Гильда Премудрый - О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды

Деян. 4:32.

Деян. 5:9.

Втор. 7:6, 14:2,1 Пет. 2:9.

Исх. 4:22: «Израиль есть сын Мой, первенец Мой».

Под «наблюдателями» (speculatores), скорее всего, имеются в виду епископы. Слово speculator — буквальный перевод греческого «епископ» — часто употреблялось в раннем Средневековье как синоним епископа. Так, например, святой Колумбан, адресуя около 600 года письмо папе Григорию, обратился к нему как к «egregio Speculatori» — «выдающемуся епископу» (Sancti Columbani opera / Ed. by G. S. M. Walker. Dublin, 1970. P. 3. О термине speculator в применении к епископу и его употреблении у Отцов Церкви и у Гильды см. также: LDEBDG. Р. 174-175.

Еккл. 3:7 («время молчать и время говорить»).

Ф. Керлуэган обращает внимание на то, что внутренний диалог чувств у Гильды происходит, как и всякий традиционный античный философский спор, под сенью портика (LDEBDG. Р. 194).

Пс. 8:6, Евр. 2:7.

В параллель к этому месту у Гильды Ф. Керлуэган (LDEBDG. P. 190) приводит пассаж из Оригена. Аргументация Оригена придает образу ослицы у Гильды дополнительную глубину. Согласно Оригену, ослица — аллегорический символ определенной группы верующих, которых как из-за слабости их духа, так и из-за невинности можно сравнить с животными. Однако именно через них Господь смущает ученых и власть имущих (1 Кор. 1:26-27). Этих простых люден книжники и фарисеи держат в подчинении и как бы в оковах, из которых их освобождает Господь, и, скорее, даже не Господь, а Его ученики. Поэтому просьбу Христа к ученикам отвязать «ослицу привязанную» (Мф. 21:2-3) следует также понимать аллегорически — «ибо это книжники и фарисеи сидели на этой ослице и держали ее на привязи», — пишет Ориген (Origenes In Numeros homilia XIV. Item de Balaam, 4 // PG. T. XII. Col. 682-683).

Буквально magus. Гильда именует Валаама «магом» (так именуются в латинском переводе Библии волхвы), как подчеркивает Ф. Керлуэган, отнюдь не случайно. В тексте Библии Валаам характеризуется как «hariolus» — «предсказатель». Однако именно Валаам изрекает пророчество о появлении Вифлеемской звезды (Числ. 24:17): «восходит звезда от Иакова, и восстает жезл от Израиля». Поэтому Отцы Церкви считали Валаама предшественником волхвов См.: LDEBDG. P. 188-189.

В латинской литературе и изобразительном искусстве тиара — традиционный убор восточных властителей и жрецов. В римских катакомбах есть изображение одиночного волхва в головном уборе, напоминающем фригийский колпак, и указывающего правой рукой на звезду, которого отдельные исследователи отождествляют с Валаамом. См.: LDEBDG. P. 189, со ссылкой на: Kirschbaum E. Der Prophet Balaam unci die Anbetung der Weiscn // Romische Quartalschrift fur Christltsche Altertumskunde und fur Kirchengeschichte. Bd. 49. 1954. S. 129 ft".; см. также: Lexicon der christlichen Ikonographie / Hrsg. von W. Braunfcls. Rom etc., 1976, 1990. Bd. I. S. 239.

Числ. 22:21-33.

По мнению Ф. Керлуэгана, описание двух родов печали у Гильды навеяно анализом различных видов пороков у преподобного Иоанна Кассиана. Кассиан говорит о том, что бывает спасительная печаль — «производящая "неизменное покаяние к спасению" (2 Кор. 7, 10)»; она «бывает послушна, приветлива, смиренна, кротка, приятна, терпелива, как происходящая от любви к Богу, по желанию совершенства неутомимо простирающаяся ко всякой скорби тела и сокрушению духа» (рус. пер. пит. по: Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Писания / Пер. с лат. [епископа Петра]. Репр. [изд. 1892 года). Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1993. С. 117: «Установления», IX. 11). Греховная печаль бывает двух родов: «первый происходит по прекращении гнева, или от нанесенного вреда, или когда желание встретило препятствие, не исполнилось; второй происходит от неразумной скорби сердца, или отчаяния» (Там же. Писания... С. 249: «Собеседования», V. 11). Такая печаль порождает «брюзгливость, малодушие, раздражительность, отчаяние» (Там же. Писания... С. 254: «Собеседования», V. 16). См. LDEBDG. Р. 91.

