Василий Старостин - Русь Богатырская: былинные сказания

Так повторялось трижды.
Трое суток нарты с охоты
К месту возвращались пустыми.
Трое суток им Святогорко
Мясо-оленину готовил.
Трое суток нартам небылицу
Он повторял слово в слово.
Трое суток нарты гордились,
Друг перед другом зазнавались
Нартской устрашающей славой.
Это пустое зазнайство
Слушать Святогорке надоело.
Думает он, размышляет:
«Ну-ка хвастунов проучу я!»

Двинулись на промысел утром
Промысловики раненько.
В спеси своей высокомерной:
«Эй, ты, — кричали Святогорке. —
Где ты, лохмотник-мальчишка?
Слушай же, нищий-оборванец!
К вечеру чтоб на новом месте
Новый шалаш был поставлен,
Жаркий костёр разгорелся!»

Мигом повелённое дело
Сделал ухватистый парнишка:
Новый шалаш поставил,
Нового хворосту кучу
К новому костру заготовил,
Новой охотой в новом месте
Новой зверятины набил, он.
И к Вершине Счастья обратился:
«Мать моя, Гора святая!
Снежная обитель счастья!
Ты меня вспоила-вскормила.
Ты была моей колыбелью,
Силою-счастьем наделила!
Я прошу тебя, как сын твой:
Ныне ты нашли на землю стужу,
Ветер да буран снегопадный!»

Кончил мольбу Святогорко.
Синее небо потемнело.
Тучи навалились снеговые.
Ветры подули буревые.
Вьюжные метели налетели.
Так отвечала на молитву
Горная Вершина Счастья.
Долго ещё бури буревали.
Глыбы ледяные с гор срывались.
Сыпались снежные обвалы.

Вырвал Святогорко дубище.
Срезал старательно ветки.
И положил его у входа,
Сам в шалаше укрылся.
Воет-завывает непогода.
Воют морозные ветры.
Ждёт у костра Святогорко
Гордых охотников-нартов.

Далеко за полночь вернулись
Ловщики со звероловли —
Снова без единой зверюшки!
Встретил их дубиной Святогорко.
Грозно он деревом махался,
Громко кричал усталым нартам:
«Кто это непрошеный лезет?
Кто это наглый смеет
К нартскому шатру приближаться?
Я не пущу без дозволенья!
Прочь вы отсюда, бродяги,
Я вколочу в вас разум,
В головы ваши пустые!
Прочь, шатуны, убирайтесь!»
Окрика сердитого кони
Нартские перепугались.
Грозной свистящей дубины
Нарты и сами убоялись.
Бурная буранится буря.
Ветер деревья ломает,
Снегом да льдом осыпает.
Голос Святогоров — громче:
Голосом он заглушает
Грохот и свист буранный.
Тут наши герои оробели.
Тут храбрецы присмирели.
Тут богатыри поослабли.
Слово замерзшими устами
Выкрикнуть пытаются мальчишке.
Ветер буревой перебивает.
Да и поприкинулся мальчишка,
Будто из-за ветра их не слышит.
Так озорник забавлялся
Над именитыми мужами.
Так продержал их Святогорко
Долгое-мучительное время.
Холод их лютый заморозил,
Всадники закоченели:
Даже и спешиться не могут.
Вершники примерзли к седлам.

Ан и понатешился вволю,
В полную мальчишечью усладу
Мальчик над спесивыми мужами.
Видит он: уж нарты еле живы.
К ним идёт-спешит, подбегает,
С деланным испугом восклицает:
«Батюшки! Да что я наделал?
Это же Насрен Длиннобородый
На гнедом коне на могучем!
Каюсь, храбрец, перед тобою!
Каюсь, соплеменников отважных
Я не различил ведь, глупый!»

Тут парнишка вынул нож булатный.
Оледенелые подпруги
Он перерезал на конях:
Снял полуживого Насрена
Вместе с седлом с коня гнедого,
Перетащил к костру тамаду,
Усадил поближе к огонёчку.
Полумертвых всадников прочих
К жаркому костру как ни попало
Нашвырял швырками [8] Швырки - поленья. ‚ навалом.
Так вот нашутил Святогорко.

