Пол Радин - Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев

Едва только он выбирается на берег, то есть едва обретает ориентиры, он пытается наловить немного рыбы. Но все, что ему удается — это зачерпнуть воды, через которую рыбы только что проплыли. Из этой воды он с рвением готовит себе похлебку и наедается до отвала. Когда он лежит на берегу с раздутым до блеска животом, мимо проплывает мертвая рыба. Он вытаскивает ее из воды, но поскольку он сыт, то не в силах съесть ни кусочка и закапывает рыбу на берегу.

Теперь Вакджункага совсем неприкаян. Он не только полностью изолирован от мира, в котором живет человек, но и — по крайней мере, временно — от мира природы, от всей вселенной. Поэтому неудивительно, что рассказчик описывает его сильный испуг. Он говорит себе: «Я никак не ожидал, что такое может случиться с Вакджункагой, воином! Я почти уже простился с жизнью!» Возможно, все это — разгневанный отец, преследование, паническое бегство и погружение в океан — описывается рассказчиком и для того, чтобы дать понять: такое может случиться с каждым, кто не задумывается над своими поступками, кем в жизни управляют одни инстинкты.

Однако здесь есть и другой момент. В соответствии с символикой виннебаго, испуг обычно является показателем пробудившегося сознания, обретения чувства реальности, началом сознательной жизни. Все это находит подтверждение в следующем эпизоде (11), где"бакджункага подражает указывающему на него человеку, который оказывается пнем с торчащей из него веткой. В данном случае важна его реакция на собственную глупость: «Ну да, вот позтому-то люди и прозвали меня Вакджункага, Глупец! — говорит он. — И они, конечно же, правы». Теперь он обладает одной из необходимых характеристик индивидуального существа — именем. У виннебаго ребенок не имеет ни законного существования, ни статуса, пока он не получит имя.

Следующий эпизод (12) известен по всей Северной Америке в практически неизменной форме. В нем описывается, как Вакджункага уговаривает уток станцевать для него с закрытыми глазами, а сам в это время убивает их одну за другой, сворачивая им шеи. Большинству из них, однако, удается спастись. Он жарит тех немногих уток, которых он убил, и, утомившись от трудов, засыпает, велев своему анусу следить за пищей. Анус делает все возможное, чтобы разбудить его, когда появляются лисы, но все напрасно. Когда, наконец, Вакджункага просыпается, все утки съедены. Рассердившись на анус, он решает его наказать и прижигает его. Когда боль становится невыносимой, он восклицает : «Ой! Ну, это уж слишком! Не за это ли меня называют Вакджункага? Конечно, меня уговорили сделать это, как будто я делал что-то не так !» Для нас очень важно это восклицание, как и восклицание из того же 14 эпизода, где Вакджункага обнаруживает, что ест собственные внутренности и восхищается их прекрасным вкусом: «Значит, правильно называют меня Вакджункагой, Глупцом! Но называя меня так, меня и вправду превратили в Вакджункагу, глупца !»

12, 13 и 14 эпизоды показывают, что Вакджункага в своем развитии достиг новой стадии. Главное теперь в том, чтобы определить его более точно как психически, так и физически. Теперь его необходимо изобразить выходящим из полной изоляции и совершенного отсутствия идентичности и начинающим осознавать себя и окружающий мир. Он понял, что его руки — как правая, так и левая — принадлежат ему, что можно пользоваться ими обеими, что анус является частью его самого и к нему нельзя относиться, как к чему-то не зависящему от него, Вакджункаги. Он также осознает, что его выделяют — хотя бы только для того, чтобы высмеять — и начинает понимать, почему его прозвали Вакджункага. Но он еще не готов принять на себя ответственность за свои действия. На самом деле он считает, что другие люди и окружающий мир просто заставляют его делать то, что он делает.

Только теперь мы узнаем что-то определенное о внешности Вакджункаги. Любому виннебаго внешность трикстера была, конечно, хорошо известна. Почему же нам сообщают об этом именно здесь? Видимо, потому, что его изначальная внешность должна измениться. Теперь он будет обладать внутренностями и анусом той же формы и размеров, что будут и у людей.

То, что этот эпизод расположен здесь не случайно, подтверждается тем, что в следующем эпизоде мы впервые встречаемся с упоминанием о его пенисе — о его размерах и о том, как Вакджункага носит его (в коробе за спиной). Впервые мы получаем некоторое представление о его сексуальности. Во всех других мифах похоть — основная черта Трикстера. Все его приключения буквально пропитаны ею. Если в цикле виннебаго о Вакджункаге об этом упоминается только теперь, то это связано с тем, что рассказчик или рассказчики, придавшие повествованию его нынешнюю форму, стремились дать нам не просто серию приключений Трикстера, но историю его развития от неопределенного существа к личности, обладающей человеческими чертами, от психически неразвитого, инстинктивного существа к существу, сознающему собственные поступки и пытающемуся приспособиться к жизни в обществе. Здесь сексуальность Вакджункаги подчинена его эволюции. Сексуальные похождения героя как таковые, по-видимому, не интересуют наших рассказчиков.

Поэтому неудивительно, что первый эпизод, в котором говорится о сексуальности персонажа, посвящен тому, как Вакджункага просыпается и обнаруживает, что пропало его одеяло. Он видит, как оно плывет по ветру у него над головой, и постепенно до него доходит, что оно висит на его огромном восставшем пенисе. Здесь мы опять возвращаемся назад, к тому Вакджункаге, чья левая рука сражается с правой, к тому, кто прижигает свой собственный анус и поедает свои собственные внутренности — тому Вакджункаге, который наделяет части своего тела независимым существованием, не осознавая их настоящих функций, когда все происходит само по себе, помимо его воли. «Вечно со мной случается такое», — говорит он, обращаясь к своему пенису.

Этот эпизод не случайно помещен именно здесь — ведь в нем показано, как Вакджункага начинает понимать, что значит пол. Перед нами символ мужской сексуальности и пример того, как она осмысляется социально — как знамя, которое вождь поднимает во время племенного пира — а далее (эпизод 16) следует пример того, как ею нужно правильно пользоваться.

В 16 эпизоде Вакджункага посылает свой пенис на другой берег озера, чтобы совокупиться с дочерью вождя. Этот сюжет в мифологии североамериканских индейцев распространен так же широко, как и эпизод об одураченных утках. В большинстве мифов о Трикстере его место не имеет большого значения. В нашем случае это не так. Здесь он — на своем месте, поскольку из него видно, насколько бессмысленным и беспорядочным остается еще половое влечение Вакджункаги. Пенис и само совокупление — это символы, которые лишены здесь конкретного смысла. То, что Вакджункага еще плохо воспринимает половые различия, становится еще более очевидным в эпизоде, где он перевоплощается в женщину (эпизод 20).