О популярности сочинений Кассиана на Британских островах в VI веке говорит, например, то, что ими пользовался ирландский святой Колумба (521-597), о чем счел нужным упомянуть поэт Даланн Форгал в написанном на древнеирландском языке вскоре после кончины святого панегирике ему. См.: Lebor na hUidhre: the Book of the Dun Cow / Ed. R. I. Best, O. Bergin. Dublin, 1929, 3d repr. with corr. 1992. P. 28,1. 801.

См. прим. 76 к главе 20.

Как отмечает Ф. Керлуэган, описание места действия, предваряющее книгу — распространенный топос в латинской литературе античности: можно вспомнить первые главы «Записок о галльской войне» Юлия Цезаря, описание Карфагена и дворца Дидоны в первой песне «Энеиды» и многие другие примеры (LDEBDG. Р. 152).

Темза.

Северна.

О реальном существовании «коньков крыш» в Римской Британии свидетельствует любопытная надпись, найденная на севере Англии в местечке Морсби (Камберленд): ob prosperitatem culminis instituti, то есть «установлены [чтобы отметить] успешное (сооружение) конька крыши» (RIB 709). Эта утерянная ныне надпись, видимо, представляла собой часть посвящения божеству, оказывавшему помощь в строительстве.

Популярной темой в латинской поэзии и прозе было также и описание приятного места (locus amoenus). Среди множества примеров, приведенных Ф. Керлуэганом, особо выделяются стихотворения поэтов поздней античности Петрония и Тибериана, где наблюдаются дословные совпадения с описаниями Гильды (например, выражение «частыми струями», fontibus... crebris у Гильды, и fonte crebro у Тибериана). См.: LDEBDG. Р. 153-154. Русский перевод стихотворения Тибериана см. в: Тибериан. Ручей / Пер. М. Гаспарова // Поздняя латинская поэзия / Пер. с лат.; Состав, и вступ. статья М. Гаспарова. М., 1982. С. 479. Для христианского автора, такого как Гильда, «приятное место» — это прежде всего прообраз рая; ср. «прекрасные угодья Царствия небесного» (amoena caelorum regna) в главе 10.

Ч. У. Кинг предложил вариант ringentia — «ухмыляющиеся, хохочущие», полагая, что при этом должно иметься в виду какое-то изображение типа фавна (Bathurst Rev. W. H. Roman antiquities at Lidney Park, Gloucestershire. With notes by С W. King. London, 1879. P. 126).

Судя по всему, под «знамениями» имеются в виду изображения языческих богов. Это описание не совсем согласуется с видом античных изображений. Джайлс предположил, что выражение «liniamentis... deformibus» следует понимать, как намек на то, что статуи выветриваются, и перевел как «diabolical idols of my country, which... we still see... mouldering away». Уинтерботтом переводит это нейтрально, как «отвратительные очертания» (outlines still ugly). С. Пигготт сделал интересное предположение, что в данном случае Гильда подразумевал «богов непосредственно позднеримского периода... как кажется, здесь говорится об «искаженном» стиле изображения (то есть о «кельтском», неримском художественном языке») (Piggott S. The sources of Geoffrey of Monmouth. II. The Stonehenge story // Antiquity. Vol. XV. № 60. December 1941. P. 315, n. 27). Если принять такое толкование, нужно сделать вывод, что Гильда подтверждает мнение тех историков и археологов, которые говорят об активном возрождении кельтских языческих традиций в Британии IV — начала V века.