Истории Черной Земли. Сказки и легенды Анголы

И матери стали носить своих сыновей из одной хижины в другую. Один день мальчики проводили у одной матери, другой день — у другой, третий день — у третьей, потом у четвертой, у пятой. И все повторялось сначала. Так продолжалось целый год. А когда дети научились ходить, они уже сами переходили из дома в дом.

Все пять мальчиков носили имя Лау, к которому прибавляли имена их отцов. Росли они вместе и жили дружно. Куда шел один — туда шли и остальные. Все они были необыкновенно красивы, но краше всех был Лау Кималауэзо, сын вождя. Он был так пригож, что не только женщины восхищались им, но даже сердца мужчин наполнялись восторгом при виде его.

Но вот у Лау Кималауэзо умерла мать. А в это время слух о его красоте дошел до правителя Анголы. И отправил он гонца к вождю Кималауэзо с просьбой прислать к нему своего сына: захотел правитель Анголы посмотреть на юношу. Но вождь Кималауэзо оставил просьбу повелителя Анголы без внимания. Снова направил тот посланцев к вождю Кималауэзо, и снова вождь ничего не ответил. Тогда правитель Анголы рассердился и в третий раз послал гонцов с угрозой: или вождь Кималауэзо пришлет к нему своего сына, или против него он пошлет свое войско.

И тогда Лау решил отправиться к правителю Анголы.

— Отец мой, — сказал он, — отпусти меня. А то он начнет войну против нас. Отпусти. А чтобы ты не тосковал по мне, я сделаю из дерева свое изображение. Затоскуешь, посмотришь на мое изображение — и тоски как не бывало.

Отец согласился, и Лау отправился в лес, на поиски дерева, из которого можно было сделать свое изображение. А чтобы сделать изображение, которое бы как две капли воды было похоже на него, Лау пришлось подолгу смотреть на себя в зеркало. Юноша обладал волшебной силой и потому смог передать деревянному изображению все свои свойства — и как он смотрит, и как разговаривает, и как смеется, как ест... И это деревянное изображение поставил в священной хижине, рядом с хижиной, в которой жил сам.

Рано утром Лау отправился в Луанду в сопровождении огромной свиты. Его несли на носилках. Но в первом же селении, через которое проходили Лау и его люди, народ взял носилки с юношей и на руках донес до следующего селения. Потом жители этого селения донесли Лау до следующего. Таким образом он добрался до самой Луанды, где его уже ждал правитель Анголы.

Лау очень понравился правителю. И правитель решил стать крестным отцом Лау. Об этом он и сообщил отцу Лау, вождю Кималауэзо. И вождь согласился.

Но вот настало время, когда вождь Кималауэзо почувствовал себя очень одиноким, несмотря на то что в священной хижине стояло изображение его сына, и решил жениться второй раз.

Однажды его новая жена встретила четырех братьев Лау. Пораженная их красотой, она воскликнула:

— Здесь есть такие прекрасные юноши, а я стала женой старика!

— Ты говоришь, что эти юноши прекрасны... Но что сказала бы ты, если бы увидела сына вождя, — сказала одна женщина, знавшая сына вождя.

— Разве у моего мужа есть сын?

— Есть. И какой красивый!

— Но муж никогда не говорил мне об этом! Где же этот сын?

— Он в Луанде. Живет у правителя Анголы. Но если ты хочешь посмотреть, какой сын у твоего мужа, то, когда твой муж уедет, войди вот в эту запертую сейчас хижину, и там ты увидишь изображение сына.

И как-то раз, когда подвернулся случай, жена вождя открыла дверь в хижину, которую муж обычно держал запертой, и увидела изображение необыкновенного юноши. И глубокая тоска вкралась в сердце женщины. Такая тоска и беспокойство, что руки ее теперь уже ни к чему не лежали, и думать, кроме как о нем, она ни о чем не могла.

— Почему ты теперь не такая, как прежде? Все ты забываешь. Обо всем тебе надо напоминать... И делать ты ничего не делаешь... Что с тобой? — спросил ее вождь.

— Обижена я на тебя, — сказала жена. — Почему ты скрыл от меня, что у тебя есть сын?

— Ничего я не скрывал от тебя. Мой сын давно уже живет в Луанде, и воспитывает его сам правитель Анголы. Вот поэтому-то я и не говорил ничего о нем. Но если ты хочешь посмотреть на него, я попрошу правителя отпустить моего сына к нам в гости...

— Неужели же твоему сыну правитель Анголы дороже, чем ты, его отец? Сейчас же пошли за ним. У твоих ног, вот где он должен быть.

— Да как же я могу вернуть сына к себе, если сам правитель воспитывает его? Нет! Это невозможно.

— Что ж, тогда я ухожу от тебя! — заявила жена вождя. И еще долго спорила с мужем, доказывая ему, что пасынок должен жить с ними вместе.

Не дождавшись приезда юноши, женщина, не в силах справиться со своей страстью, тайком от мужа передала пасынку через надежного человека слова о своей любви.

Она все время думала о нем и только о нем. Ей повсюду виделся только он. Она воображала, как он просыпается утром и как она стоит перед ним на коленях, как он ест, а она стоит перед ним на коленях, как он собирается уходить куда-нибудь и она стоит перед ним на коленях.

Лау был в ту пору уже женат, и потому, может быть, чувства мачехи его совсем не тронули. В его душе не зашевелилась жалость к обезумевшей от любви женщине, и никто не узнал об этом — ни вождь, ни крестный юноши — правитель Анголы.

А мачеха продолжала настаивать на том, чтобы вождь вызвал к себе своего сына. И наконец Кималауэзо, набравшись мужества, обратился к правителю с просьбой разрешить его сыну провести с ним несколько дней. О просьбе отца сказали Лау. Но Лау ответил, что сейчас никак не может поехать к отцу, потому что занят важными делами.

Узнав об этом, мачеха вконец разъярилась. Нет, слишком равнодушно, должно быть, отец просил сына приехать, раз тот отказался побывать дома. И опять вождь послал в Луанду свою просьбу прислать к нему сына. Тогда Лау собрался в путь.

Теперь Лау с такими же почестями возвращался в родной дом. Народ сопровождал носилки Лау от первого до последнего селения. Но как раз накануне его прибытия вождь Кималауэзо должен был отправиться на войну. И, уезжая, он отдал распоряжение, как должны принять его сына. Посланные им люди встретили юношу на границе владений вождя Кималауэзо.

Для торжественного ужина мачеха, нарушив обычай, запрещающий в отсутствие мужа убивать какое-либо животное, велела зарезать козу. Когда козу зарезали, Лау незаметно для всех спрятал сердце и печень животного. Несмотря на то что Лау был воспитан в Луанде, юноша все еще уважал обычаи своей земли.

На следующий день мачеха велела заколоть поросенка. Лау снова спрятал его внутренности. И на третий день, и на четвертый все повторилось. А через несколько дней четыре брата Лау решили прийти к нему в гости. Мачеха, которая развлекала пасынка пиршествами с первого дня его приезда, присутствовала и при встрече братьев. И вот на этом пиршестве она вдруг притворилась, будто в ногу ее вонзилась колючка. Четыре брата наклонились, стали рассматривать ногу, но ничего не увидели. Только когда пасынок наклонился к мачехе, та сделала вид, что он снял боль.