Кэтрин Лангло-Паркер - Мифы и сказки Австралии

В мифах (в отличие от ритуала, о чем речь будет ниже) фигурирует обычно не одна "мать", а несколько, иногда две сестры или мать и дочь. Эти сказания (и ритуал) связываются с одной из "половин" (фратрий) племени (а именно с дуа), что допускает предположение о частичном генезисе этих "матерей" из представлений о фратриальных прародительницах.

У юленгоров, живущих в Арнхемланде (по данным С. Чэслинга), мифические предки, приходящие с севера, — это джункгова, женщины-сестры. Они приплыли по ими самими созданному морю. В лодке они везли различные тотемы, которые пришлось развесить для просушки на деревьях. Затем тотемы были спрятаны в рабочие сумки и постепенно pacпределялись по различным местам во время странствий. Джункгова породили десять детей, сначала лишенных пола. Затем, однако, спрятанные в траву стали мужчинами, а спрятанные в песок — женщинами. Они сделали для своих потомков палки-копалки, пояса из перьев и другие украшения, ввели употребление огня, создали солнце, научили детей потреблять определенные виды пищи, дали им оружие, магические средства, обучили тотемическим танцам и ввели обряд посвящения юношей.

Хранительницами ритуальных секретов, по этому мифу, сначала были женщины, но мужчины отняли у них свои тотемы и секреты, а прародительниц отогнали пением. Прародительницы продолжали свой путь, образуя рельеф местности, новые кормовые территории и родовые группы людей. Снова достигнув моря на западе, они отправились на острова, которые перед тем возникли из вшей, сброшенных ими со своих тел.

Через много времени после исчезновения джункгова на западе явились другие две героини-сестры, родившиеся в тени за садящимся солнцем. Они завершили дело своих предшественниц, установили брачные классы и ввели знаменитый ритуал великой матери — Гунапипи (Кунапипи), в котором частично инсценируются их деяния. Сестры обосновались в определенном месте, построили хижину, стали собирать пищу. Одна из них была беременна и родила ребенка. Сестры пытались варить ямс, улиток и другую пищу, но растения и животные ожили и выпрыгнули из огня, начался дождь. Сестры пытались отогнать танцами дождь и страшного змея-радугу, который приблизился к ним и проглотил сначала тотемных животных и растения ("пищу" сестер), а затем обеих женщин и ребенка. Находясь в брюхе змея, они мучили его, и он выплюнул их, причем ребенок ожил от укусов муравьев. Этот миф широко распространен у северо-восточных племен.

Сестры Ваувалук (так их называют юленгоры и некоторые другие племена) также связаны с фратрией дуа. Они представляют собой своеобразный вариант тех же матерей-прародительниц, воплощающих плодородие. В мифе фигурирует и страшный змей-радуга — образ, широко известный на большей части территории Австралии, как это показал Рэдклиф-Браун. В этом своеобразном мифологическом образе объединяется представление о духе воды, змее-чудовище (зародыш представления о "драконе"), магическом кристалле (в котором отражается радужный спектр), употребляемом колдунами. Проглатывание и выплевывание змеем людей безусловно связано (как и у других народов) с обрядом инициации (символика временной смерти, обновления). Змея, меняющая кожу, естественно, становится символом обновления. Р. М. Берндт находит в "проглатывании" змеем сестер Ваувалук и эротическую символику, связанную с магией плодородия. Любопытно, что в одном из мифов племени муринбата (и в соответствующем ритуале) "старуха" Мутинга сама "проглатывает" детей, которых ей доверили ушедшие на поиски пищи родители. Она успокаивает детей, "ищет" у них "в головке" и проглатывает одного за другим. После смерти "старухи" дети живыми освобождены из ее чрева. У племенной группы мара имеется рассказ о мифической "матери", убивавшей и съедавшей мужчин, привлеченных красотой ее дочерей. В таком "демоническом" облике мы не узнаем могучей прародительницы. Она скорее похожа на сказочную ведьму, нечто вроде Бабы-яги. Однако не только у австралийцев, но и у других народов (например, у индейцев квакиютль, по материалам Ф. Боаса) миф о злой старухе-людоедке связан с представлением о посвящении юношей в полноправные члены племени (как у австралийцев) или мужского "союза" (у индейцев). В некоторых мифах змей-радуга сопровождает "большую мать" в ее странствиях.

В племенной группе йиркалла имеется миф о Джангавуле, странствующем с сестрами, с которыми он находится в кровосмесительной связи. У муринбата радужный змей под именем Кунмангур сам выступает предком, отцом отца одной и отцом матери другой "половины" племени. Он якобы "сделал нас всех" и еще "следит за народом" [9] "Oceania", vol. XXXI, № 4, p. 247 . Сын Кунмангура насилует своих сестер, а затем смертельно ранит отца. Кунмангур странствует в поисках тихого места, где бы он мог исцелиться. В отчаянии он собирает весь огонь, принадлежавший людям, и тушит его, бросая в море. Другой мифический персонаж вновь добывает огонь (идея обновления).

Мифы о радужном змее и в особенности о матерях-прародительницах тесно связаны со сложной обрядовой мистерией, устраиваемой до начала дождливого сезона в честь матери-земли Кунапипи, воплощающей плодородие.

Обратимся теперь к образу племенного "великого отца" у юго-восточных племен, хорошо изученных еще Хауитом. С. А. Токарев совершенно правильно прослеживает его происхождение из несколько более примитивных образов: олицетворения неба типа Алтьира у аранда, тотема фратрии, культурного героя, патрона инициации и духа-страшилища, превращающего мальчиков во взрослых мужчин (в него верят только непосвященные) [10] См. Народы Австралии и Океании, под ред. С. А. Токарева и С. П. Толстова, М. -Л., 1956, стр. 240-244 . В этих персонажах имеется лишь зародыш собственно религиозного представления о боге-творце. Почти все они фигурируют как великие предки и учителя людей, жившие на земле и впоследствии перенесенные на небо.

Такое перенесение на небо земных мифологических героев и в мифологии других народов часто соответствует процессу обожествления фольклорных персонажей.

Бунджиль у племени кулин рисовался старым племенным вождем, женатым на двух представительницах тотема черных лебедей. Само имя его означает "длиннохвостый орел" и одновременно служит обозначением одной из двух фратрий (вторая — Ваанг, т. е. ворон). Бунджиль изображается создателем земли, деревьев и людей. Он согрел своими руками солнце, солнце согрело землю, из земли вышли люди и стали танцевать корробори.

Таким образом, в Бунджиле преобладают черты фратриального предка — демиурга — культурного героя.

Дарамулун у племен юго-восточного побережья (юин и других) считался высшим существом, а у камиларои, вирадьюри и юалайи он занимал подчиненное положение по отношению к Байаме. Согласно некоторым мифам, Дарамулун вместе со своей матерью (эму) насадил деревья, дал людям законы и научил их обрядам инициации. Во время этих обрядов на земле или на коре рисуют Дарамулуна, звук гуделки изображает его голос, он воспринимается как дух, превращающий мальчиков в мужчин.