Василий Старостин - Русь Богатырская: былинные сказания

«А спасибо, Константин Боголюбович!
На привете, на добром на слове твоём!
Только я уж вернусь на святую Русь!»
Тут Илюшенька и поклон держал.
Распрощался с Константином Боголюбовичем.
И пошёл он встречаться с Иванищем,
А Иванища там и след простыл!

Не хватило у калики терпежу подождать:
Отправлялася она во стольный Киев-град.
В город шла она, калика, не воротами:
Прямиком через стену перешагивала!
Становилась калика середь городу,
Закричала калика во всю голову.
С теремов верха порассыпались.
На столах питья все повыплескались.
Выходил тут Алёша, поповский сын.
Брал он палицу в руки булатную.
Бил калику Алёша по головушке.
А каликушка стоит ин не встря́хнется.
Его жёлтые кудри не своро́хнутся.
Выходил ещё Добрынюшка Никитьевич.
Брал Добрынюшка да червлёный вяз,
Бил калику Добрыня по головушке.
А калика стоит и не встря́хнется,
Его жёлтые кудри не своро́хнутся!
Тут все богатыри перепугалися,
От Иванища разбегалися.

Заходило Иванище в царев кабак.
Заказало вина на последний пятак.
Не упьянилося, не упилося!
С пятака оно только раззадорилося‚
Заложила тут калика перехожая
Коня доброго Ильи Муромцева.
А и тут калика не пьяна была.
Больше прежнего раззадорилася.
Заложило Иванище доспехи все
Богатырские Ильи Муромцевы.
А и тут ещё не упилось оно,
Не упьянилось, не удоволилось,
Пуще прежнего раззадорилось!

Выходила калика на широкий двор,
Подходила ко глубокому ко погребу.
Со крюков замки посрывала все,
Двери кованые вон повыставила,
По двору пошвыряла-пораскидывала
Бочки с пивом-вином повыкатывала.
А и тут выпивоха напивалася,
Окарач приползла на кабацкий порог.
Захрапела калика перепойным сном!

Целовальнички поразахались.
О пропитом вине порасплакались,
Побежали ко Владимиру, разжаловались:
«Уж ты, батюшка, ты Владимир-князь!
К нам неведомый богатырь пришёл.
Попросил вина старина на пятак,
Выпивал его на многие тысячи!
Пропивал богатырь снаряженье своё,
Пропивал он коня богатырского.
А на том богатырь не успокоился!
Подходил к погребам он, ко винницам,
Замки-двери он все повыставил,
Бочки с пивом-вином на двор повыкатил.
Перепился-приполз окарач в кабак.
На пороге уснул непробудным сном!»

Отвечал целовальникам Владимир-князь:
«Разбудите, приведите вы ко мне его!»

Воротились целовальники во свой кабак.
Принимались будить калику спящую.
Кулаком ему по горбу стучат —
Спит калика, храпит, не откликается!
И поленом его бьют-стучат по хребту —
Спит калика, храпит, не отзывается!
Кирпичами-каменьями-кременьями
Бьют калику нежалухой целовальнички.
Просыпается калика, поднимается.
От великого гнева разъяряется.
Почала по кабаку она похаживать
Да дубовой столешницей помахивать:
Всех прибила калика целовальничков.

Выходила калика на улицу.
Разгулялася, и сильна, и пьяна:
Тут и встречного, и поперечного
Покалечила народу немало она.
А на ту пору, на то времечко
Воротился во Киев Илья Муромец.
Он калику перехожую отыскивал,
Зычным голосом Иванище окликивал.
Испугалося Ильи Иванище:
Стало тише воды, стало ниже травы!
Говорил Илья таковы слова:
«Ах ты, старая собака ты трусливая!
Богомольная, лихпрокудливая!

От поганых-те ты, собака, сбежал!
А калечишь, собака, своих же людей!
По святым местам, собака, шляешься,
Сам, как скот, собака, напиваешься!»

Тут Иванище припонурилось:
«Ты прости, Илья, поразошёлся я!
Разгулялся я! Не сдержался я!
С кем греха, Илья, не случается?
Если было бы не грешить, не пить —
Так и не было бы грехи замаливать!
Заскудели бы соборы богомольные!
Забеднели бы попы соборные!»

Ты светись, небо ясное!
Золотись, солнце, на небе!
Добрый молодец идёт во поход —
Кровь играет, а душа в нём поёт!
Ох, поле ты чистое;
Ох, ветры вы буйные!
Что ты, поле, принесёшь нынче мне?

Вон там, вон летит удалой
На меня богатырь молодой.
Ну что ж, мы и встретимся!
Ну что ж, побогатыримся!
Только мал для Добрынюшки
Богатырь мне — не ро́внюшка:
Супротив меня он крошечка;
Крошка маленькая-крошечная!
Мне не драться, не биться с таким —
Только шуткой пошутиться с ним!

Наезжал на Добрынюшку
Богатырь-богатырёночко.
Ох, мало богатырёночко!
Всё лицо позакрыто у него.
Лишь одни блестят глазёночки.
Ну блестят, ну поблескивают!
Из-под шлема посверкивают:
Знать, Добрыню подзадоривают.

«Это что ж, молодец, ты меня —
Для чего подзадориваешь?
Вот сшибу-ка я тебя со коня,
Вот сшибу на сыру землю!»

Тут берёт Добрыня палицу —
Он палицу нелёгкую!
Он — палицу на триста пудов.
Метит палицей легонечко
Подшибить он мальчоночку:
Потревожить маленько паренька —
Повалить со коня озорника!
Ударяет Добрынюшка,
Ударяет во полсилушки —
Не убойной силой, маленькою,
Поляничку удаленькую.

Поляничка невеличка, да она
Из седла не выскакивает,
Со коня не упадывает!
На Добрынюшку поглядывает!
Всё глазенками посверкивает,
Озорными поблескивает.
«Это что ещё за притчина? —
Удивляется Добрынюшка. —
Али мало силы стало у меня:
Я мальчонка не сшиб со коня!
Неужели я изъездился?
Неужели я истратился?
Неужели я избился со Змеёй?
Неужели я простился со своей
Богатырскою силушкой?»

Позадумался Добрынюшка.
Видит, дуб стоит кряковистый,
В два обхвата этот дуб вековой.
Подъезжает богатырь удалой,
Бьёт по дубу он палицей.
Богатырским ударом одним
Расшиб дуб по ластаньям [25] Ластанья — щепки, лучина, дрань, лоскутья. ‚
Разбил весь по щепочкам!
«Вижу: сила у меня, как была!
Значит — смелость не по-прежнему!
Наберусь-ка я смелости,
Напущусь на мальчишечку!»

Вот повыехал Добрынюшка
Вновь навстречу мальчоночку.
А мальчонка озорует перед ним:
На коне-то он вертится,
Под удар он сам просится,
Всё глазёнками поблескивает,
Удалыми подзадоривает.
Рассердился Добрынюшка,
Рассердился во полусердца,
Бьёт мальчонку во полусилы,
Бьёт его со всею смелостью
Богатырскою палицей!
Ан опять недоросточек
Со коня не упадывает.
Из седла не выпрядывает,
На Добрынюшку поглядывает,
Всё глазёнками поигрывает,
Озорными поблескивает.

«Это что ещё за притчина?
Али доблести мало у меня?
Я мальчонку не сшиб со коня!
Аль в полях я поизъездился?
Аль в боях поизбился я?
Аль повыдохся я с этой со Змеёй?»