Тирсо де Молина - Театр

Пастухов сюда созвать. — (Вместо «рыбаков») — намек на то, что все первые сцены с Тисбеей нечто вроде пастушеской интермедии.

Лебриха — маленький город по дороге из Севильи в Кадикс в 4 километрах от реки Гвадалквивира.

Комендадор великий Калатравы . — Кастильский военный орден Калатравы был учрежден папой Александром II в 1161 г. Комендадор ордена — следующая степень после кавалера.

Я увидел, с ним схватился и, конечно, победил. — (Октавио пародирует известные слова Юлия Цезаря — «veni, vidi, vici» — «пришел, увидел, победил».

Октавио и Рипьо уходят . В «Lectura» следует еще:

Каталинон. Если вам, сеньоры, нужен будет Каталинон, то он всегда к вашим услугам. — Рипьо. А где найти? — Каталинон. В Пахарильос. Трактирчик отличный.

Игра слов tabernaculo (дарохранительница и трактирчик, таверна). Пахарильос — улица в центре Севильи.

Отыскать желая вас . — В «Lectura» следует реплика Каталинона: «Пока речь не идет о девушке или о вещи, для него ценной, можете на него положиться: он во всем, кроме этого, гидальго».

Бехер — в некоторых изданиях — Вехель (b и v, r и l часто смешиваются в испанском языке). Дальнейшие слова дона Хуана — игра слов Vejrer городок в округе Кадикс и vejez (старость). То же и дальше, в ответе о Констанце: игра слов: португальского velha (испан. vieja — старуха), произносящегося почти одинаково с испанским bella (красавица), т. е. ее называют старухой, а она думает — красавицей.

От болезни этой галльской. — «Французская болезнь».

Этот крашенный урод за «невинность» все идет. — В подлиннике: «все еще продается за форель, а покупается за треску».

В Кантарранас . — Cantar — петь; ranas — лягушки; кантарранас — место, где поют лягушки (rana — одно из прозвищ публичной женщины).

Селестина — см. примеч. 160. Здесь же упоминается «обезьяна из Толю» (в «Tan largo» — Tulu). Ср. «кажется подвешенной обезьяной из Толю, — один глаз на север, другой на юг» (Лопе де Вега, «Король дон Педро», акт II).

Бланка . — В подлиннике игра слов: Blanca sin blanca — «Бланка без бланки» (бланка — медная монета в полмараведиса).

Та всегда отвечать готова «да» . — В подлиннике: no deshecha ripio — «не упустит случая». Но ripio значит также и «щебень», т. е. не просорит щебня. Отсюда понятна реплика дон Хуана: «Buen albañil quiere ser» — «хочет стать хорошим каменщиком».

Насчет «мертвой хватки». — В подлиннике: perros muertos — «как насчет дохлых собак». Это выражение встречается у Тирсо и в «Португальском гербе». Dar perro muerto — означает: сыграть с кем-нибудь дурную шутку.

Воздыханья? — Есть предмет, но — увы! — дыханья нет. В подлиннике:

Hacer terrero — «ухаживать за дамой»; enterrado — «похоронный». Эту игру слов переводчик заменяет другой — с «дыханьем» и «воздыханьем».

Сеньор кругляш, сеньор квадратный . — Издание «Internacional» (Мадрид — Берлин — Буэнос-Айрес, 1924) делает примечание, что эти эпитеты Каталинон относит не к маркизу, а к его слугам, начало беседы с которыми утеряно.

Вот, примета для дуэньи. — В подлиннике еще: «Леонорильи». Переводчик опускает это имя, поскольку в дальнейшем оно не упоминается.

Ну, а трус — беду проскочит. — В издании «Internacional» эти стихи до «раз однако навсегда» отсутствуют. Наоборот, в «Lectura» добавлена еще реплика дон Хуана: «Если уж взялся служить, своей воли иметь не должен, должен все делать и ничего не говорить».

Но приедешь тем верней. — В подлиннике: «а тот, кто говорит и делает, больше всего теряет». Это является ответом Каталинона на слова дон Хуана, вставленные изданием «Lectura».

Для тебя слона и тигра. — Издание «Lectura», продолжает речь Каталинона стихами: «Подвернись нам игумен, и заставь ты меня без лишних разговоров с ним расправиться, я сделал бы это без разговора, сеньор».

Облобызать ноги дай. — (В подлиннике: dame esos pies — непристойная игра слов, построенная на обычной формуле любезности (см. примеч. 34).

Твой, кузина, аромат и т. д. — В подлиннике:

Мота

Каталинон

Сложная игра слов на латинском prima (премия, награда) и испанском prima (двоюродная сестра).

О таком твоем обмане. — В подлиннике «хотя ты скрыл его от меня».

Назначается Лебриха. В подлиннике еще: «за твое предательство и обман».

Кто надеется чрезмерно, тот обманется наверно. — В издании «Lectura» следующему диалогу предшествуют стихи Моты, по признанию издателя представляющие интерполяцию: «О ужасная и холодная ночь, когда я смогу насладиться счастьем, беги скорее к полночи, а потом пусть не наступает день». «Internacional» заменяет их двумя другими — sueltos (белыми).

Португалии худший сброд — Возможно, намек на португальских женщин легкого поведения, в большом числе наехавших в Севилью («Lectura»). Характерная для Тирсо издевательская оценка португальцев.

С добычей, что у нас смогли отнять. — Издание «Lectura», отмечая трудность чтения текста, прибавляет восьмистишие Каталинона: «Ночью не хотел бы я итти этой улицей ужасной; то, что днем сойдет за мед, ночью обернется воском; тьма совсем мне на беду обступила вкруг, и вижу, что протух португальский воск». Весь отрывок — характерное описание севильских закоулков. Распад нравов, до которого дошла Севилья в эту эпоху, достаточно ярко описан в «Ринконете и Кортадильо» Сервантеса. Воровство с кораблей давало полную возможность всякому сброду превратить лучшие города Кастилии в современный Вавилон, и этот отрывок «Севильского озорника» лишь отголосок того, что столько говорилось о севильских нравах. Вот пример — стихотворение, взятое из «Трактата о севильских гостиницах» в «Литературных курьезах XVI и XVII веков» (Revue historique, 1907): «Если выйдешь ты к реке прогуляться берегом, посмотри, кто на тебя смотрит, не тот ли банк, что ничего не возвращает. Беги всех соблазнов, потому что соблазнов столько на каждом шагу, что от них не ускользнешь» («Lectura.»)

У соборных ступеней. — «Это знаменитейшие Gradas (Ступени), — пишет Матео Алеман в конце XVI века, — площадка или бульвар перед соборной площадью, расположенная на уровне груди человека, стоящего внизу улицы, окруженная мраморными перилами и решеткой» («Гусман де Альфараче», ч. 1, кн. 1, гл. II). Обычное место свиданий, куда стекались севильские знать и простонародье. О них говорят различные авторы, например, Торрес Наарро в своей «Propaladia»: «Ступени, каждая из которых стоит всех сокровищ мира», Лопе де Вега в Arenal de Sevilla (I, 6). В том же «Трактате о севильских гостиницах» читаем: «Если на Каль де Франкос (Cal de Francos, центральная улица в Севилье) пойдешь покупать наряды, держись за кошелек, а то мигом стащат. А если к Ступеням пойдешь, смотри, с кем сойдешься, а то купишь кошку за зайца и дорого обойдется жаркое» («Lectura»).