Сэмюэл Ричардсон - Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Понедѣльникъ послѣ обѣда.

Повѣришъ ли ты? Бетти увѣдомила меня, что мнѣ откажутъ во всемъ.,,Меня почитаютъ за хитрую и лукавую. Мнѣ оказывали излишнѣ много милостей. Дядя мой Гарловъ въ семъ убѣжденъ; вотъ какъ выражаютъ его преклонность ко мнѣ. Они предвидѣли то, что не отмѣнно бы произошло, естьлибъ онъ меня видѣлъ. или читалъ бы мои письма.

Ему вмѣняютъ въ стыдъ преклоннной его нравъ. Хорошую бы они заслужили честь въ публикѣ, естьлибъ ухватились за мое слово. Сіе показываетъ ясно, что они употребляютъ жестокость единственно для того дабы склонить меня на свою сторону. Мои особенные друзья, а наипаче дѣвица Гове, конечно не иначе изьяснитъ мнѣ ихъ поступки; и я сама постараюся подставить имъ сѣть, дабы тѣмъ утвердить мои доказательства противъ Г. Сольмса. Удивительно, что мое представленіе удостоено вниманія, и что могутъ изъ того надѣяться нѣкоторыхъ выгодъ для фамиліи. Оно оскорбительно закону и всякой справедливости. Белла и Г. Сольмсъ весьма бы могли надѣяться овладѣть помѣстьемъ, на которое я всегда имѣю право. Она и мой братъ мои наслѣдники! О хитрая! обѣщать отвергнуть бракъ, когда уже Ловеласъ столь во мнѣ увѣрень, что явно о томъ разглашаетъ. Когда ни есть, не будетъ ли мой мужъ имѣть права изтребовать у нихъ обратно все завѣщаніе моего дѣда мнѣ оставленное? и еще какая смѣлость! какая наглость! (Бетти мало по малу изъяснила мнѣ все сіе подробно, и ты узнаешъ гонителей моихъ по ихъ выраженіямъ) въ дѣвицѣ навлекшей на себя своимъ не послушаніемъ, общую немилость, возставать явно противъ родственниковъ, и предписывать законы своей фамиліи? какое торжество для ея упорства давать свои повелѣнія, не изъ темницы, какъ я оную называю, но какъ съ высоты нѣкоего престола, своимъ старшимъ, своимъ вышшимъ, даже своему отцу и матери! удивительное дѣло, что могли остановиться на какомъ ни есть изслѣдованіи сего рода! она самая хитрая дѣвица. Ето совершенно меня хотятъ означить. Повидимому дядя мой еще не допуститъ себя вторично обмануть.,,

Бетти тѣмъ удобнѣе склонилась увѣдомить меня о семъ извѣстіи, что противясь моимъ мнѣніямъ, думала конечно сразить меня онымъ. Но какъ я примѣтила, въ продолженіе столь хитрыхъ договоровъ, что кто нибудь еще говорилъ въ мою пользу; то хотѣла отъ нее узнать, кому я обязана сею благосклонностію: но она не обьявила мнѣ о томъ для того, чтобъ лишить меня утѣшенія думать, что они еще не всѣ противъ меня востали.

Но незнаешъ ли ты, любезная моя, какого изверга удостоиваешъ ты своей дружбы? Ты не можешъ сумнѣваться о вліяніи которое надъ мною имѣешъ; для чегоже ты научила меня прежде познать себя нѣсколько лучше? для чего же та самая вольность, съ которою я съ тобою обращаюсь не принудила тебя изьяснить мнѣ мои недостатки, и наипаче столь презрительнаго лицемѣрства? Когда братъ мой и сестра способны были открыть оное, то какимъ же образомъ могли они избѣгнуть отъ столь проницательныхъ глазъ, каковы твои?

Кажется, что теперь они размышляютъ, какъ бы мнѣ дать отвѣтъ, и кого на сіе дѣло выбрать: ибо они не знаютъ, да и не должны знать, что Бетти объ томъ столь обстоятельно меня увѣдомила. Одинъ требуетъ чтобъ его уволили отъ переписки со мною; другой не хочетъ взяться писать ко мнѣ съ такою жестокостію, какой отъ отъ него требуютъ. Иной не хочетъ уже со мною имѣть ни какого дѣла; а естьли начать перепискою споръ съ такою дѣвицею, которая только во зло употребляетъ свои способности; то конца тому ни когда не будетъ. И такъ тѣ качества, по коимъ прежде сего приписывали мнѣ похвалы, сдѣлались нынѣ предмѣтомъ укоризны. Однакожъ должно будетъ меня увѣдомить какимъ нибудь образомъ о слѣдствіяхъ толь продолжительныхъ переговоровъ. Признаться по истиннѣ, любезная пріятельница, отчаяніе мое толь велико, что я страшуся развернуть письмо Г. Ловеласа. Естьлибъ могла найти какое нибудь пособіе въ ужасѣ, въ коемъ я теперь нахожусь, то рѣшилась бы и на то, о чемъ можетъ быть во всю бы свою жизнь разкаевалась.

