Василий Старостин - Русь Богатырская: былинные сказания

Согласился Святогор на такую казнь.
Он повёл жену на широкий дол.
Он поставил её впереди себя.
Калену стрелу на лук накладывал,
Он гневный наговор наговаривал:
«Ай же ты моя калена стрела!
Ты лети, ты пади, стрела перёная,
Ты — не на воду, ты — не на землю,
Не на дерево, дуб кряковистый,
Не на гору упади твердокаменную.
Ты пади, ты лети, калена стрела,
На мою на жену на неверную.
Ты пади жене на грудь белую,
Разорви у жены сердце с печенью!»

Святогор стрелу заговаривал,
А Илья стрелу отговаривал:
«Ты лети, ты лети, калена стрела,
Ты на воду пади, ты на землю пади!
Расщепи, стрела, дуб кряковистый!
Разорви, стрела, гору каменную!
Ты минуй, стрела, молоду жену,
Сохрани у неё сердце с печенью!»

Натянул тетиву Святогор-богатырь,
Выпускал стрелу в молоду жену.
Полетела-запела калена стрела;
Загудела по воздуху перёная.
Залетела стрела, пала быстрая
И на воду она, и на землю она.
Попадала стрела в дуб кряковистый,
Угодила на гору на каменную.
Расплескала стрела воду брызгами.
Подняла её тучей до неба.
Пролилась вода проливным дождем!
Раскопала стрела, землю в пыль разнесла —
Стало озеро тут глубокое!
Расщепила стрела дуб кряковистый,
На лучиночки, да на щепочки.
Угождала стрела в гору каменную —
Раскололась гора, в песок рассыпалась.
Молоду жену стрела не тронула!

Оставалась жена невредимая.
Святогор-богатырь не озлобился —
Он отвёл свой гнев, успокоился.
«А живи ты, жена, ты неверная,
Ты живи без меня, как надумаешь!
Только я тебе с этих пор не муж!
Я не муж тебе, я с тобой не жилец!»

На коней богатыри посадилися.
И отправились в поездки богатырские.
Святогор-богатырь с Ильей Муромцем
Поменялись крестами нательными.
Назывались они братьями крестовыми.
Старший брат — Святогор, младший брат — Илья.

На коне старший брат призадумался,
Замолчал-поник-пригорюнился.
Снова сон на него неодолимый напал.
Илья Муромец с него сон прогнал.
Святогора Илья снова в чувство привел.
«У меня судьба, — говорит Святогор, ——
Непонятная-вероломная.
Счастье я нахожу, где его не ищу.
А теряю его, где потери не жду!
Мне женитьбу в судьбе предсказал Славимир,
Что на гнойной девице жениться мне.
Ну вступил я в бой да с такою судьбой!

Сам себе я задумал задуму:
Заявлюсь я в Поморское царство,
Я найду при дороге избу,
Ту худую-гнилую развалюшку.
Я убью ту невесту-гнойницу:
Не бывать ей Святогоровой женою!
Пусть умрёт во своем она гноище!