Сучьев сухих в костёр подбавил
Начали оттаивать нарты.
Стали дивиться Святогорке,
Силе его необычайной.
Ну а мальчишка по-былому:
Скромен, и тих, и услужлив.
«Вы, — говорит, — храбрые нарты,
Тут пока в тепле отдыхайте.
Я посторожу ваших коней!»

Нарты у тепла-то оживели,
Ужином готовым закусили,
Спать в шалаше повалились.
Вышел на волю Святогорко
И к Вершине Счастья обратился
С новою просьбой-мольбою:
«Мать моя, Гора Святая!
Славная Вершина Счастья!
Снова ты услышь меня, как сына:
Ты укроти непогоду,
Ты убери мороз и стужу!
Усмири ты снежные бураны,
Утиши ты ветры буревые!
Ты верни цветущее лето
В этот край заброшенный-безлюдный!»

Как молил отрок Святогорко,
Так оно всё и случилось:
Сгинул мороз-холодило,
Теплое лето воротилось!
На своем Заморыше кауром
На охоту прянул Святогорко,
Залетел на север далеконько.
За Кубань, во степи заехал.
Там нашел косяк диких коней.
Ловкою охотничьей сноровкой
Он погнал табун, свою добычу.
По пути Заморышу сказал он:
«Ты покусай коней, Заморыш:
Самых отборных, самых сильных,
Чтобы на них при дележке
Сразу не позарились нарты!»
Выполнил Заморыш приказанье.
К утру пригнал на стоянку
Всю свою добычу Святогорко!

После своих злоключений
Спят безмятежные нарты.
Храпом богатырским оглашают
Тихую-зелёную долину.
Вдруг в шалаш ворвался конский топот:
Это бесчисленные кони
Скачут где-то, землю сотрясают.
Испугались храбрые нарты.
Сон глубокий как рукою сняло.
Витязи проснулись-повскакали,
За свое оружье похватались,
К битве приготовились жестокой.
Думают отважные нарты:
То на них враги нападают.
Видят отважные нарты:
Гонит табун коней мальчишка.
Спрашивают нарты Святогора:
«Что это за кони и откуда?»

Отрок мужам отвечает:
«Витязи храбрые, покуда
Пас я по долине ваших коней,
Выгнали серые волки
Диких коней из лесу,
Прямо на меня налетели.
Как только волчья стая
Злая меня увидала,
Кинулась вся врассыпную...
Кони-то все нам и достались.
Некоторых волки покусали!»

Радуются витязи, толкуют:
«До чего ж удачливый народ мы:
Всё нам легко удается —
Вона какое богатство
Само собой привалило!
С этакой добычей великой
Можно и окончить нам охоту!»

На очередное бахвальство
Сильно рассердился Святогорко,
И решил бахвалов он покинуть:
«Славные герои, — говорит он, —
Мне теперь пора домой вернуться!
За труды мои небольшие
Выделите мне мою долю _
Дайте хоть искусанных тех коней!»

Нарты ответили надменно:
«Ты, молокосос-оборванец,
Рано подавать тебе свой голос!
Некогда тобой нам заниматься!»

Тут и поразгневался мальчонка.
Мигом на Заморыша вскочил он.
Голосом гневным крикнул;
«Если вы, хвастливые нарты,
В доле моей отказали,
Сам я тогда забираю,
Что принадлежит мне по праву!» —
Взял себе искусанных коней.
На мужей очумелых
Инда не глянул, уехал.
Нарты остались и стояли
Долго в глубоком раздумье.

Год проходил за годом
В подвигах, походах, в охоте.
Слава о нарте Святогоре
Ширилась-росла-вырастала.
Не было по силе ему равных
Ни по отваге, ни по сметке,
Ни по великодушью.
Рослым становился, плечистым,
Грозным Святогор великаном.
За его за храбрость и отвагу
Звали его все Неустрашимцем.
Не был теперь он и бедным.
Кончились давно над ним насмешки.