы, что себя не помнил. Он сказал рыцарю:

— Вставай, я дарую тебе пощаду.

— О нет! — отвечал рыцарь, — мне не надобно теперь от тебя пощады, ибо ты подло убил мою возлюбленную и мою даму, которую я любил больше всего на свете.

— Я горько сожалею об этом, — сказал сэр Гавейн, — ведь удар мой предназначался тебе. Но теперь надлежит тебе отправиться к королю Артуру и поведать ему обо всем, что приключилось с тобою и как тебя одолел в поединке рыцарь, отряженный за белым оленем.

— Мне все равно, жить или умереть, — отвечал рыцарь.

Но наконец, под страхом смерти, он поклялся отправиться к королю Артуру, и сэр Гавейн велел ему одну убитую собаку положить на седло перед собою, другую же — сзади.

— Но прежде чем нам расстаться, назовите ваше имя, — сказал сэр Гавейн.

— Мое имя, — отвечал рыцарь, — Бламур Маризский.

И он поскакал в Камелот.

Как сэр Гавейн и Гахерис бились против четырех рыцарей и были побеждены, и как им была сохранена жизнь по просьбе четырех дам

А сэр Гавейн вошел в покои замка и устроился там на ночь и хотел было снять с себя доспехи.

— Что задумали вы сделать? — сказал Гахерис. — Неужели вы снимете здесь свои доспехи? Помните, что у вас в этом краю много врагов.

Едва только произнес он эти слова, как явились туда четверо рыцарей, вооруженные и в доспехах, и напали на сэра Гавейна со всей силою, говоря ему:

— О ты, новопроизведенный рыцарь, ты обесславил свое рыцарское звание, ибо рыцарь без милосердия — это рыцарь без чести. К тому же, на позор себе, отныне и до скончания века, ты убил прекрасную даму и потому не сомневайся: тебе самому еще будет великая нужда в милосердии, прежде чем ты расстанешься с нами.

И с тем один из них нанес сэру Гавейну сильный удар, и он едва устоял на ногах. В ответ поразил того жестоко Гахерис. То с одной стороны, то с другой нападали на них, так что жизнь сэра Гавейна и Гахериса была в опасности. А один, бывший там с луком, лучник, поразил стрелой сэра Гавейна в руку, чем причинил ему нестерпимую боль.

Но когда гибель их уже казалась неминуемой, явились туда четыре прекрасные дамы и стали просить у рыцарей пощады сэру Гавейну. И по просьбе дам они благородно даровали жизнь сэру Гавейну и Гахерису и взяли их пленниками. Горько сокрушались сэр Гавейн и Гахерис.

— Увы, — говорил сэр Гавейн, — рука моя причиняет мне нестерпимую боль, боюсь, как бы не остаться мне калекою.

Так, прежалостно, возносил он свои пени.

А рано поутру пришла к сэру Гавейну одна из тех четырех дам, слышавшая его жалобы, и сказала ему:

— Сэр рыцарь, как поживаете?

— Худо.

— Отчего так? Ведь это все ваша вина, — сказала дама, — ибо вы содеяли великую низость, убив женщину, и это ляжет на вас страшным позором. Но не короля ли Артура вы рыцарь?

— Да, — отвечал сэр Гавейн.

— А как ваше имя? — спросила дама. — Ибо вы должны назвать себя, прежде чем сможете уехать отсюда.

— Прекрасная дама, имя мое — сэр Гавейн, сын Лота, короля Оркнейского, а моя мать — сестра королю Артуру.

— Тогда, значит, вы — племянник короля, — сказала дама. — Ну вот что, — сказала она, — я заступлюсь за вас, и ради Артура вас отпустят к нему.