Жуанот Мартурель - Тирант Белый

И так ответил граф-отшельник:

Посол, передайте его величеству, что я рад бы услужить моему сеньору и королю, но дал я обет служить Господу и не могу нарушить его. Однако ж я счастлив, что графиня отправится ко двору и не уронит нашего доброго имени.

Достославная графину предпочла бы остаться с мужем, однако, услышав волю графа и, понимая, что не может подвести короля, отвечала, что поедет с охотою. А граф-отшельник попрощался со всеми, покинул город и, провожаемый безутешно плачущим людом, отправился в свой скит, где в полном уединении проводил долгие дни. И каждое утро, прочитав молитву, отправлялся он к прекрасному дереву посмотреть на диких зверей, что приходили на водопой к светлому источнику.

С каждым днем слабел в английских рыцарях боевой дух, ибо пребывали они в благоденствии, мире и спокойствии, отдыхая после битв. И велел тогда славный король, дабы пробудить их от лени и праздности, созвать всех рыцарей к своему двору и устроить большие состязания по случаю королевской свадьбы [54]. И по всем христианским королевствам разнеслась молва о грандиозных празднествах, которые готовил английский король.

И случилось так [55], что некий юноша, потомок древнего бретонского рода, едучи вместе с другими дворянами ко двору английского короля, отстал от товарищей своих и уснул прямо в седле, утомленный долгой дорогою. Тем временем лошадь его сбилась с пути и выехала на тропинку, что вела прямиком к светлому источнику, возле которого в ту минуту сидел отшельник и с упоением предавался чтению. Читал он книгу «Древо рыцарства» [56]и непрестанно благодарил Господа за то, что ниспослал ему великие милости в те времена, когда служил отшельник рыцарскому ордену.

И вдруг завидел отшельник, что едет прямо к нему лошадь со спящим всадником. Оставил отшельник чтение, но не стал будить всадника. А лошадь, подъехав к источнику и увидев воду, захотела напиться, но никак не могла наклонить голову, поскольку узда ее была в седельной луке, и тогда так сильно она дернулась, что всадник проснулся. Открыв глаза, увидел он пред собою отшельника с длинной-предлинной седою бородой и в рваных одеждах, бледного и исхудавшего от долгой покаянной жизни, с опухшими от многих пролитых слез глазами. И по всему было заметно, что это святой человек, достойный великого восхищения.

Вид незнакомца весьма поразил дворянина, однако он без труда догадался, что перед ним человек, ведущий святую жизнь в этом уединенном скиту, дабы замолить грехи и спасти свою душу. Резво соскочил дворянин с коня и отвесил отшельнику глубокий поклон. Тот же, любезно предложив ему сесть подле себя на чудесном лугу, повел такую речь:

Дворянин, милостиво прошу я вас сделать мне одолжение и открыть ваше имя, а также рассказать, какая забота привела вас в этот скит.

И немедля поведал ему дворянин следующее.

Ежели угодно вашему преподобию узнать мое имя, охотно я вам, святой отец, его открою. Называют меня Тирант Белый [57], ибо отец мой был сеньор Тирантской Марки, что по морю граничит с Англией, а мать моя — дочь герцога Бретонского [58], зовут же ее Бланка, и потому прозвали меня Тирант Белый' [59]. А здесь я оттого, что прошла молва по всем христианским королевствам, будто созывает английский король рыцарей к своему двору в город Лондон по случаю своей женитьбе на дочери короля Французского [60], и невеста его — самая красивая девица на весь крещеный мир, и такова красота ее, что ни с чем не сравнится. И могу я вам это подтвердить: на прошлый праздник Святого Михаила [61]случилась королевская помолвка и прибыл я ко двору французского короля в город Париж на большие празднества, король же с королевою и инфантой сидели за столом втроем, и не поверите, сеньор, такой белизны необыкновенной у инфанты кожа [62], что, когда пьет она красное вино, видно, как струится оно по ее горлу, всем на удивление. А еще говорят, будто пожелал король в день свадьбы стать рыцарем, а потом сам он произведет в рыцари тех, кто захочет принять обет. Я спрашивал оруженосцев и пажей, отчего не стал король рыцарем во время войны с мавром, и отвечали они, что он проигрывал одно сражение за другим, пока не появился знаменитый рыцарь-победитель граф Гвильем де Варвик, который быстро покончил с неверными и во всем королевстве установил мир и покой. А еще рассказывают, что в день Святого Иоанна прибудет инфанта в город Лондон, и устроят там великолепные празднества, которые продлятся один год и один день [63], потому я и отправился туда из Бретани вместе с тридцатью моими товарищами дворянского рода и звания, дабы принять рыцарский обет. И угодно было судьбе, чтобы отстал мой конь, утомленный долгой дорогою, ибо выехал я позже товарищей и пришлось мне нагонять их, и задумался я и задремал, а конь мой тем временем сбился с пути и прямиком привез меня к вам, преподобный отец.

Как услышал отшельник, что едет дворянин, дабы посвятили его в рыцари, вспомнил он о рыцарском ордене и рыцарском обычае, тяжело вздохнул и впал в глубокую задумчивость, помышляя о величайшей славе, коею покрыло себя рыцарство с давних времен. Увидев, что глубоко отшельник задумался, так сказал Тирант.

Преподобный отец, не будет ли угодно вашей милости рассказать, о чем сейчас вы задумались?

И сказал отшельник:

Любезный сын мой, дума моя — о рыцарском ордене и о великой ответственности, что ложится на рыцаря, ибо должен он следовать высокому рыцарскому обычаю.

Святой отец, — сказал Тирант, — умоляю, скажите, рыцарь ли вы?

Сын мой, — ответил отшельник, — вот уже пятьдесят лет прошло с той поры, как принял я рыцарский обет, и случилось это в африканской стороне, во время великой битвы с маврами.

Сеньор и отец рыцарства, — сказал Тирант, — коли столько лет отдали вы рыцарской службе, окажите мне милость и поведайте, как же лучше служить рыцарскому ордену, который самим Господом Богом возвеличен и возвышен.

Да неужто, — сказал отшельник, — не разбираешься ты в правилах и рыцарском обычае? И, не узнав о том, смеешь ты просить о посвящении? Да ни один рыцарь не может следовать рыцарскому обычаю, не зная о нем и обо всех нравах рыцарства, а ежели один рыцарь посвящает другого, ничего не смысля в сих правилах, недостоин он называться рыцарем.

Услышав столь справедливые упреки отшельника, обрадовался Тирант несказанной радостью и смиренным голосом повел такую речь.