Мифы, предания, сказки хантов и манси

— Чем ты, жена, отблагодарила доброго человека?

Жена ответила:

— Я ему отдала рукав от шелкового платья.

И от этих слов у него заболело сердце.

— Почему ты не отдала все платье?!

Муж с женой отблагодарили доброго человека и отправились к себе домой. А мужчина-охотник отправился дальше. Долго, коротко шел, снова заблудился. Никак не может найти дорогу домой. Так неизвестно куда идет по лесу. Видит — вечереет, и луна уже высоко в небе взошла. Слышит он, что кто-то кричит:

— Вверху повис! Помогите!

Мансийский охотник смотрит: крикнувший сидит на верхушке сосны. И тогда охотник вырвал сосну из земли и взвалил себе на плечо. Мужчина прислушивается, а тот покрикивает:

— Кур, кур, кур!

Поставил он сосну на землю, и неведомый черт спрыгнул ему на спину. Наш охотник упал в обморок. У этого неведомого черта был берестяной кузов, который зацепился за сук сосны. Кузов был огромный: он был сшит из трех огромных берестяных полотен. Мужчина-охотник очнулся. Взял кузов, взвалил на плечи и отправился искать свою деревню. Долго шел и пришел в свою деревню. Вывалил все из кузова и увидел столько шкурок белки, лисицы, соболя, сколько не видел за всю жизнь. Он раздал все богатство охотникам деревни. И сам стал жить богато. И теперь живет.

Человек с Ляпина да человек с Сосьвы пошли однажды в лес. Пошли и заблудились. В лесу встретились.

— Послушай, — один говорит, — ты дорогу к себе домой знаешь?

— Нет, не знаю. А ты?

— И я не знаю.

Пошли дальше вместо. Идут, белок промышляют. Мочь настала, спать легли. На другой день дальше идут. Другая ночь прошла. На третий день вышли они на край болота. Видят, дом стоит. Из дома дочь менква вышла, по воду пошла. Домой вернулась, отец ее спрашивает:

— По воду ходила, что видела?

— Ничего я не видела, — дочь отвечает.

Второй раз за водой пошла. Тем временем люди поближе подошли. Увидела она их. Когда домой вернулась, отец опять спрашивает:

— Что видела?

— Ничего не видела.

И в третий раз по воду вышла. Люди тем временем к самому дому подошли. Дочь менква назад вернулась, отец снова спрашивает:

— Что видела?

— Ничего не видела.

— Не скрывай, что-то видела?

— Два человека пришли.

— Позови их.

Позвала девушка, они не идут. Отец второй раз ее посылает:

— Позови, пусть войдут.

Тогда вошли. Посадили их за стол, накормили. После того сосьвинского человека взяли в мужья младшей дочери, а ляпинского — средней дочери. А еще раньше, до их прихода, к менквам человек с Казыма попал. Тот человек теперь мужем старшей дочери стал. Встретились, казымец говорит:

— Идите ко мне, вместе спать будем. Скажите менквам: "Мы с казымцем спать будем".

Пошли они к менквам, говорят:

— Мы у казымского человека спать будем.

— Спите, — менквы отвечают.

Ночью казымец товарищей своих учит:

— Завтра войдите, скажите: "Мы по дрова пойдем".

Наутро люди к менквам пришли, говорят:

— Мы по дрова пойдем.

— Ну, идите, — менквы отвечают.

Пошли. Казымец три топора с собой взял и брус точильный взял. Пришли на место, спать легли. Наутро казымец ляпинскому говорит:

— Ты здесь останься, а мы дрова рубить будем.

Сосьвинский с казымским дрова пошли рубить, а ляпинский сидит, топор точит. До самого их прихода все точил. На другой день сосьвинский человек остался топор точить. Пока товарищи его дрова рубили, он все топор точил. Точил, точил, выточил. Товарищи вернулись, казымец топор посмотрел, говорит:

— Этого мало, теперь я еще денек поточу. Вы завтра по дрова идите, а я точить стану.

Наутро товарищи дрова рубить ушли, а казымец топор точить сел. Травинку на лезвие положит — травинка надвое распадается, веточку на лезвие положит — веточка надвое распадается, так выточил!

На другой день домой собрались. Домой пришли, казымец говорит:

— Завтра наши менквы жертву приносить поедут. Нас с собой повезут. На жертвенное место поедем, в тот же день до него не доберемся: далеко очень. На ночлег остановимся. Менквы уговаривать будут, чтобы с ними ложиться. Не соглашайтесь, мы вместе ляжем.

Как казымец товарищам сказал, так и было. Утром встали, приходят семь менквов. Пришли менквы, велят оленей ловить. Пошли к стаду. Менквы казымцу говорят:

— Белого за шею поймай!

Аркан бросил, белого оленя за шею поймал.

— Пестрого быка за правый рог поймай, — менкв указывает.

Метнул, за правый рог поймал.

— Черного быка за голову поймай, петля дальше ушей чтобы не проскочила!

Метнул, за голову поймал.

— Белого за переднюю ногу поймай!

Аркан метнул, на переднюю ногу петлю накинул.

Семь белых оленей поймали, да семь черных оленей поймали, да семь пестрых оленей поймали. Тогда нарты запрягли, поехали. Долго ехали, коротко ехали, до жертвенного места не добрались. На ночлег остановились. Развели огонь.

— Люди, ложитесь с нами, — менквы говорят.

— Нет, — те отвечают, — мы вместе с казымцем ляжем.

Легли. На менквов смотрят. Те все не засыпают. Лежали, лежали, наконец заснули. Тогда люди свои три топора взяли.

— Я троим менквам головы отрублю, — казымец говорит, — вы мне тогда другой топор дайте. Еще двоим отрублю — третий топор дайте.

Так и сделали. Менквов перебили и бежать бросились. Ночь бегут и день бегут. Вечер настал, на ночлег остановились. Дрова для костра рубить стали, слышат: позади тоже кто-то рубит — то дочь менквов за ними гонится. Переночевали. Утром казымец сосьвинскому говорит:

— Твоя жена за нами гонится! Ты в нее стрелу пусти, чтобы в середину груди попала.

После того поднялись, дальше пошли. Вскоре показалась дочь менква, сосьвинского человека жена. Тот остановился, стрелу пустил. Стрела в середину груди ей попала. Дочь менква упала. Бегут дальше. Вечер настал, на ночлег готовиться стали, дрова рубят. Слышат: позади их тоже рубит кто-то. Это средняя дочь, жена ляпинского человека, за ними гонится, убить их хочет. Казымец ливанскому говорит:

— Твоя жена пришла. Как встанем утром, она покажется. Ты в нее стрелу пусти, чтобы в середину лба попала. Не попадешь — нам всем смерть!

Ночь провели, утром поднялись, дальше пошли. Вскоре дочь менква появилась. Кричит:

— Вы, с сердцами из гнилушек [459] "С сердцами из гнилушек" — т. е. трусливые. ! Всех наших перебили, убейте и меня!

Ляпинский остановился, стрелу пустил, В тот миг, как он стрелу пустил, дочь менква тоже выстрелила. Едва нагнуться успел, все же от стрелы увернулся. Дочери менква стрела в середину лба вонзилась. Дочь менква упала, а они дальше бегут. Целый день шли. Вечер настал, на ночлег готовиться стали. Когда дрова нарубили, слышат: позади их кто-то тоже дрова рубит.