Въ сію самую минуту принесла мнѣ Бетти письмо слѣдующаго содержанія.

Госпожа лукавица!

Твое удивительное предложеніе не удостоено особливаго отвѣта. Стыдно твоему дядѣ Гарлову, что дался тебѣ въ обманъ. Не приготовила ли ты новой какой хитрости для уловленія дяди твоего Антонина? играй нами поперемѣнно одинъ за другимъ, пока еще имѣешъ къ тому охоту. Но я имѣю приказаніе написать къ тебѣ только двѣ строки, дабы ты не имѣла причины укорять меня такъ, какъ твою сестру, своимъ своевольствомъ. Готовся къ отъѣзду: ты завтра отвезена будешъ къ дядѣ своему Антонину. Ясно ли я тебѣ изъяснился.

Жамесъ Гарловъ.

Сіе письмо весьма меня тронуло; и въ первой моей запалчивости, я написала къ дядѣ моему Гарлову, которой разположился здѣсь ночевать, слѣдующее письмо:

,,Я теперь совершенно презрѣнна, не зная тому причины. Не къ брату моему, а къ вамъ Г. мой я пишу, и отъ васъ надѣюсь получить на то отвѣтъ. Никто не имѣетъ толикаго почтенія къ своимъ дядьямъ, какъ я. Однакожъ осмѣливаюсь сказать, что сколь ни велико различіе между дядею и его племянницею; но оно не лишаетъ меня сей надѣжды. Я не думаю чтобъ мое предложеніе достойно было презрѣнія.

,,Извините меня Г. мой, у меня сердце столь стеснѣнно… Можетъ быть вы нѣкогда узнаете, что попустили себя убѣдить (увы! могу ли я въ томъ сумнѣваться) дабы одобрить тѣ поступки, коихъ я никогда не заслужила. Естьли вы стыдитесь, такъ какъ братъ мой мнѣ пишетъ, что оказали о мнѣ нѣсколько нѣжнаго состраданія; то я прошу милосердія Божія; потому что ни отъ кого онаго надѣяться не должна. Но покрайней мѣрѣ удостойте меня своимъ отвѣтомъ. я васъ о томъ униженнѣйше прошу; до тѣхъ поръ, пока мой братъ не соизволитъ вспомнить, чемъ онъ обязанъ сестрѣ, не стану отъ него принимать ни какихъ отвѣтовъ на тѣ письмы, кои къ нему ни писала, ни приказовъ его.

,,Я привела всѣхъ въ жалость, и вы то Г. мой, изволили о мнѣ пожалѣть. Увы! кого же я тронула? я знаю одного въ фамиліи, которой лучше меня умѣетъ приводишь другихъ въ жалость, безъ чего онъ бы не могъ нанесть стыда всѣмъ изъ того, что оказалъ нѣкоторые знаки нѣжности къ нещастной дѣвицѣ той же фамиліи.

,,Пожалуйте Г. мой, не отсылайте мнѣ сего письма съ презрѣніемъ, не дерите его, и не лишите меня своего отвѣта. Мой родитель имѣетъ сіе право равно какъ и тѣ, которыя ему угодно распространять надъ своею дочерью. Но ни кто изъ вашего полу не долженъ поступать столь жестоко съ такою молодою дѣвицею, какова я, когда она въ подобномъ моему уничиженіи находится.

,,Судя по страннымъ изъясненіямъ предшествующаго моего письма, я должна опасаться, чтобъ и сіе также не было принято. Но я покорнѣйше васъ прошу, Г. мой отвѣтствовать на мое предложеніе хотя въ двухъ словахъ, сколь бы онѣ строги ни были. Но я надѣюсь, что оно еще заслуживаетъ нѣкотораго вниманія, я торжественно обяжусь дать ему силу, когда обьявлю, что на всегда отрицаюсь отъ брака. Словомъ я сдѣлаю все то, что не совершенно не возможно, дабы токмо войти въ милость у всей фамиліи. Что болѣе еще могу я сказать? и не самая ли я нещастная дѣвица во всемъ свѣтѣ!