Как задумал я, так и сделал.
Расспросил-разыскал пути дороги.
И приехал я в Поморское царство.
Вот нашёл я то придорожье.
И наехал на убогую домину.
Покосилась домина, покривилась.
Как старуха, набок привалилась.
Попросела на ней ветхая крыша.
Поросла-задернилась травою.
Я зашел в эту ветхую домину.
В полумраке никого не увидел.
Огляделся, узрел я ложе.
А на нем ту девицу во гноище.
Почернело в коростах тело.
Как еловой корой оно покрыто.
Вот она, вот она, моя врагиня —
Про себя я стоял и думал —
Так не быть же тебе моей женою!
Закипело-возъярилось сердце.
Вынимал я новый меч Славимиров.
И во всю свою яростную силу
Я по девке-гнойнице ударил.
Не хотел я глядеть на останки,
На убитую я не глянул.
Рад был только, что с нею покончил:
Ещё не было воина в мире,
Ещё не было брони и кольчуги,
Чтобы меч мой, или нож булатный,
Одним махом на две половины
Супротивника не раскроил бы.
А и этот удар по наречённой,
Но противной и гадкой невесте,
Был по силе неимоверен.
Столько ненависти вложил я,
Что померк у самого мой рассудок.
Закачалась домина от удару.
Зацепил я за что-то в поспешке,
И сорвал я с рукоятки камень-яхонт.
Загремел он по кирпичному полу.
А мне было тогда не до камня.
Я вскочил на коня и уехал.
Как прошло поры-времени три года.
Проезжал я по граду Святогорску.
На базарной на площади вижу:
На торжище народ собрался.
Посреди того скопища людского
Иностранная-заморская купчиха
Разложила дорогие товары.
У купчихи несметное богатство!
Да народ на богатство не смотрит:
На купчихину красу все дивятся.
На купчиху-красавицу я глянул
И покою с того взгляду лишился.
Ох, куда я ни пойду, ни поеду,
Всё прелестная стоит перед глазами.
Все о ней только помыслы-думы,
О красе о еённой несказанной.
И терпенья у меня недостало:
Я к прелестнице чудесной явился
И сказал, что хочу на ней жениться.
А она засмеялась, согласилась.
Этот смех уязвил мою душу.
Да согласье моё разум замутило.
Мы не стали долго думать да медлить:
Тем же днём поспешили-обвенчались.
Утром рано с женой проснулся.
Поглядел ей на белые груди,
Усмотрел между ними рубчик
И спросил я супругу молодую:
«Что за рубчик на груди твоей, Пылавна?»

Вот она мне что на это рассказала:
«Я родилась когда-то? Не знаю!
Помню только одну свою хворобу:
Тело тридцать лет лежало во гноище!
Вдруг невед человек появился.
Плохо видела его и не помню.
Но одно мне в память запало:
Он вошел ко мне и чем-то размахнулся.
Что-то яркое в руках его блеснуло.
Что-то болью мне грудь резануло.
Я от боли и сознанье потеряла.
А потом, когда я очнулась,
То здоровой была и весёлой.
Так отстала от меня хвороба.
С тела белого короста спала,
Как еловая кора отвалилась.
На груди свежей-алой кровью
Невеликая рана сочилась.
И от этой-то раны — рубчик.
Я не знаю, кто был мой избавитель;
Избавитель тот да исцелитель.
На полу отыскался камень-яхонт.
Продала я его и на деньги
Накупила много разных товаров.
Начала торговать, разбогатела.
Нажила золотую казну бессчётну.
Корабли понастроила червлёны.
По морям я поездила разным.
Побывала во многих дальних странах.
В славный град Святогорск попала.
Тут нашла я тебя — свою судьбину!»

Вот такой-то, мой меньший братец,
Рассказала сказ жена молодая.
И дознать бы мне тогда да понять бы:
Что ин мне от судьбы своей не скрыться,
Ни мечом от неё отрубиться!
Ан я взбунтовался душою!
И за меч я уж было схватился!
Зарубить её, Пылавну, устремился.
Да ведь только на меня она взглянула,
Потушила во мне всю ярость,
Пуще прежнего любовь воспылала.
И остыл мой гнев, и заглохла
Моя ненависть огневая.
Да заглохла-остыла не навеки!
Вспоминаю только про смех её весёлый,
Он покажется мне насмешкой:
Что смеётся-де она надо мною,
Что к больной к ней с мечом явился,
Хоть скрываю да не признаюсь я.
И живет в душе моей рядом
Злая ненависть с горячей любовью.
Любовь, ненависть да третья — ревность.
С каждым днём все больше стало мне казаться,
Что она от меня уйдет к другому.
А тогда я дворец построил.
Я построил дворец хрустальный.
Золотыми запорами запер
В нём свою жену молодую.
И возил на плече его и думал,
Что себя оградил от измены.
А вот сам привез свою Пылавну,
Сам привез её на измену!»