Мигель Сервантес - Дон Кихот

Доктор Евгенио Торральва осужден был инквизицией на смертную казнь, как колдун, и казнен 6-го мая 1531 г. Процесс его начался еще 10-го января 1528 г. Между манускриптами мадридской королевской библиотеки найдены многие из его показаний, снятых с него во время процесса. Вот вкратце то, на которое намекает Сервантес: «На вопрос, уносил ли его дух Зекиил куда-нибудь, и каким образок уносил, он ответил: В бытность мою в Вальядолиде в прошедшем мае месяце (1527 г.) названный Зекиил увидал меня и рассказал мне, что в этот самый час Рим берут приступом и разрушают, я сообщил об этом нескольким лицам, и сам император (Карл V) узнал об этом, но не хотел верить. В следующую ночь, видя, что этому не верят, дух стал уговаривать меня отправиться с ним, обещая доставить меня в Рим и в ту же ночь привезти назад. Так все и сделалось: мы оба отправились в четыре часа вечера, выйдя как бы для прогулки за город. Когда мы вышли из Вальядолиды, названный дух сказал мне: No haber paura: fidate de me, que yo te prometo que no tendrai ningun desplacer: per tanto piglia aquesto in mano (этот полу итальянский, полу испанский жаргон означает: Не бойся, доверься мне; обещаю тебе, что не будешь иметь никакой неприятности. Итак возьми это в руку); и мне показалось, когда я взял это в руку, что это суковатая палка. А дух сказал мне: Cierra ochi (закрой глаза); когда же я открыл их, мне показалось, что я так близко от моря, что могу рукой достать его. Потом мне показалось, когда я открыл глаза, что я вижу что-то очень темное, будто тучу, а затем и молнию, которая меня очень испугала. А дух мне сказал: Noli timere, bestia fiera (не бойся, хищный зверь), и я повиновался. Когда же я через полчаса пришел в себя, я увидал себя в Риме, на земле, и дух спросил меня: Dove pensate que srtate adesso? (где, думаете вы, вы сейчас находитесь). Я ответил, что нахожусь на улице башни Ноны, и услышал, как пробило на часах замка Св. Ангела пять часов вечера. Мы отправились оба, гуляя и разговаривая, к башне св. Гиниана, где жил германский епископ Копис, и я видел, как разграбили несколько доков, и видел все, что происходило в Риме. Я вернулся оттуда тем же путем, в продолжение полутора часов, в Вальядолиду, где дух довез меня до моей квартиры близ монастыря Сан-Бевито», и проч.

Так испанские крестьяне называют созвездие Плеяд.

Сервантес говорит здесь или о цензоре Катоне, или о Дионисии Катоне, авторе Disticha de moribm ad filium, книги, в то время считавшейся в испанских университетах классической. Об этом Дионисии Катоне ничего неизвестно, кроме того, что он жил после Лукана, так как упоминает о последнем в своих Distieha.

Намек на павлина, который, говорят, распускает хвост, когда видит свои ноги. Фраи Луис де-Гревала еще раньше сказал, употребив ту же метафору: «Взгляни на самое уродливое, что есть в тебе, и распускай тогда хвост своего тщеславия».

Намек на пословицу: «Нет, нет, я этого не хочу, а положи мне это в капюшон». Судьи носили тогда мантии с капюшонами (capas con capilla).

La оey deо encaje называлось произвольное толкование, которое судьи давали законам.

Светоний действительно рассказывает (гл. XLV), что Цезарь одевался небрежно и не застегивал пояса у своей тоги. С его стороны это была аффектация, чтоб его принимали за человека изнеженного и не открыли в нем сразу мужества и ума. Так, когда кто-то спросил у Цицерона, почему он принял сторону Помпея, а не Цезаря, он ответил: «Цезарь обманул меня своей манерой подпоясывать тогу».

Санчо применяет к себе старую поговорку: Al buen callar llaman Sancho.

Сервантес хочет этим сказать, что ему бы следовало изъять из Дон Кихота эти две повести и поместить их в своем сборнике Примерные повести, что и сделали впоследствии некоторые из его издателей.

Эти слова означают, по словам Коваррубиаса (Tesoro de la lengua castellana), – вдруг, сразу.

Этот поэт Хуан де-Мена, умерший в 1456 г. Он говорит в 227 строфе Лабиринта или поэмы Trescientas copias:

Гезиод в своей поэме Часы и Дни также назвал бедность даром богов бессмертных.

Апост. Павел.

Сервантес говорит также в своей комедии La gran sultana dona Catalina de Oviedo: «…Гидальго, но не богатый; это проклятие нашего века, в который бедность стала, по-видимому, принадлежностью знатности».

Сервантес без сомнения намекает на превосходную жемчужину, которая находилась в то время в числе драгоценностей Испанской короны и которая называлась сиротой или единственной (huerfana или tola). Эта жемчужина со множеством драгоценностей сгорела во время пожара в Мадрите в 1734 г.

Для освежения воды летом в Испании раскачивают по воздуху стеклянные графины, называемые cantimploras, или глиняные очень тонкие кувшины с водою. Отсюда странный эпитет, даваемый Сервантесом солнцу.

Barato – дешевый.

Во времена Сервантеса многие разночинцы присвоили себе частицу дон, которая до того была принадлежностью только дворянства. Теперь же все присвоили себе этот титул, совсем потерявший прежнее свое значение.

В оригинале сказано «предшествующий приговор». Очевидно, Сервантес переставил ранее принятый им порядок трех решений Санчо, но забыл исправить следовавшее за первым замечание.

Эта история действительно заимствована из Lombardica historia Фра Джиакобо-ди-Бораджино в Жизни св. Николая Мирликийского.

Эта история, истинная или вымышленная, вошла уже в книгу Франциско де-Осуна под заглавием Note de los Estados, напечатанную в 1550 г. Сервантес же, познакомившийся с нею в этой ли книге или в устной передаче, рассказывает ее совсем иначе.

Так назывался бальзам из цветов зверобоя. От испанского названия этого растения hiperico и образовалось несколько исковерканное слово aparicio.

В книге этикетов, составленной Оливье де-ла-Маршек для герцога Бургонского Карла Смелого и принятой впоследствии испанскими королями Австрийского дома для руководства в их дворце, говорится: «У герцога шесть докторов медицины, которые осматривают его особу и состояние его здоровья; когда герцог находится за столом, они стоять позади него, чтобы смотреть, какие блюда и яства подаются герцогу, и советовать, какие, по их мнению, принесут ему наибольшую пользу».

На самом деле так: Onmis saturatio mala, panis autem pessima.

Смесь нескольких сортов говядины, овощей и приправ.

Recio значит непременный, а aguero – авгур, предвещатель.

Tirteafuera или, вернее, tirateafuera значит убирайся отсюда. В этом смысле употребляет это слово Симон Абриль в переводе Теренциева Евнуха, где служанка Пноиаса говорит слуге Херея: