Корни Иггдрасиля

22Вынули сердце
живым у Хьялли,
кровавым на блюде
вынесли Гуннару.

23Молвил тут Гуннар,
предводитель мощных;
«Сердце вы резали
робкому Хьялли, —
сходно ли с сердцем
храброго Хёгни?
Лежит на блюде —
жалко дрожит,
лежало в груди
оно вдвое дрожа».

24Смехом Хёгни
смерть свою встретил,
дал сердце себе
живому иссечь —
кровавым на блюде
вынесли Гуннару.

25Гордо молвил Нифлунг,
Гуннар смелый:
«Дали вы мне сердце
доблестного Хёгни —
схоже ли с сердцем
хилого Хьялли?
Лежит на блюде —
и тут не дрожит,
лежало в груди
оно совсем не дрожа.

26Из очей людских ты, Атли,
исчезнешь скоро,
точно как сокровище
их очей сокрыто!
Мною одним
ныне утаен
Нифлунгов клад:
нет уж Хёгни!
Живы были мы оба —
жило сомненье,
ныне один я —
нет его боле!

27Распри рудою
Рейн овладеет,
славный поток —
наследьем Нифлунгов:
в водах пусть светятся
роковые обручья,
чем на запястьях
сиять у чада гуннов!»

28«Пленный связан!
подавайте телегу!»
и в ней далече
удила грызущий
смелого князя
к смерти влек.

29Шурин грозный,
над Глаумовой гривой
меж шипами битвы
полем ехал Атли.
Гудрун, родная
Гьюкунгам сестра,
слезы удержала,
уходя в палаты.

30«Тебе пусть будет, Атли,
Как Гуннару было;
часто ему клялся —
солнцем на полудне,
Сигтюра горою,
Брачным изголовьем
и Улловым обручьем!»

31В Пропасть живым
сбросили витязя
мужей толпа
к жалящим змеям.
Оплетали гады,
а Гуннар твердо
один по арфе
водил рукою —
звенели струны:
так должен страж,
щедрый вождь,
клад защищать!

32Быстро гнал Атли
к себе обратно
коня сторожкого
с урочища злодейства;
было за тыном
тесно от коней,
запевали песню,
возвратившись, вой.

33Вышла тут Гудрун,
вынесла для Атли
доброго злата блюдо —
долг платить по-княжьи;
«Подала я, воин, —
принимай в палату,
порадуйся мохнатым,
во мрак утекшим от Гудрун».

34Пиво зашумело —
потчует Атли,
гомон слышен громкий
гуннов сивоусых —
все вошли в палату,
уселись за беседу.

35Выплыла, ясноликая,
наливала вепрям [149] Вепрь — поэтическое наименование конунга, князя.
бранная диса,
выбирала брашно
побледнелым, нехотя, —
и Атли проклинала:

36«Это сыновей твоих,
Атли меченосный,
кровоточащее сердце
с медом съел ты!
Сваришь, князь, ты в брюхе
роковое брашно,
что сожрал на празднике —
тем испразднишься!

37Ни Эрпа, ни Эйтиля
не позовет ныне Атли
пивом утоленный
к отчим коленам,
с княжего престола
ему не стать увидеть
золота взращенного,
изощренных копий, —
ни коней ведущих,
ни в седле сидящих».

38Гул прошел по скамьям
гуд разнесся бранный,
кричат из-под плащей,
плачут чада гуннов,
лишь Гудрун сухоглаза —
не могла оплакать
медвежье-крепких братьев
и кровных своих детищ,
юных, несмышленных,
что зачала от Атли.

39Гусебелая [150] Гуси считались священными птицами; ср. строфу 16 «Первой Песни о Гудрун». как по полю
рассыпала злато,
красными обручьями
одаряла челядь,
темна растилась доля,
руда светла лилася, —
другая ввек не тратила
толикого богатства.

40Мало Атли понял —
сильно он упился,
не носил оружия,
Гудрун не стерегся;
игры прежде лучше,
ласковей бывали,
бывало, обнимались
пред мощными гостями!

41Рукою, смерть несущей,
кованым жалом
ложе окровавила,
щенков отдав на волю;
в дверь она пустила
(дворню разбудивши)
головней пылающей —
платой за братьев!

42Предала пожару
тех, кто был в палате,
кто прискакал из Мюрквида,
Гуннара умучив.
Вперед упали балки,
капища курились —
Будлунгов дом
и щитоносные девы
сгорели безвременно
в огне горячем.

43Сказано довольно!
воин-дева ныне
отмстить не посмеет
так за братнюю смерть!
Прекрасная Гудрун
знаменитым гибель
трем вождям доставила —
тут смерть ее настигла.

1Так оно деялось,
дело злое,
в час плача альвов
(печаль приходит
и к людям поутру,
лютые мысли,
скорби прежние,
к ратным детям)

2не вчера,
не сегодня
(минуло время
с тех пор немалое),
не древле то было,
но в задревние годы
здесь Гудрун взывала,
рожденная Гьюки,
к сынам об отмщении
за дщерь ее Сванхильд:

3«Была сестра у вас,
прозваньем Сванхильд,
ее под копыта
черным и белым
на дороге рати
Ёрмунрекк бросил,
серым походным
готским коням.

4Горе вам, горе,
конунговы дети!..
В живых только вы
из моих родовичей,

5совсем одна я —
на юру осина,
без родни осталась,
что сосна без веток,
счастье улетело —
с дерева листья,
ветром унесенные
в день ненастный».

6Тут храбрый духом
ей Хамдир молвит:
«Гудрун, не ты ли
винила Хёгни,
когда сон Сигурда
пресек убийца,
когда на ложе
(они же смеялись)

7сине-белые платы,
тобою тканные,
кровью мужа
насквозь промокли,
и, безутешная,
над телом Сигурда
ты сидела, над мертвым, —
а всему виной Гуннар [151] В других эддических песнях рассказывается, что Сигурда убил Готторм, младший брат Гуннара и Хёгни. .

8Отплатила ты Атли:
заколола ты Эрпа
и убила Эйтиля —
себе же на горе;
берегись, подымая меч
на другого,
клинок смертоносный
на тебя ж обернется».

9Тут молвил Сёрли —
был он разумен:
«Мне с матерью нашей
невместно спорить,
но, как мне кажется,
не все вами сказано;
чего ищешь ты, Гудрун?
или слез тебе мало?

10Сынов оплакала
и братьев с ними
и всех своих близких,
полегших в распре;
и нас ты, Гудрун,
внедолге оплачешь,
коль скоро навстречу смерти,
коней оседлав, поедем!»

11Вот из усадьбы,
распалясь, они скачут,
юные воины,
на гуннских конях
по влажным взгорьям
вперед, к отмщенью.

12Хитрец [152] Хитрец — Эрп, сводный брат Хамдира и Сёрли. Из песни неясно, почему он здесь так называется (ср. прим. 5). их встретил
на той дороге.
«Чем, ты, чернявый [153] Чернявый — намек на иноплеменое происхождение Эрпа, матерью которого была не Гудрун, а наложница Йонакра (третьего мужа Гудрун). ,
помочь нам можешь?»

13Сводный же брат им
в ответ: мол, тем же,
чем ноге помогает нога другая.
(Хамдир сказал:)
«Нога другая
чем же поможет?
Руке ли рука
потребна другая?»