Ален Гри - Вкусные cказки. Книга вторая

В один чудесный солнечный день… Да, да, день непременно должен быть солнечным. И он таким был. Самым, что ни на есть солнечным, светлым, тёплым и радужным.

«Радужным?» – удивитесь вы.

«Но радуга в небе бывает только после дождя?» – скажете вы. Что касается дождей, то они, несомненно, были во Вкусляндии. Только дожди шли в этой волшебной стране тёплые, звонкие и всегда оставляли после себя многоцветную радугу.

Так вот. С тех пор, как во дворце произошли такие важные перемены, каждый день во Вкусляндии был обворожительно идеальным. Но мы же с вами точно знаем, что если всё идеально, то рано или поздно непременно наступит какое-то безобразие и всё испортит.

А пока оно не наступило, нам важно понять, что за страны находятся вокруг Вкусляндии, и откуда это самое безобразие наступит. И чем оно наступит? Огромными великанскими ножищами или мягкими кошачьими лапками?

На севере Вкусляндия граничила с Великанией. В Великании жил всего один большущий человек, который сам страну свою так назвал, сам себе был король и слуга. Реки, озёра и холмы казались великану Захару всего лишь речушками, озёрцами и холмиками. Тихая скука бродила по этим холмикам, тоскливая тишина плескалась в речке. Ведь кроме Захара в государстве совершенно никого не было.

Грустить одному очень даже получается, а вот веселиться – почему-то не очень. А как веселиться одному? Ну допустим, можно поглазеть на небо. Еще можно достать пару облаков, скомкать их и запустить прямо в болото, распугав крикливых лягушек. А дальше что? Кто посмеётся вместе с тобой? Иногда Захар рисовал на каком-нибудь большом дереве человеческую мордашку, чтобы была видимость, что рядом есть друг. Но друг, который не задаёт вопросы, друг, который не отвечает на вопросы, друг, который не смеётся над твоими шутками и всегда пялится в одну точку, – это никакой не друг, а обычный дуб дубовый. Все одинаковые дни Захара проходили в поисках чего-нибудь пожевать.

Вот великан Захар разместился посреди берёзовой рощи. Он снимал с берёз баночки с соком, которые сам до этого развесил, и сливал жидкость в огромную бочку. На самой верхушке одного из деревьев сидели две крупные чёрные вороны и оживлённо обсуждали последние новости из соседних королевств.

– Слыхала, что во Вкусляндии творится? Ужас и кошмар! – состроила важную мину одна ворона.

– Ну да? – спросила другая.

– Я встретила на днях моих знакомых кошек из клана Чернохвостых, так вот, им рассказали две другие кошки из клана Зубоскальных, а им точно-преточно всё передала кошка из охраны королевского дворца, что во Вкусляндии нынче полный разгром, – с воодушевлением продолжала первая ворона.

– Не может быть, – удивлялась вторая.

– Да, да. Теперь у них нет короля! Там полная вкуснократия, все сыты, веселы и счастливы, – выпучила глаза первая ворона.

– Что за беспредел! Неужели все? – снова удивлялась вторая.

– Да, да. Во дворце пахнет сдобой и ванилью. На королевской кухне хозяйничает иностранный поварёнок со своей безобразно красивой женой. А четверо маленьких мышат им прислуживают совершенно добровольно, – кричала первая ворона на весь лес.

– Какая гадость! – скривилась другая ворона.

– Да, да. А на троне сидит юная леди с летающей метлой. Она непозволительно симпатична, добра и улыбчива. И к тому же умеет колдовать, – каркала первая ворона.

– Вот уж это ни в какие ворота не лезет! – мотала головой вторая.

– Да, да. Их казна полна золота и изумрудов, а заправляет драгоценностями и ведёт им счёт крошечный гном.

– Где же это видано, что гном – казначей?!

– Да, да. Летать над Вкусляндией стало неприятно. Бывало раньше, свободно утащишь ценный камень или клюнешь в лоб какую-нибудь белку ради забавы. А теперь – нет уж. Всем изумрудам – строгий счёт. Всем жителям – защита и охрана.

Судачили вороны шумно и слишком громко. Так, что даже Великан Захар всё чудесно слышал. Эти сплетни с хорошими новостями из Вкусляндии Захара обрадовали. Но завистливую болтовню Захар не любил. Поэтому он насколько мог тихо взял за ветви упругую берёзу, которая росла рядом с той, на которой сидели вороны. Сильно-пресильно наклонил дерево и резко отпустил. Берёзка так хлёстко ударила другую берёзку (ту самую, на которой сидели сварливые птицы), что обеих ворон сильно подбросило. Они шмякнулись сначала друг о дружку, потом об дерево. Их еще долго рикошетило от берёзы к берёзе, от сосны к сосне, пока не закинуло в соседнее Стейковое Королевство. От души хохотал Захар над воронами, но потом вспомнил, что он один и сделался снова грустным.

Захар был выше любой берёзы. А для того, чтобы поддерживать такое объемное тело в хорошей форме и в силе, необходимо качественно питаться. Раньше из Вкусляндии прибывали большие лодки. А в лодках этих вкусляндцы присылали великану целые бочонки с наваристым куриным бульоном, ящики пирожков с мясом, миски салатов, аквариумы клубничного варенья. За их щедрость Захар гонял из Вкусляндии злобных псов. Они и нос боялись показать в лесу, не то, чтобы напасть на кого-то. Ещё Захар помогал соседней стране поставить мост через реку, принести горный камень для строительства, проредить слишком густой лес.

Когда Захар выгружал из лодок разную вкуснятину, он обязательно тщательно проверял каждое судно. И, если требовалось, старательно чинил.

Но давненько из Вкусляндии не было никаких вестей, никто не отправлял еду. И несчастный великан добывал пропитание, как мог. А мог он, по правде сказать, плохо.

Сварить куриный суп для великана – дело нешуточное. Особенно курам здесь не до шуток. И для повара это сложная задача. Одной только картошки накопать из-под земли, помыть да очистить нужно десять вёдер. Захар суп варить не умел. Но поймать и поживиться дичью ему хотелось.

Каждый охотник знает, что добычу сначала нужно выследить. Для этого приходится сидеть в надёжном укрытии, в зарослях травы, например. И сидеть нужно тише мыши. Выжидать. Чтобы добычу не спугнуть.

Вот наш Захар притаился за столетней ёлкой. Хотя, как сказать, притаился? Что тут тайного, если он и выше и толще этой ёлки? Ждёт. Может мимо пролетит птица или пробежит зверь. Долго ждёт Захар и становится ему так скучно, что клонит его в сон. Повалился Захар на бок, прямо на опавшие еловые иголки, прямо на старые шишки. И заснул. Трескучий хруст, хрустящий треск в лесу раздаётся. Это Захар на бочок укладывается. А вот и ветер поднялся, и понёс ветер кружить листики кленовые и дубовые. Это Захар храпит.