Старонемецкий эпос - Песнь о Нибелунгах

Нет, тех, кем сгублен Зигфрид, я не могу простить. — Согласно германскому праву, те, кто знал о злодеянии, считались соучастниками.

Как свадебный подарок, его ей дал супруг… — После первой брачной ночи муж вручал жене «утренний дар».

Осталось бы, конечно, сокровище у нас, // Когда б… не исчез… // Плащ-невидимка… — Этот плащ укрыл бы от взоров людей Кримхильды как Альбриха, так и охраняемый им клад.

Себе на горе взял он плащ-невидимку… — С помощью этого плаща Зигфрид навлёк на себя гибель, осуществив сватовство Гунтера и покорив ему Брюнхильду.

Был там и жезл волшебный… — Однако эта сказочная волшебная палочка в эпопее более не упоминается.

…витязи на службу к ней повалят валом, // А это для Бургундии не кончится добром. — Хаген боится, что, окружив себя дружиной, Кримхильда сможет отмстить за Зигфрида.

Сестра — хозяйка клада… // Как с ним она поступит, мне, право, дела нет. — Вдова не состояла под опекой родичей и могла самостоятельно распоряжаться своим имуществом.

Ему поддался Гунтер, обет свой преступил… — Под напором железной воли Хагена Гунтер, как и обычно, пасует.

Его мы в воды Рейна опустим… — Совет Гернота не мотивирован в «Песни о нибелунгах». В скандинавской версии сказания Гуннар и Хёгни прячут золото в Рейне перед отъездом к Атли, который хотел бы им завладеть. О погружении золота в Рейн в скандинавских источниках см. «Старшую Эдду» («Песнь о Вёлунде», 14; «Краткая Песнь о Сигурде», 16; «Гренландская Песнь об Атли», 27), а также «Младшую Эдду».

Брат мой, сестре защитой будь. — Гизельхер, однако, уклоняется от принятия на себя этой функции, откладывая вопрос о возврате Кримхильде золота до своего приезда домой, а Хаген тем временем топит клад в Рейне. Мало этого, внезапный отъезд трёх королей выглядит как способ избежать ответственности за потопление сокровища, свалив её целиком на Хагена и даже на время удалив его из Вормса.

Друг другу дали клятву… // Не прикасаться к кладу, покуда жизнь их длится. // И никому не открывать, где он теперь хранится. — Об этой клятве см. строфу 2368.

Так, после смерти мужа… // Тринадцать лет Кримхильда жила, скорбя о нём. — Новый длительный «пустой» промежуток, отделяющий вышеописанные события от нового «узла» — сватовства и женитьбы Этцеля на Кримхильде. За столь длительный срок нисколько не притупляется горе Кримхильды. Чувства людей в эпосе вообще не подвластны ходу времени. Здесь завершается первая часть «Песни о нибелунгах». Она охватывает десять или одиннадцать лет, от появления Зигфрида в Вормсе и вплоть до отнятия у его вдовы клада нибелунгов. Начало второй части эпопеи, открывающейся XX авентюрой, отделено от первой тринадцатилетним интервалом.

Хельха — первая жена Этцеля (Аттилы), короля гуннов. В современных Аттиле источниках её имя Керка. Центр гуннской державы находился на Среднем Дунае, на территории, которая столетия спустя была заселена венграми; однако автор поэмы прямо называет её Венгрией (строфа 1162). Путь из гуннской империи в Бургундию шел через подвластную Этцелю Австрию (на самом деле не существовавшую во времена Аттилы), Баварию и Швабию. Аттила был чрезвычайно популярен на протяжении всего средневековья. Но в разных легендарных традициях он интерпретировался неодинаково, даже прямо противоположным образом. У остготов, чья традиция сохранилась в Баварии и нашла отражение в сказаниях о Дитрихе Бернском и, через их посредство, в «Песни о нибелунгах», он фигурирует в качестве могучего и милостивого государя, тогда как от враждовавших с ним франков пошла традиция, изображающая его как дикого и алчного захватчика; см. исландские песни об Атли в «Старшей Эдде».

Живет вдова на Рейне, прекрасна и знатна. — Во второй части «Песни о нибелунгах» использован иной материал, нежели в первой, — традиция, связанная с именами Этцеля и Дитриха Бернского. Нетрудно убедиться в том, что эти персонажи вводятся в эпопею без всяких пояснений, — видимо, предполагалось, что читателю они знакомы. Между тем Кримхильда и её братья — бургундские короли вновь характеризуются как якобы новые персонажи (см. строфу 1148 и др.) Очевидно, составитель эпопеи при обработке более ранних песен не до конца устранил строфы с соответствующими пояснениями, которые в контексте «Песни о нибелунгах» кажутся повторением ранее известного.

Язычник я доселе… — Религиозные проблемы затрагиваются в «Песни о нибелунгах» редко и неохотно. Исторический Аттила действительно был язычником, но здесь он рассуждает о вероисповедных различиях между собой и Кримхильдой чуть ли не с позиций христианства: упоминает «чудо» и вообще как бы признает превосходство её религии над собственной.

Рюдегер Бехларенский — персонаж сказания о Дитрихе Бернском. Бехларен — в Австрии.

В стране гостил он вашей, и вы его знавали. — Не сохранилось памятников, которые упоминали бы о пребывании Зигфрида у гуннов или о встрече его с Этцелем. Возможно, автор исходил из убеждения, что всякий прославленный герой не мог не посетить двор Этцеля — средоточие витязей (подобно дворам Карла Великого и Артура в других средневековых рыцарских поэтических циклах).

Готелинда — тоже персонаж сказания о Дитрихе Бернском.

…так обоз надёжно оберегала стража… — Частые в песни упоминания об охране обозов и путников и об опасности разбоя, которому они могли подвергнуться, — отражение средневековой повседневной действительности.

Через страну баварцев… — Автор, как предполагают, житель Пассау (Австрия), склонен изображать соседей-баварцев в виде разбойников с большой дороги. Недоверчивое или враждебное отношение к другим народам или к жителям иной местности, вообще к «чужим» — характерный признак средневековой разобщенности и партикуляризма.

«Как звать их?» — кликнув Хагена, спросил его король. — Хаген в поэме неизменно фигурирует в роли не только самого инициативного, но и наиболее осведомленного человека.

Хоть я в гостях и не был у Этцеля давно… — Согласно «Вальтарию» (см. прим. к строфе 911), в молодости Хаген был заложником при гуннском дворе. Ср. строфы 1189, 1201, 1205 и др.

Он выбежал с друзьями во двор встречать гостей… — Радость встречи с друзьями подчёркивается нарушением церемониала и присущей Хагену степенной важности. Особую честь Рюдегеру оказывает и сам король. См. строфу 1185 след.