Исландские саги - Сага о Торстейне Мощь Хуторов

Ярл встал и сказал:

— Тяжело падать старикам, и тяжелее всего то, что трое на одного.

Тогда люди оделись.

После этого конунг со всеми вернулся к столу. Ярл Агди и его люди говорили, что их каким-то образом перехитрили:

— Ибо я всегда чувствую тепло, когда я подхожу к ним.

— Подождём, — сказал конунг, — Может случиться такое, что поставит нас в известность.

Тогда люди начали пить. В палату внесли два рога. Они принадлежали ярлу Агди, были большой драгоценностью и назывались Хвитинги. Они были в два локтя длиной и украшены золотом.

Конунг велел раздать каждой скамье по рогу:

— И пусть каждый выпьет за один глоток. Тот, кто не сможет, должен дать виночерпию эйрир серебра.

Никому, кроме витязей, это не удалось, но, как мог видеть Торстейн, тем, кто был с Годмундом, не пришлось платить штраф. Люди пили и веселились весь оставшийся день, а вечером пошли спать.

Годмунд поблагодарил Торстейна за добрую помощь. Торстейн спросил, когда пир закончится.

— Утром мои люди уедут, — сказал Годмунд. — Я знаю, что конунг хочет выделиться во всём. Будут показаны сокровища. Конунг велит внести свой великий рог. Он называется Грим Добрый. Это великая драгоценность, полная чар и украшенная золотом. На его острие есть человеческая голова с плотью и ртом, она беседует с людьми и предсказывает ещё несбывшееся и предупреждает о немирье. Будет нам погибель, если конунг узнает, что среди нас христианин. Поэтому мы не должны скупиться с ним.

Торстейн сказал, что Грим не скажет больше, чем захочет конунг Олав:

— Я же полагаю, что Гейррёд обречён. Мне кажется разумным, чтобы вы отныне следовали моим советам. Завтра утром я покажу себя.

А они сказали, что это опасное решение. Торстейн сказал, что Гейррёд желает их смерти:

— Но что ещё ты расскажешь мне о Гриме Добром?

— Про него рассказывают, что под его изгибом может стать средний человек, а узор по его краю шириной в локоть, и тот самый лучший выпивоха среди их людей, кто выпивает до узора, а конунг выпивает всё за один глоток. Каждый человек должен дарить Гриму какие-нибудь драгоценности, но самое большое его уважение получают те, кто выпьет все за один раз. А я знаю, что мне поднесут пить первому, но ни одному человеку не удастся выпить его за один раз.

Торстейн сказал:

— Ты наденешь мою рубашку, ибо тогда тебе ничто не сможет повредить, даже отрава в питье. Сними с головы корону, отдай Гриму Доброму и скажи ему на ухо, что окажешь ему гораздо больше уважения, чем Гейррёд, и потом сделай вид, что пьёшь. А в роге будет яд, вылей его возле себя, и ты не пострадаешь. Когда же выпивка закончится, вели своим людям ехать.

Годмунд сказал, что подчинится его совету.

— А если Гейррёд умрёт, я завладею всем Ётунхеймом, но если он будет жить дальше, всем нам будет погибель.

Затем спали они до утра.

Утром они поднялись на ноги рано и оделись. Тогда конунг Гейррёд пришёл к ним и предложил им выпить на дорогу. Они так и сделали. Сперва пили из рогов Хвитингов, затем из столовых чаш, а тогда выпили в честь Тора и Одина. После этого заиграло множество музыкальных инструментов, и двое людей, ростом чуть ниже Торстейна, принесли Грима Доброго. Все встали и упали перед ним на колени. Грим был нелюбезен.

Гейррёд сказал Годмунду:

— Прими Грима Доброго, и это будет твоя чаша наследования.

Годмунд подошёл к Гриму, снял с себя золотую корону, возложил на него и сказал ему на ухо, как его научил Торстейн. Потом он вылил из рога в свою рубашку, и яд остался там. Он выпил за конунга Гейррёда и поцеловал конец рога, и Грим покинул его, улыбаясь.

Тогда Гейррёд взял полный рог, пожелал Гриму доброго здоровья и себе знания о том, есть ли рядом какая-нибудь опасность.

— Часто я видел тебя в лучшем настроении.

Он снял с себя золотое ожерелье и подарил Гриму, потом выпил за ярла Агди, и больше всего это было похоже на волну, что бьётся о скалу, когда напиток побежал по его горлу, и выпил он всё. Грим покачал головой. Его поднесли ярлу Агди, и тот подарил ему два золотых кольца, попросил для себя милости, потом выпил в три глотка и отдал виночерпию.

Грим произнёс:

— Чем старее, тем глупее.

Тогда рог наполнили, и должны были выпить двое, Ёкуль и Фулльстерк. Фулльстерк пил первым. Ёкуль принял рог, посмотрел в него, сказал, что выпито ничтожно, и ударил Фулльстерка рогом. А тот ударил кулаком Ёкуля в нос так, что сломал его воровской подбородок и выбил зубы. Поднялся великий беспорядок. Гейррёд приказал людям, чтобы они не распространяли слух, что они так плохо расстались. Они сразу помирились, и Грима Доброго унесли прочь.

Чуть позже в палату вошёл человек. Всё удивились тому, какой маленький он был. А то был Торстейн Дитя Хуторов. Он приблизился к Годмунду и сказал, что лошади готовы к отъезду. Гейррёд спросил, что это за дитя.

Годмунд сказал:

— Это мой маленький слуга, присланный мне конунгом Одином. Это королевская драгоценность, он знает много проделок, и если вам кажется как-нибудь полезным, то я дарю вам его.

— Это проворный мальчик, — сказал конунг. — Я хочу увидеть его ловкость, — и он приказал Торстейну показать какую-нибудь проделку.

Торстейн взял свой камень и шип и уколол там, где было белое. Началась такая сильная метель с градом, что никто не смел смотреть ей навстречу, и в палате получилось столько много снега, что доходил до лодыжек. Конунг засмеялся. Теперь Торстейн уколол камень там, где он был жёлтый. Тогда так жарко засияло солнце, что за малое время весь снег растаял. Следом пришёл сладкий аромат, а Гейррёд сказал, что тот большой умелец. Но Торстейн сказал, что осталась одна проделка, которая называется «игра с кнутом». Конунг сказал, что хочет посмотреть на неё. Торстейн стал посредине палаты и уколол камень там, где было красное. Оттуда посыпались искры. Затем он побежал по палате, мимо каждого места. Летящих искр было все больше, поэтому каждому пришлось прикрывать глаза. А конунг Гейррёд смеялся. Поднялось такое пламя, что всем это показалось уже слишком. Заранее Торстейн предупредил Годмунда, чтобы тот вышел и уехал на коне.

Торстейн подбежал к Гейррёду и спросил:

— Хотите прибавить веселья?

— Давай поглядим, мальчик, — ответил тот.

Тогда Торстейн уколол сильнее. Искры полетели в глаза конунга Гейррёда. Торстейн побежал к двери и бросил камень и шип, и оба они попали в глаза конунгу Гейррёду, и тот свалился мёртвый на пол, а Торстейн вышел вон. Годмунд уже отъезжал на коне.

Торстейн попросил их ехать:

— Ибо теперь это не будет трусостью.

Они поскакали к реке. Тут камень и шип вернулись. Торстейн сказал, что Гейррёд мёртв. Они пересекли реку и приехали туда, где встретились.