Сэмюэл Ричардсон_ - Памела или награжденная добродетель

Она усладитъ читателей и понравится лутче, нежели всѣ тѣ, которые украшены витіеватымъ слогомъ, и которые похожи бываютъ на не хорошо написанную картину, покрытую завесомъ, или на прекрасную сшитую, одѣтую богатымъ платьемъ, изъ подъ котораго не видно искусства художника; по чемубъ и сія книга погружена была во глубину пышныхъ словъ и реченій высокопарныхъ; чрезъ чтобы и самое естественное изъясненіе въ празднословіе превратилось. И для того я думаю Памелу оставить лутче такъ, какъ она сама себя представляетъ, пускай ея реченія останутся такъ, какъ оныя есть безо всякаго украшеніе. Краснорѣчіе хотя и пріятно для читателя, но оно никогда не можетъ восхитить и тронуть сердце. Я восхищаюсь видя Памелу въ простой крестьянской одеждѣ, въ которой она тогда была какъ возвратится хотѣла къ своимъ родителямъ, оное платье болѣе прилично ея непорочности и пріятной простотѣ, нежели то, которое дарила ей покойная госпожа ее.

Однимъ словомъ сказать государь мой, книга сія для многихъ будетъ полезна, ибо многіе, и очень многіе люди, испорчены вредными и развращенными Твореніями, и я еще не читывалъ ни одного, дабы молодымъ мужескаго и женскаго пола особамъ, осмѣлился изъ оныхъ которое одобрить, и не могу обнадежить, что они найдутъ тамъ много такихъ примѣровъ, которымъ послѣдовать должно. Всѣ тѣ которые я читалъ, по большей части вредятъ здравому разсудку и поселяютъ въ сердца молодыхъ людей желаніе къ роскоши и любви.

Для самой ихъ пользы, я и совѣтую оную книгу на печатать. Она какъ забавлять такъ и научать ихъ можетъ. Они увидятъ сію Героиню почти не имѣющую примѣру, которая во всѣхъ своихъ несчастіяхъ, съ великимъ благоразуміемъ и осторожностію поступала, такъ, что на какія искушенія да и самые гоненіи не могли поколебать ея добродѣтель. Я думаю, что конечно всѣ дѣвицы ея состоянія, славному сему примѣру подражать не отрекутся, а при томъ и мущины; нѣсколько оправданія имѣть могутъ въ томъ, что хотя и называютъ ихъ хищниками чести и добродѣтели, но чрезъ сію книгу докажется, что и мущина удачи въ томъ никогда имѣть не могутъ, ежели строгое наблюденіе добродѣтели бываетъ.

И такъ государь мой, мнѣ кажется что сію книгу на печатать весьма будетъ полезно, и она думаю не долго будетъ сокровенна, ибо всякая фамилія, захочетъ въ своемъ домѣ имѣть Памелу, которая можетъ подавать чести и не поколебимой добродѣтели ясные примѣры. Будетъ исправлять заблуждающихъ въ безпорядочной жизни, и исцѣлять волнующіяся и утопающія во страстяхъ нравы, а можетъ быть Памела, заставитъ и во всей Англія, гдѣ она на свѣтъ появилась, молодыхъ дѣвушекъ послѣдовать осторожнымъ ея поступкамъ.

Вашъ вѣрной другъ

и покорной слуга.

Я имѣю вамъ сообщить великой печали причину, однако препровождаему нѣкоторымъ утѣшеніемъ, печаль та что моя любезная госпожа умерла въ той болѣзни, о которой я уже съ вами говорила: она насъ оставила всѣхъ въ грусти несказанной, для тово что была чрезвычайно милостива; ко всѣмъ своимъ служителямъ, я боялась когда вошла къ ней въ службу быть при ней спальницей, чтобъ безъ пристанища не остатся, не быть принужденной къ вамъ возвратится, которые себя съ великою нуждою содержать могутъ; въ бытность же мою у ней она по своей крайней ко мнѣ милости научила меня писать, шить, Ариѳметикѣ и другимъ знаніямъ изряднымъ надъ мѣру моево состоянія, и по тому не легко бы мнѣ было употребить себя въ такую работу, для которой я отъ васъ рождена, но когда моя безъ прикладная госпожа лежала на смертной своей постѣлѣ, и точно за часъ до исходу своего духа, Богъ, котораго мы уже довольно въ нуждахъ помощь и покровъ знаемъ, вразумилъ ей всѣхъ своихъ служителей поручить въ не оставленіе нашему молодому господину, и когда дошло говорить обо мнѣ я стояла подлѣ ее зголовья плача и рыдая, она сказала ему любезный мной сынъ . Остановилась и собрався потомъ съ силою говорила, не оставь бѣдной Памелы. И тѣ почти послѣдніе изъ устъ ея слова. Въ тотчасъ глаза мои залились слезами. … Не удивляйтесь видя на письмѣ семъ тѣхъ горесныхъ слезъ капли.

