Эдит Гамильтон - Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

Вот только с трудом верится, что Геракл позволит себе, как и блаженным богам, довольствоваться покоем, негой и безмятежностью.

Полностью история Аталанты представлена только у авторов позднеантичного периода — Овидия и Аполлодора [224] Имеется в виду так называемый Псевдо-Аполлодор. — Прим. ред. , хотя миф этот очень древний. О состязании и золотых яблоках повествует поэма, приписываемая Гесиоду, но на самом деле, скорее всего, сочиненная позже, в начале VII в. до н. э., а о калидонской охоте рассказывается в «Илиаде». Я придерживаюсь версии Аполлодора, жившего предположительно в I или II в. н. э. Изложение Овидия устраивает меня не во всем: он дает превосходный портрет Аталанты-охотницы, который я включаю в свой пересказ, но зачастую грешит преувеличениями, граничащими с нелепостью, например при описании калидонского вепря. Пусть Аполлодор и не балует живописными подробностями, но и смехотворных фантазий у него не бывает.

Иногда высказывается мнение, будто имя Аталанта носили две мифологические героини, поскольку в роли отца выступает, по одной версии, Иас из Аркадии, по другой — Схеней из Беотии [225] Встречаются и другие варианты. У Еврипида отца Аталанты зовут Менал. — Прим. ред. . Но в многочисленных вариантах древних мифов один и тот же второстепенный персонаж (в данном случае отец) нередко может называться по-разному. Если Аталант было две, странно, что обе захотели отправиться на «Арго» в поход за золотым руном, обе приняли участие в калидонской охоте, обе вышли замуж за человека, победившего их в беге, и обе в конце концов превратились в львиц. При таком поразительном совпадении жизненных обстоятельств проще считать, что Аталанта все же была одна. Даже в рамках малоправдоподобной мифологической реальности кажется невероятным, чтобы одновременно существовали две девушки, жаждавшие приключений не меньше, чем самые отважные мужи Греции, и лихо обставлявшие в стрельбе из лука, беге и борьбе достойнейших представителей одной из двух великих героических эпох.

Отец Аталанты, какое бы имя он ни носил, был страшно разочарован, что у него родилась дочь, а не сын. Решив, что растить девчонку — дело безнадежное, он оставил ее на диком горном склоне умирать от холода и голода. Но, как это часто случается в легендах, звери оказались добрее людей. Младенца согрела и выкормила медведица. Девочка выросла смелой и бойкой. Потом ее нашли добрые охотники и взяли к себе жить. Она не только не посрамила, но и превзошла своих наставников в нелегких испытаниях, составляющих будни звероловов. Однажды, когда Аталанта охотилась в лесу одна, ее заметили и стали преследовать два кентавра, которым любой смертный, несомненно, уступал в скорости и силе. Бежать она не пыталась, это было бы глупо. Аталанта застыла на месте, натянула лук и выпустила стрелу. Следом полетела вторая. Оба кентавра, смертельно раненные, рухнули наземь.

Затем состоялась знаменитая охота на чудовищного вепря, разорявшего поля в окрестностях Калидона. Ужасный зверь был послан Артемидой в наказание за то, что калидонский царь Ойней забыл о ней, когда приносил в жертву богам первые плоды во время сбора урожая. Вепрь топтал и пожирал посевы, губил скот и убивал тех, кто пытался его завалить. Наконец Ойней призвал на помощь самых храбрых героев Греции. Многие участники этой доблестной охоты впоследствии сошлись еще раз на борту «Арго». В числе прибывших в Калидон, конечно же, была и «рощ ликейских краса» [226] Овидий. Метаморфозы. Перевод С. В. Шервинского. — Аталанта. Вот так она выглядела, когда явилась в эту чисто мужскую компанию: «Сверху одежда ее скреплялась гладкою пряжкой, / Волосы просто легли, в единственный собраны узел; / И, повисая с плеча, позванивал кости слоновой / Стрел хранитель — колчан; свой лук она левой держала. / Девы таков был убор; о лице я сказал бы: для девы / Отрочье слишком лицо, и слишком для отрока девье» [227] Там же. . Одному из мужчин она тем не менее показалась прелестнее и желаннее любой другой девушки на свете. Сын Ойнея, Мелеагр, влюбился в нее с первого взгляда. Но Аталанта, разумеется, видела в нем только соратника, а не того, кто может покорить ее сердце. Мужчин она воспринимала лишь как товарищей по охоте и по примеру богинь-девственниц не собиралась никогда связывать себя узами брака.

Некоторых героев, однако, ее присутствие возмутило. Они считали ниже своего достоинства охотиться с женщиной, но Мелеагр настаивал. В конце концов роптавшие вынуждены были уступить. И правильно сделали. Когда охотники окружили вепря, он ринулся на них так стремительно, что двое пали прежде, чем остальные подоспели на помощь, а третьего, что было еще ужаснее, нечаянно сразил своим копьем промахнувшийся товарищ. В этой неразберихе из умирающих людей, града мелькающих в воздухе стрел и дротиков Аталанта, сохраняя самообладание, недрогнувшей рукой натянула лук и сумела первой ранить зверя. Следом на него кинулся Мелеагр и заколол ударом в сердце. Слава победителя, таким образом, досталась ему, но Аталанта, раньше всех поразившая свирепого кабана, тоже заслуживала признания, и Мелеагр потребовал, чтобы ей отдали главный почетный трофей — шкуру вепря.

Как ни странно, этим поступком он приблизил свой смертный час. Много лет назад, когда Мелеагру исполнилась всего неделя от роду, в покои его матери Алфеи явились мойры и бросили в очаг полено. А затем, ни на миг не прерывая свое обычное занятие, под жужжание веретена, принимающего на себя нить судьбы, пропели:

Алфея тотчас выхватила головню из очага и, сбив пламя, спрятала в сундуке. Среди охотников на калидонского вепря были ее братья. Их оскорбило и ужасно разозлило, что шкура убитого зверя досталась какой-то девице. Наверняка все остальные испытывали те же чувства, но эти двое приходились Мелеагру дядьями и могли позволить себе высказать ему все без обиняков. Они заявили, что Мелеагр не имеет права единолично распоряжаться шкурой и трофей у Аталанты нужно забрать. Тогда Мелеагр убил их обоих, не дожидаясь, пока они возьмутся за оружие.

Весть дошла до Алфеи. Возлюбленные братья пали от руки ее сына, потерявшего голову из-за какой-то бесстыдницы, которой хватает наглости охотиться вместе с мужчинами. Не помня себя от гнева, Алфея ринулась к сундуку и швырнула сбереженную головню в огонь. Едва та вспыхнула, Мелеагр повалился на землю, корчась от нестерпимых мук, а когда рассыпалась пеплом, его дух покинул тело. Алфея, опомнившись и придя в ужас от содеянного, повесилась. Вот так трагически закончилась калидонская охота.