Cказки и мифы папуасов киваи

И он остался в своей лодке.

Гануми начал быстро расти и стал юношей. Он опять вышел к человеку, сидевшему в лодке, и позвал его на берег, но тот сказал:

— Я хочу, чтобы ко мне вышел Гануми, а не ты, юноша. Пусть Гануми выйдет и позовет меня на берег.

На лице у Гануми начала расти борода, и тогда он снова вышел и позвал человека, но тот опять сказал:

— Пусть выйдет Гануми.

— Я и есть Гануми.

Но человек опять не поверил.

В следующий раз Гануми вышел к нему седым стариком.

— Выходи же на берег, — снова позвал он человека в лодке.

— А ты Гануми? — опять усомнился тот. — Мне нужно, чтобы Гануми сам позвал меня на берег.

— Да я и есть Гануми!

— Нет, я тебе не верю.

Гануми ушел и снова вышел уже дряхлым стариком с палкой. Увидев его, человек, приплывший на лодке, подумал: «Вот это, сразу видно, Гануми». Он вылез из лодки на берег, и Гануми повел его и стал ему все показывать.

— Тут мои владения, — сказал Гануми человеку. — Здесь все белое: хижина — белая, огород — белый, земля — белая.

Потом он повел человека в другое место и сказал ему:

— А это владения Дуо [ночного мрака] — здесь все черное. Темнота ночи приходит отсюда.

После этого Гануми повел человека в третье место и сказал:

— А это владения Хивио. Здесь все красное: хижина — красная, огород — красный, Земля — красная. Дуо уходит, и тогда, следом за ним, выходит Хивио.

Гануми и человек, приплывший на лодке, поели вместе, а потом Гануми сказал:

— Смотри, как я буду подниматься на небо. Дуо уже там, за ним поднимусь я, а за мной Хивио.

Гануми взобрался на дерево варакара, раскачал его, и оно забросило Гануми на небо. Он опустился на край облака, и все осветилось.

Человек, когда увидел это, подумал: «Так, значит, я был прав, а мой друг ошибался — Гануми один человек, а Хивио другой». Он не стал спать этой ночью, а обошел все владения луны. Оттого, что было очень много лунного света, там росли только маленькие деревья и кусты, а больше не росло ничего. Начало светать, но луна с неба все не спускалась. Наконец на небе появился Хивио, и тогда Гануми вернулся домой и спросил человека:

— Ну как, ты хорошо меня видел?

— Да, и тебя, и Дуо, и Хивио.

Все трое, Дуо, Гануми и Хивио принесли гостю поесть. Дуо сказал:

— Вот моя еда, она вся черная — черные бананы, черное таро, черный ямс. Меня зовут Дуо.

Гануми сказал:

— Вот моя еда, она вся белая, Хивио сказал:

— А вот моя еда, она вся красная. Меня зовут Хивио.

Еда у всех трех была одна и та же, только разного цвета. Потом Гануми сказал:

— Подожди немного — когда Хивио спустится, я поднимусь на небо опять, и тогда я привяжу к твоей лодке веревку и помогу тебе добраться домой. Когда доплывешь туда, дерни за веревку, и я сразу остановлюсь. Когда к лодке подойдут люди, покажи им веревку и скажи: «Это веревка Гануми, он за нее тянул мою лодку». А перед тем как отвязать веревку, покажи им еду, которую мы тебе дали.

Вечером Гануми сказал человеку:

— Иди садись в свою лодку, а я привяжу веревку к ее носу. Они отправились в путь. Когда человек приплыл к своему селению, он дернул за веревку, и Гануми остановился. Люди увидели лодку и начали кричать:

— Вот человек, который уплыл посмотреть на Гануми, он вернулся!

Вернувшийся сошел на берег. Он позвал к лодке всех односельчан и не забыл позвать человека, с которым спорил.

— Посмотрите, что я привез, — сказал он. — Эту еду дал мне

Дуо, вот почему она черная. Эту дал мне Гануми, вот почему она белая. Эту дал мне Хивио, вот почему она красная. А веревку привязал Гануми — он тянул за нее лодку, и так я приплыл домой. Вот, смотрите, сейчас я ее отвяжу.

Он отвязал веревку, и она, громко щелкнув, взвилась в воздух и исчезла.

Всю еду он после этого перенес из лодки на берег, но люди боялись до нее дотронуться. Они говорили:

— А вдруг мы от нее умрем?

— Нет, — успокоил их человек, — Дуо, Гануми и Хивио сказали: «Эта еда хорошая, не бойтесь, ешьте ее, от нее не умирают».

И тогда все стали ее есть.

Где теперь Иаса, жили в хижине юноша и несколько девушек. Кроме них, там не жил никто. Все тело у юноши было покрыто гноящимися язвами, ему было трудно ходить, и он все время лежал. Каждый день одни девушки шли делать саго, а другие — ловить рыбу или крабов. Только одна из девушек, самая младшая, жалела юношу, и она, хоть и не подходила к нему близко, боясь заразиться, все же часто бросала ему кусок саго или рыбы. Остальные девушки не жалели его и ничего ему не давали. Поужинав, они все ложились спать.

Однажды утром девушки встали и, как всегда, те из них, кто накануне ловил рыбу, пошли делать саго, а те, кто делал саго, пошли ловить рыбу. Вечером они вернулись, одни принесли саго, другие рыбу, и девушка, которая жалела юношу, бросила ему небольшую рыбку, но близко не подошла, потому что боялась заразиться. Девушки, которые принесли из леса саго, опять не дали ему ничего. За день на постели девушек ветром нанесло золы из очага, и они стали ругать юношу:

— Ты зачем испачкал золой наши постели? Юноша ответил:

— Как я мог их испачкать? Ведь я весь в язвах, мне даже шевельнуться трудно.

Девушка, которая жалела юношу, сказала остальным:

— Не ругайте его, никто из вас его не кормит.

На другое утро девушки, которые накануне делали саго, пошли ловить рыбу, а те, кто ловил рыбу, пошли делать саго. Юноша поднялся: «Никого нет?» Он посмотрел направо, налево и на тропинку, которая вела в лес, но никого не увидел. Он пошел к воде, смыл грязь и золу, прикрывавшие его тело, и промыл свои язвы, а потом вернулся в хижину, снова, чтобы не видно было, что он мылся, обсыпал себя золой и лег на свое место у очага.

Когда девушки вернулись домой, та, которая жалела юношу, бросила ему кусок саго и сказала:

— Рыбу я сегодня не ловила, пойду ловить завтра. Юноша приподнял голову и слабым голосом сказал:

— Спасибо. А потом прошептал:

— Стой, не подходи ко мне близко и послушай, что я тебе скажу. Сруби пальму паруу, отруби от ствола кусок, расколи его на маленькие кусочки, и эти кусочки принеси мне — так, чтобы никто не увидел. Еще сруби стебель бамбука, разруби его надвое и половину тоже незаметно принеси мне вместе с кусочками паруу.

На другой день, когда девушки стали делать саго, та, которая жалела юношу, сделала то, о чем ее просил юноша. Вечером она незаметно принесла куски паруу и бамбука домой, отдала юноше и сказала:

— Сегодня я не ловила рыбу, на тебе кусочек саго. Остальные, как всегда, не дали юноше ничего.

Утром девушки ушли снова, и тогда юноша стал раковиной вырезать из бамбука лук, а из кусочка паруу — наконечник для стрелы. Сделав лук и наконечник, юноша их припрятал.