Но что дѣлать, надобно Божіей волѣ исполнятца… Вотъ и причина моего утѣшенія въ томъ, что я не буду принуждена возвратится и чинить затрудненіе вамъ моимъ любезнымъ родителямъ для того, что господинъ нашъ сказалъ, я аасВ дѣвушки неоставлю, а твой, Памела! говорилъ взявши меня при всѣхъ за руку, ради матери моей я буду другъ вѣрной, ты будешь смотрѣть у меня за бѣльемъ, богъ воздай ему! и вы любезные родители молитесь Творцу нашему и Богу, да изліетъ на него источникъ святой своей благодати. Онъ всѣмъ своимъ служителямъ велѣлъ здѣлать печальное платье, и подарилъ жалованье годовое, мнѣ же ничево опредѣлено еще небыло, за тѣмъ, что покойная госпожа наша обѣщала наградить меня по моимъ услугамъ и поступкамъ, то онъ такъ же приказалъ и мнѣ сшить черное платье, а въ награжденіе далъ мнѣ изъ своихъ рукъ четыре Гинеи {* Аглинская золотая монета на Россійскія деньги, четыре рубли пятдесятъ копеекъ. } и нѣсколько денегъ серебреныхъ, которые въ кошелькѣ матери ево остались, тоже подтверждалъ что онъ меня не оставитъ и будетъ ко мнѣ ласковъ, зная, что я вѣрна была матерѣ его и прилѣжна. Тѣ четыре Гинеи я к вамъ посылаю, а меня благодать Вышняго не допуститъ терпѣть нужды. Вы можете заплатить долги ваши, а остатокъ употребить на свое нужды. Ежели я получу больше, то знаю, что моя есть должность всячески оказывать свою истинную благодарность, помогая вамъ въ нуждъ въ чемъ я всегда и буду старатся. Вы старались объ мнѣ тогда, когда я еще не въ состояніи была сама въ себѣ найти помочь, равно какъ во протчихъ вашихъ дѣтяхъ, что бы мы безъ того были? Послала къ вамъ деньги съ нашимъ человѣкомъ Иваномъ, только онъ про то не знаетъ, я ихъ завернула въ бумагу, чтобъ не стучали, въ коробочку положила гдѣ бывало госпожи нашей лѣкарство, берегитесь при немъ открыть.

Знаю дорогіе родители мои, что я вамъ не меньшн наношу печали, равномѣрно какъ и увеселеній, но неоставте въ молитвахъ свою Памелу, которая во всю свою жизнь будетъ

Ваша покорнѣйшая Дочь.

Въ сей часъ я испужалась несказанно, когда, вдругъ какъ я стала сіе письмо печатать въ спальнѣ покойной госпожи моей, вошолъ господинъ нашъ. Боже мой! какъ я устрашилась и хотѣла было поскорѣе письмо въ пазуху спрятать, но онъ видя меня трясущуюся, въ страхѣ, съ усмѣшкой спросилъ. Кому писала ты Памела? Я въ моемъ ужасъ отвѣчала ему торопяся, прошу прощенія государь мой! только къ отцу и матерѣ моимъ письмо написала; покажи мнѣ, говоритъ онъ, хорошоль ты писать научилась. О какъ много объялъ стыдъ меня въ безприкладномъ смятеніи, а онъ между тѣмъ взялъ изъ рукъ письмо, и читалъ съ конца до другова, а прочитая опять мнѣ отдалъ, не прогнѣвайся государь, я ему повторила, не знаю сама въ чемъ я извинялась? онъ всегда почиталъ своихъ родителей, такъ за чтожъ бы гнѣватся, что и я моихъ почитаю, такъ то и правда что онъ не осердился, взявъ меня за руку сказалъ, ты изрядная дѣвушка, очень хорошо Памела, что такъ учтиво поступаешъ съ родителями твоими, при ихъ старости, я за то не сержуся, будь вѣрна и прилѣжна исполнять свою должность; дѣла твои мнѣ пріятны, и притомъ еще сказалъ, куды Памела, ты хорошо пишешь и правописаніе уже нарочито знаешь. Вижу, что труды на учить тебя, покойной матери моей непропали, она всегда говорила, что ты читать любишь? Выбери себѣ изъ оставшихъ послѣ ея книгъ, которые угодны, и старайся знаніемъ украсить умъ твой, но при томъ убѣгай такихъ книгъ, которые умъ помрачаютъ, и тебѣ быть могутъ вредны. Во время всѣхъ его разговоровъ я только плакала, и поклонясь, будучи милостію его смущенна, думала что такова доброва человѣка другова нѣтъ на свѣтѣ. Вижу, что еще другое письмо изъ сей приписки можетъ быть долѣе перьваго, для того окончаю, напоминая еще, что буду во весь вѣкъ мой не премѣнна

Читать дальше