Франсуа Рабле - Гаргантюа и Пантагрюэль — III
- Название:Гаргантюа и Пантагрюэль — III
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Гослитиздат
- Год:1938
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Франсуа Рабле - Гаргантюа и Пантагрюэль — III краткое содержание
Гаргантюа и Пантагрюэль — III - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Он хватил меня кулаком по бедному моему хребту. Это только показывает, что он человек богобоязненный: этим он уменьшил муки, которые мне предстоят в чистилище. Право, это он не со зла, — он принял меня за пажа. Нет, он добрый дурак, простодушный, можете мне поверить, — грех думать о нем дурно. Я прощаю ему от всего сердца.
Он шлепнул меня по носу, но это же прообраз тех милых шуток, которые мы с моей женой будем себе позволять после свадьбы, — таков обычай у всех молодоженов.

Глава XLVII.
О том, как Пантагрюэль и Панург задумали посетить оракул Божественной Бутылки
— Есть еще одно обстоятельство, на которое вы не обратили внимания, а в нем-то все и дело. Трибуле сунул мне в руку бутылку. Что бы это значило? Что он хотел этим сказать?
— Должно полагать, это значит, что жена ваша будет пьяницей, — отвечал Пантагрюэль.
— Ан нет, — возразил Панург, — бутылка-то была пустая. Клянусь спинным хребтом святого Фиакрия Брийского, наш морософ, многодумный и ничуть не слабоумный Трибуле отсылает меня к бутылке, и я еще раз повторяю давний мой обет и клянусь в вашем присутствии Стиксом и Ахеронтом, что буду носить на шляпе очки, а гульфика на штанах носить не буду, пока не получу ответа касательно задуманного мною предприятия от Божественной Бутылки.
Один почтенный человек, мой приятель, знает тот край, область и местность, где находится ее храм и оракул. Он, вне всякого сомнения, проведет нас туда. Отправимтесь вместе! Умоляю вас, не отказывайтесь! Я буду вашим Ахатом, Дамидом, неизменным вашим спутником. Мне давно известно, что вы страстный путешественник, жаждущий все видеть и все знать. А мы увидим много чудесного, — это уж вы мне поверьте.
— Добро, — молвил Пантагрюэль, — однако ж, прежде чем пускаться в дальние странствия, полные всяких неожиданностей, полные явных опасностей…
— Каких опасностей? — прервал его Панург. — Где бы я ни был, опасности убегают от меня за семь миль, подобно тому как с появлением государя кончаются полномочия судьи, при появлении солнца исчезают тени, а прибытие в Канд мощей святого Мартина разогнало болезни.
— Только вот что, — заметил Пантагрюэль, — трогаться в путь еще рано, — у нас есть кое-какие дела. Во-первых, давайте отправим Трибуле обратно в Блуа (что и было исполнено тотчас же, причем Пантагрюэль подарил ему златотканую одежду). Во-вторых, мы должны испросить дозволение и согласие у моего отца-короля, а затем необходимо найти какую-нибудь сивиллу, которая исполняла бы обязанности и проводника и толмача.
Панург на это возразил, что для таковой цели вполне пригоден друг его Ксеноман, а кроме того, он-де намерен посетить по дороге страну Фонарию и там обзавестись каким-нибудь ученым и полезным фонарем, который во время путешествия окажет им такие же услуги, какие Сивилла оказала Энею, когда тот сошел в Елисейские поля.
— У меня такое предчувствие, что дорогой мы не соскучимся, ручаюсь вам, — объявил Пантагрюэль. — Жаль только, что я дурно изъясняюсь на фонарном языке.
— Я буду говорить за всех, — молвил Панург. — Для меня этот язык — все равно что родной, я на нем болтаю свободно.
Бриезмарк д'альготбрик нубстзн зос
Исквебфз пруск; альборльз кринке закбак.
Мисб дильбарлькз морп нипп станкз бос.
Стромбтз Панрг вальмап квост груфз бак.
Ну-ка, Эпистемон, что я сказал?
— Это имена чертей бродячих, чертей ходячих и чертей ползучих, — отвечал Эпистемон.
— Твоя правда, мой милый, — сказал Панург, — это придворный фонарный язык. Дорогой я составлю для тебя словарик, и он будет служить тебе до тех пор, пока ты не истреплешь новых башмаков; пользоваться же им ты научишься, прежде чем успеет взойти солнце. В переводе с фонарного на наш обиходный язык эти стихи звучат так:
Мне чашу горестей испить
Пришлось, когда я был влюблен,
В том, что женатым лучше быть,
Панург глубоко убежден.
— Ну что ж, — молвил Пантагрюэль, — нам остается лишь узнать волю моего отца-короля и отпроситься у него.

Глава XLVIII.
О том, как Гаргантюа доказывал, что не должно детям вступать в брак без ведома и согласия родителей
Встретившись с добрым Гаргантюа при входе в главную дворцовую залу, где только что происходило заседание совета, Пантагрюэль в общих чертах рассказал об их похождениях, изложил суть задуманного ими предприятия и попросил у отца соизволения и разрешения его осуществите.
В руках у доброго Гаргантюа были два толстых пакета с прошениями, на которые он уже ответил и на которые еще предстояло ответить; пакеты эти он передал своему несменяемому правителю канцелярии Ульриху Галле, затем отозвал Пантагрюэля в сторону и с еще более веселым, чем обыкновенно, лицом сказал:
— Я благодарю Бога, дражайший сын мой, за то, что Он столь благие внушает вам начинания. Я вас благословляю на это путешествие, но мне бы хотелось также, чтобы у вас явилось намерение и желание самому вступить в брак. Возраст у вас, по моему разумению, вполне для этого подходящий. Панург довольно потрудился, дабы устранить со своего пути все возможные препятствия, — теперь настал ваш черед.
— Добрейший отец, — молвил Пантагрюэль, — я еще об этом не думал. Я всецело отдаюсь на вашу волю и подчинюсь вашей отцовской власти. Лучше мне огорчить вас невольно, отдав Богу душу у ваших ног, чем против вашей воли вступить в брак. Сколько мне известно, ни церковные, ни светские, ни варварские законы не дозволяют детям жениться без воли, согласия и одобрения их отцов, матерей и ближайших родственников. Законодатели, все как один, лишают детей этого права и передают это на усмотрение родителей.
— Дражайший сын мой, — снова заговорил Гаргантюа, — я вам верю и благодарю Бога за то, что слуха вашего достигает одно лишь доброе и похвальное и что через окна чувств ваших в обиталище разума ничего, кроме свободной истины, не проникает. В мое время была на материке такая страна, где кротоподобные пастофоры, питавшие такое же точно отвращение к браку, как жрецы фригийской Кибелы, которые, должно думать, были вовсе не любострастными и плотоядными жрецами, но великопостниками и скопцами, установили свои законы для брачащихся касательно вступления в брак. Право, не знаю, что омерзительнее: тираническое самовластие страшных этих кротищ, коим не сидится в ограде их таинственных храмов, и они суются в дела сугубо мирские, что их сану отнюдь не приличествует, или же глупое суеверие брачащихся, такие пагубные и варварские законы признавших, им покорившихся и не видящих, хотя это яснее утренней звезды, сколь их покорность выгодна мистам и сколь она убийственна и вредоносна для самих брачащихся. а это уже достаточно веская причина, чтобы навлечь на эти законы подозрение в несправедливости и мошенничестве.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: