Мифы, предания, сказки хантов и манси

Одна из особенностей материальной культуры обских угров — широкое распространение орнамента. Узорами украшали одежду, обувь и вязаные чулки, рукавицы, головные уборы, шейные и нагрудные украшения, пояса, игольники, подушки, сумки, коробки, кузова, колыбели, мелкие предметы из кости, ткацкие станки, луки и колчаны, выбивалки снега, лодки и весла, металлические и костяные пряжки и многие другие предметы, даже лепешки из черемухи.

Особенно богат и разнообразен орнамент на берестяных изделиях, выполняемый различной техникой. Вероятно, самой древней была техника выскабливания. Любопытно, что в одной из мифологических сказок (№ 25) это искусство передает своей человеческой дочери медведица; для подошедших охотников выброшенная из берлоги орнаментированная коробочка служит знаком, что они имеют дело не с животным, а с человеком. Для изделий из бересты характерно введение в орнамент упрощенных изображений животных, изредка — всадников. Прямолинейным геометрическим узорам на бересте близок и мозаичный орнамент на меховой одежде. Вышивки на одежде южных хантов богаче и разнообразнее по мотивам, чем на севере. Некоторые старинные рубахи здесь почти сплошь покрыты вышивкой. Повсеместно одежду украшали бисером. Резьба по дереву и кости не имела у хантов широкого распространения.

При всем локальном разнообразии декоративное искусство хантов и манси отличается внутренним единством. Лучшее исследование по этому вопросу принадлежит С. В. Иванову [62, с. 43-162].

Социальная организация обских угров — дискуссионная проблема (см. [92]). Одни авторы подчеркивали существование у них родового строя, другие — дуально-фратриальной организации; высказывалась точка зрения о наличии элементов феодализма в обско-угорском обществе. Для реконструкции общественных отношений у предков хантов и манси использовались и фольклорные данные. Особенно подробно это сделал С. К. Патканов, опираясь на героические сказания и песни иртышских хантов, относящиеся, по его мнению, к XIV — XV вв. [41]. Судя по ним, ханты находились на рубеже классового общества, а страна была разделена на мелкие "княжества" с городком в центре и с богатырем-воином во главе. Некоторые из воспеваемых городков С. К. Патканов соотносит с реально существующими археологическими памятниками-городищами.

По мнению М. Ф. Косарева [65], социальная структура, описанная в героических сказаниях хантов, начала складываться с рубежа бронзового и железного веков (I тысячелетие до н. э.). Это связано с выходом таежного населения на крупные западносибирские реки ("большие дороги") и усилением связен с югом, где в это время возрастает спрос на пушнину. В обмен на нее поступают предметы роскоши, которые скапливаются в руках родовой верхушки и военной знати. Усиливается политическая власть последних. На смену мирной жизни приходит эпоха захватнических войн и грабительских походов. Вся Западная Сибирь покрывается городками-крепостями. Например, в районе г. Сургут, на участке протяженностью 8-9 км, открыто шестьдесят городищ и сотни поселений, относящихся к периоду с конца бронзового века по средневековье. При раскопках городищ, расположенных обычно на возвышенностях, обнаруживают оборонительные сооружения в виде валов и рвов, окружающих сравнительно небольшое поселение.

Укрепленные городки богатырей, военные союзы южных хантов известны по фольклорным и ранним историческим источникам. Фольклорные же материалы северных хантов и манси и восточных хантов рисуют более архаичную картину. Здесь общественные отношения выглядят демократичнее, роль женщины — выше. Архивные источники XVII в. также свидетельствуют о социальной дифференциации у отдельных групп обских угров. Русские застали в Западной Сибири какие-то объединения, которые были положены в основу введенного позднее административного деления на волости. Во главе поселков (юрт) и волостей стояли "лучшие люди", "князцы" — должностные лица, назначенные администрацией. Большая их часть происходила из влиятельных семей.

В разных источниках зафиксировано деление хантов и манси на "роды" и "поколения", "фамилии" и "породы"; в названия крупных территориальных групп включалось также понятие "народ". В. Н. Чернецов, обобщив литературные данные и богатый собственный материал, пришел к выводу о существовании у обских угров в прошлом фратрии и рода [99; 103]. Об этих же социальных единицах писал В. Штейниц по хантыйским материалам [130]. Под фратриями подразумевались две группы, на которые делились северные ханты и манси — Пор и Мось, характерной особенностью которых был запрет на заключение брака внутри группы. Мужчина Мось мог жениться только на женщине Пор, и наоборот. Члены одной фратрии считались кровными родственниками и вели свое происхождение от одного мифологического предка. У фратрии Пор предком считался медведь, у Мось — женщина Калтась, которую представляли в виде зайца или гусыни. Они являлись главными тотемами, но кроме них были и тотемы других уровней: у Пор — кедр, лиственница и растение порых, у Мось — Мир-сусне-хум (сын Калтась) и береза. У каждой фратрии был собственный центр: у Пор — Вежакоры, у Мось — Белогорье, оба селения располагались на Оби. Они считались местообитанием тотемов, здесь проводились общефратриальные празднества и обряды. Одним из правил для членов фратрии было соблюдение тайны обрядов и священных сказаний.

Фратрии Пор и Мось, их общественные и религиозные функции зафиксированы только у северных обских угров, а в других районах экзогамные группы имели свои особенности. Например, у восточных хантов групп было не две, а три, и они носили названия Лося, Бобра и Медведя. Нет сведений о существовании Пор и Мось у южных хантов и манси.

Дискуссионным является и вопрос о роде у обских угров. В. Н. Чернецов выделил у них такие признаки рода, как экзогамия, родовое имя или самоназвание по имени тотема, богатыря или выдающегося человека, общеродовой знак (тамга), личные имена родового происхождения, вера в общего предка и родовой культ его, наличие родового кладбища и кровная месть за убитого сородича. Позднее вопрос о роде был подробно исследован 3. П. Соколовой [92; 93 и др.]. Она пришла к выводу о большой аморфности родовой системы хантов и манси в XVII-XIX вв. и предположила, что род как экзогамная единица так и не выделился из недр дуально-экзогамной организации. Вместо рода, считает 3. П. Соколова, у обских угров существовала локально-тотемическая, или генеалогическая, группа. По своим признакам она весьма близка роду, но в отличие от него не обладает собственной экзогамией.

Основными единицами обско-угорского общества в XVII — XIX вв. были семья и юрта-поселок [92]. В это время существовали большие семьи, состоящие из нескольких брачных пар, проживающих в одном доме и сообща владеющих угодьями. Наряду с большими были и малые семьи. Семья была патриархальной: главой считался мужчина, счет родства велся по мужской линии, дети при разводе оставались у отца, женщина во многом зависела от мужчины. Однако говорить о приниженной роли женщины было бы неправильно. Имеются данные и об относительно свободном положении женщины в семье, возможности для нее развода, при котором дети оставались у матери, о культе женщины-родоначальницы и т. п.