Пол Радин - Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев

— Мои младшие братья. Вот как вы должны себя вести. Когда я пою и когда люди собираются танцевать для меня, танцоры сразу же должны закрыть глаза и больше не открывать их.

— Хорошо, — ответили утки.

Начав петь, он сказал:

— Помните, мои младшие братья, вы не должны открывать глаза. Если вы все же откроете глаза, они станут красными.

И вот, как только он начал петь, утки закрыли глаза и стали танцевать.

Через некоторое время стало слышно, как одна из уток громко захлопала крыльями и закричала: «Квак!» Это повторялось опять и опять. Иногда раздавались такие хрипы, что можно было подумать, будто кого-то хватают за горло. Каждый раз, когда какая-нибудь из уток кричала, Трикстер приказывал другим уткам танцевать все быстрее и быстрее. Наконец утка, которую звали Маленькой Красноглазкой, тайком приоткрыла глаза, она совсем чуть-чуть приоткрыла их. К своему удивлению, она увидела, как Трикстер сворачивает шеи остальным уткам! Когда он сворачивал шею очередной утке, он кусал ее. Именно когда он все это проделывал, и раздавался звук, похожий на хрип сдавливаемого горла. Так Трикстер убил столько уток, сколько смог схватить.

Маленькая Красноглазка громко закричала:

— Горе нам! Он убивает нас! Спасайтесь, кто может! — и быстро вылетела через отверстие в крыше. Все остальные тоже скопом полетели к отверстию. Они били Трикстера своими крыльями и царапали его лапками. А он шел среди них с закрытыми глазами и растопыривал руки, чтобы схватить их. Он схватил по одной в каждую руку и задушил. При этом его глаза оставались плотно закрытыми. Потом вдруг всем уткам как-то удалось улететь сквозь отверстие, кроме тех, что остались у него в руках.

Когда он взглянул на них, то с огорчением увидел, что обе утки, которых он держал в руках, были больны паршой. Ничуть не смутившись, он закричал:

— Ха-ха, вот поступок настоящего мужчины! [35] Саркастическая пародия на победный клич воина. Конечно же, из этих уток выйдет недурная похлебка.

Затем он развел огонь и срезал несколько острых прутьев, чтобы зажарить их. Одних уток он зажарил, насадив на прутья, других испек, закопав в горячую золу [36] Два обычных для виннебаго способа приготовления мяса. .

—Я подожду, пока они приготовятся, — сказал он себе. — А сейчас мне лучше пойти вздремнуть. Когда я проснусь, они наверняка будут совсем готовы. Теперь ты, мой младший брат, должен следить за ними, пока я буду спать. Если заметишь кого-нибудь, немедленно гони его прочь.

Он разговаривал со своим анусом [37] Он наделяет разные части своего тела, в особенности свой анус и пенис, способностью к самостоятельному существованию. . Наконец, повернув анус к огню, он заснул.

Пока он спал, подошло несколько маленьких лисов. Пробегая мимо, они учуяли что-то, что напоминало костер.

— Что-то здесь должно быть, — сказали они.

Они повернули свои носы по ветру и, посмотрев вокруг, через некоторое время и вправду увидели дым от костра. Они тщательно осмотрелись и вскоре увидели множество острых прутьев, поставленных вокруг костра, на которых было наколото мясо. Они подходили все ближе и ближе, крадучись и тщательно обследуя все вокруг, и вскоре заметили кого-то спящего.

— Это Трикстер, и он спит! Давайте съедим мясо. Только нам нужно действовать очень осторожно, чтобы не разбудить его. Съедим мясо! — говорили они друг другу.

Однако, когда они подкрались ближе к огню, к их удивлению, откуда-то раздался взрыв газа.

— Пу-у! Пух! — такой был звук.

— Осторожно! Он, должно быть, проснулся! — И они отбежали подальше.

Через некоторое время один из них сказал:

— Я думаю, теперь он опять заснул. Это был обман. Он всегда готов выкинуть какую-нибудь штуку.

И вот опять они приблизились к костру. И снова они услышали взрыв газа, и снова отбежали назад. Так повторилось три раза. Когда они подошли в четвертый раз, снова раздался взрыв. Но на этот раз они не убежали. Тогда анус Трикстера начал быстро выпускать все больше и больше газа. Но они и не думали убегать. Один, другой, третий раз. Анус выпускал газ все быстрее и быстрее.

— Пу-у-х! Пу-у-х! — такой он издавал звук.

Но они и тогда не убежали. Звук становился все громче:

— Пу-у-ух! Пу-у-ух!

Но они не убежали. Напротив, они начали поедать куски жареного утиного мяса. Пока лисы ели, анус все время продолжал свое «пу-у-х». Лисы оставались там до тех пор, пока не был съеден последний кусок жареной утки. После этого они приступили к тем, что были испечены в золе, и их они тоже съели, несмотря на то, что анус все время продолжал испускать газ:

— Пу-у-х, пу-у-х, пу-у-х, пу-у-х!

Затем они аккуратно закопали кости, мясо на которых уже было съедено, обратно в золу. Только после этого они ушли.

Через некоторое время Трикстер проснулся.

— Вот здорово! — радостно воскликнул он. — Мясо, которое я положил на огонь жариться, должно быть, совсем готово и уже покрылось хрустящей корочкой.

Он осмотрелся, пошарил вокруг себя и вытащил утиную ножку. К его великому ужасу, это оказалась только обглоданная кость, на которой не осталось ни кусочка мяса.

— Какой ужас! Но они всегда так выглядят, когда их слишком долго готовят! [38] Конечно же, он прекрасно понимает, что произошло.

Тут он снова пошарил вокруг себя и вытащил еще одну. Но и на этой ножке ничего не было.

— Какой ужас! Эта, должно быть, тоже жарилась слишком долго! Но ведь я приказал своему младшему брату следить за мясом [39] В данном случае он понимает, что случилось, и, публично признаваясь в этом, подготавливает слушателей к наказанию ануса. . Он ведь отличный повар.

Он начал извлекать из золы одну кость за другой. Все они были начисто обглоданы. Наконец он сел и осмотрелся. К его изумлению, куски мяса, которые были наколоты на прутья, тоже исчезли!

— Ага, теперь я понимаю! Это, должно быть, проделки моих жадных друзей, это они обошлись со мной так плохо! — воскликнул он.

Затем он снова начал шарить вокруг костра, но так ничего и не нашел, кроме костей.

— Увы! Увы! Эти алчные друзья оставили меня голодным! А ты, жалкое создание, как ты себя вел? Разве я не приказал тебе следить за огнем? Ну, ты это запомнишь! В наказание за нерадивость я подпалю тебе рот, да так, что ты никогда уже не сможешь им воспользоваться!

С этими словами он взял горящее полено и прижег им рот своего ануса. Конечно же, он прижег самого себя, и как только огонь коснулся кожи, он закричал:

— Ой! Ой! Ну, это уж слишком! Моя кожа вся горит. Не за это ли меня называют Трикстером? Конечно, меня уговорили сделать это, как будто я делал что-то не так! [40] В связи с этим замечанием любопытно оправдание Трикстера виннебаго, стр. 210.